Не говори мне о любви - Юлия Леонова

После смерти Владека Вацлав забрал Станислава в Варшаву. Он старался быть в меру строгим отцом, хотел, чтобы из сына получился настоящий мужчина, которым можно было бы гордиться. Но Станислав уже тогда был слишком упрям и вспыльчив, всегда имел собственное мнение, которое частенько отличалось от чаяний его родителей. В детстве и юности ему частенько доставалось и от отца, и от воспитателей. Бывало, что следы от розги неделями не сходили с его спины. Подобное обращение не добавило ему ни почтительности, ни покорности в отношении с родителями, но скорее отдалило от родных. И едва успев опериться, он поспешил покинуть Варшаву, поступив на службу в императорскую гвардию.

Сейчас Вацлав почти не общался с женой покойного брата. Она редко приезжала в Варшаву из имения под Фромборком, которое в виду своей бездетности собиралась оставить в наследство Станиславу. Он всегда был ее любимцем, и она никогда не скрывала этого. Войницкий-младший также платил своей тетке сердечной привязанностью и всякий раз, наведываясь в Польшу, навещал ее. Станислав знал, что Марыся рада будет принять его с Катрин, и во Фромборке им будет куда спокойнее, чем в отчем доме.

Вечером, уложив Алешу спать, Катя спустилась в столовую к ужину. Она вся светилась, и ничто не могло омрачить ее радости, - ни полные желчи замечания Ветты, которая не постеснялась уколоть сына наличием внебрачного ребенка у его супруги, ни мрачное настроение Вацлава, который в кои-то веки одернул жену.

Ослепительно улыбнувшись, Катя присела за стол по правую руку от мужа. Она не убрала руку, когда его ладонь накрыла ее изящные пальчики, только бросила быстрый взгляд на супруга, когда Станислав тихонько сжал ее ладонь в своей руке.

Позже Станислав, отказавшись от традиционной рюмки бренди поспешил в свои апартаменты. Дойдя до спальни жены, он остановился перед дверью и замер в нерешительности. Он не знал, чего ждать после той последней ночи и был почти уверен в том, что она прогонит его из своей спальни, стоит ему ступить в комнату. Толкнув дверь, Станислав остановился на пороге и прерывисто вздохнул, глядя на то, как Катерина, что-то тихонько напевая, расчесывает серебристые пряди. Заметив отражение супруга в зеркале, она отложила в сторону расческу и обернулась к нему. Станислав успел снять сюртук, тонкая полотняная рубашка была распахнута на груди, развязанный галстук небрежно свисал с шеи.

- Катюша, moja droga, moja kochany, - прошептал он. - Как я ждал встречи с тобой, душа моя! Но если скажешь уйти, я уйду.

Внове было видеть его столь нерешительным. Растерявшись на какое-то мгновение, Катерина промолчала.

- Ну, что ж, понимаю..., - Войницкий повернулся, чтобы выйти.

- Станислав, - окликнула она его. - Останьтесь.

Не веря тому, что не ослышался, Войницкий вернулся в комнату и плотно прикрыл за собою дверь.

- Более всего я боялся, что ты не простишь мне, - заключая ее в объятья, улыбнулся Станислав.

- Не вспоминайте об этом, и я не буду, - отозвалась Катя, спрятав лицо у него на груди.

Положив голову ему на грудь, Катя слушала как сильно и часто бьется его сердце. Руки Станислава сомкнулись у нее за спиной, прижимая ее к напряженному мужскому телу.

- Катюша, я люблю тебя, люблю, - выдохнул Войницкий.

Катя замерла, подняв голову заглянула в серые глаза. Станислав ждал, но она промолчала. Не могла она заставить себя произнести тех слов, что он ждал от нее. Поднявшись на носочки, она подставила губы для поцелуя. Усмехнувшись, муж склонил голову и легко коснулся их поцелуем.

Сердце болезненно заныло. Вот он и открылся ей в своих чувствах, а что в ответ прочел в голубых глазах? Сожаление, вот и все, что она испытывала в этот момент. Ну, что ж, он сумеет довольствоваться и малым, той нежностью, что так неожиданно промелькнула во взгляде, молчаливой покорностью судьбе. Петербург далеко, и ничто и никто не сможет нарушить более покой, воцарившийся в их отношениях.

Этой ночью он был терпелив, стремясь каждым жестом, каждой лаской и поцелуем показать, как сильно то чувство, что нашло лазейку в его сердце. Откинувшись на подушки, Станислав, прикрыл глаза. Тонкие пальчики скользнули по его груди путаясь в густой золотистой поросли. Катя приподнялась на локте и наклонившись, шепнула ему всего несколько слов. Войницкий поднялся, заглянул ей в глаза и сгреб в объятья, покрывая поцелуями ее лицо.

- Катюша, moja droga, сердце мое, спасибо тебе!

И после того, как жена уснула на его плече, Станислав не вернулся в свою спальню, оставшись с ней до утра. Он еще более укрепился в своем решении увезти жену во Фромборк.

Наутро, прощаясь с домочадцами, Станислав заметил покрасневшие глаза сестры. Для него стало открытием, что Марила успела так привязаться к Катрин. Поддавшись порыву, он повернулся к отцу.

- Папенька, не позволите ли Вы Мариле поехать с нами? Куда полезнее провести лето на морском берегу, чем скучать в Варшаве.

Вацлав перевел взгляд на дочь и, заметив ее умоляющий взгляд, кивнул головой.

- Если пожелаешь ехать, быстро собирайся, пока я не передумал.

- Папенька, спасибо! - кинулась Марила к нему на шею.

Ветта только фыркнула и, демонстративно отвернувшись, поднялась наверх.

На пятый день пути колеса экипажа прогрохотали по мостовой тихого приморского городка. Проехав через город, карета свернула в сторону побережья. Небольшое тетушкино имение было расположено прямо на берегу залива. Проезжая по побережью, Катерина во все глаза смотрела на морской пейзаж. За всю ее недолгую жизнь море ей не доводилось видеть ни разу. Даже будучи в Петербурге, она так и не удосужилась побывать на берегу Финского залива. Заметив ее интерес, Станислав стукнул в стенку, подав знак вознице остановиться. Выйдя из экипажа, он подал руку жене, помогая спуститься с подножки. Катя ступила на песок и подобрав юбки подошла к самой кромки воды. Небольшая волна в этот теплый майский вечер ласково набегала на белый прибрежный песок, оставляя на нем следы пены. Войницкий вдохнул полной грудью просоленный морской воздух. Как же давно он не был здесь! Вспомнилось детство, когда был жив его дядька Владек. Владек любил море и частенько брал мальчишку с собой, выходя на морской простор на легком суденышке с единственным парусом. Станислав горько усмехнулся своим воспоминаниям. Как же отличались его отец и дядька. Для Владека не было ничего дороже любимой жены и возможности жить так, как ему хотелось, тогда как Вацлав всю жизнь пытался соответствовать аристократическим требованиям своего отца, деда Станислава. Как часто он жалел о том, что его отец Вацлав, а не Владек.

- Как же хорошо здесь, - обернулась к нему Катя с улыбкой на лице.