Извек (Княжье похмелье) - Святослав Аладырев

Глава 19

...Едва ярило проколол иглами света легкие облака, всех троих разбудил жуткий звук. Доносился из самых топей, укрытых от глаз дымкой тумана. Казалось квакала лягушка размером с быка. От этого рева пелена тумана вздрагивала, будто по ленивым белым сполохам стегали плетью. - Ну вот и петухи запели, - пробормотал Сотник, потягиваясь. - Пора подыматься. - Какие петухи? - не понял Микишка, обшаривая взглядом свободный от тумана клочок поляны. - Какие, какие! Болотные! - проворчал Извек. Его глаза уже выхватили из дымки темные силуэты дремлющих коней, скользнули по дуге огня, полыхающей между двух камней, остановились на Алтыне. Тот закатил глаза к небу, прислушивался к странному петуху. Но болотный кочет прекратил прочищать горло так же неожиданно, как и начал. Дарька, дрожа от утренней прохлады, уже уцепилась за слегу и, поеживаясь, направилась к берегу. Издалека донесся последний невнятный всхлип, но девчонка будто не слышала. Деловито подошла к воде и, перехватив слегу поудобней, двинулась вдоль кромки болота. Шаг за шагом тыкала жердью в воду и, не чувствуя дна, двигалась дальше. В той стороне, где затихли крики болотников, недалеко от берега булькнул пузырь, затем второй, чуть дальше. Дарька остановилась, помнила, что там и начиналась гать, но вчера под слегой не было ничего, кроме резко уходящего дна. Ведомая каким-то необъяснимым чувством, она выволокла жердь из воды и, затаив дыхание, приблизилась к мыску, напротив которого стягивалось свободное от ряски пятно воды. Микишка проводил ее недоуменным взглядом, почесал нос и потянулся к Извековой бадейке. - Мы ж там еще вчера всех пиявок распугали. - Значит не всех, - усмехнулся Сотник. - Ей лучше знать. Поглядим увидим, чую не зря болотник курлыкал. Микишка наполнил плошки, жадно припал к той, что побольше, выхлебал в три глотка, губы раздвинулись в блаженной улыбке. Полуприкрытыми глазами следил как Извек не спеша отхлебывал посвежевшее за ночь вино. - Кабы не хотеть в баньку, я бы тут еще остался. Лягушек немеряно, фляга бездонная, компания добрая, че еще надо для счастья? Сотник оглянулся на понурых скакунов, что мученически смотрели большими мутными глазами. - А про коников забыл? В них, этого добра, больше и под страхом смерти не зальешь. - Да? - удивился Микишка. - Они ж вчера пили как лошади, я думал понравилось. - Так то ж вчера. От воды донесся вскрик Дарьки, оба тут же оказались на ногах, морды зверские, рукояти оружия сами прыгнули в руки. Девчонка нетерпеливо махала рукой, едва не подпрыгивала от радости. Микишка плюнул, ткнул шестопер за пояс, буркнул сварливо: - Наверно на завтрак самую крупную лягушку зашибла, а вытянуть не может. - Так пойдем подсобим. У берега клубилась поднятая муть. Слега Дарьки погружалась в воду на пол-локтя и тыкалась в твердое дно. Извек взял жердь из рук девчонки, двинулся вперед, нащупывая перед собой невидимую дорогу. Под ногами чувствовались камни. Шли под водой неширокой полосой достаточной для одного всадника. Отойдя от острова на полсотни шагов, Сотник вернулся. Взглянул в нетерпеливые лица спутников, улыбнулся. - Можно уходить. Дорожка неширокая, но твердая. Впереди, за дымкой какая-то полоса маячит. Похоже, что старая гать начинается. - Наверняка! - заверил Микишка. - Кому ж под силу всю дорогу разбирать. Ну шагов сто, ну полтораста, а всю дорогу - никаких сил не хватит. Пошли собираться, да и огонь пора гасить. Дарька кивнула, поспешила за посохом. Пока мужчины седлали коней, вернулась к костру. Протянула Микишке остывающий оберег, потрогала деревянный набалдашник посоха, отдернула руку: потемневшая древесина тоже была горячей. Микишка подставил руку, к стремени шайтана, одним махом вознес девчонку в седло, вскинул брови. - Дарья, ты чего такая невеселая? Все беды позади, вроде бы. - Чудно уж больно. - ответила внучка волхва. - Выходит болотники за ночь камней натаскали. - Они, - кивнул Извек. - Я их еще вчера на тропе заметил, когда они рогатых топили. Микишка с открытым ртом слушал их разговор. Глаза округлились. - Болотники?! А что ж они нас не слопали? - Понятно что, - пожал плечами Извек. - Так поконом устроено, когда чужак на землю приходит, междоусобицы забываются. Общий враг объединяет. Однако поспешим, а то как бы не передумали. Микиша, ступай за хвостом Ворона, старайся не оступаться, тропа узкая. Взявшись за слегу, Сотник накинул повод на плечо и осторожно двинулся через топь...

... По притопленной гати тащились долго. Кони, чувствуя близкую бездну, ступали осторожно. После каждого шага замирали, пробуя копытом неровную каменистую тропу. Когда остров начал теряться в дымке, впереди из белой мути выступила уцелевшая дорога. Кони толкали мордами в спины, подгоняли хозяев, торопясь выбраться из рясочного киселя. Выбравшись на твердое, едва дождались когда Дружинник с ополченцем заберутся в седла, и нетерпеливой рысцой припустили по дороге. Скоро показался край болот с оторочкой елового бора. Дорога упиралась в берег и, взобравшись на пригорок, скатывалась в жидкий распадок. Извек остановил Ворона и оглядел волглую лощину. То здесь, то там торчали измученные нелегкой жизнью корявые кустики. Звон ручейка, струящегося рядом, казался совершенно чуждым в этом безмолвии. Спереди, серую унылость перегораживал непроходимый ельник, сзади расстилался зеленый ковер бездонных трясин. - Привал. - непривычно тихо скомандовал Сотник и мягко спрыгнул на траву. Микишка ссадил Дарьку и, подав ей дедовский посох, слез сам. Извек все еще осматриваясь по сторонам, потянул с коня удила. Ворон дрогнул боками, дождался пока снимут узду и устало двинулся к ручью. Когда припал к воде, аж застонал от блаженства. - А-а, - улыбнулся Извек. - Утреннее похмелье это тебе, брат, не вечерний водопой. Ворон жадно втягивал воду. Чуть посторонился, когда сзади, подгоняемый вчерашним бодуном, затопотал белоголовый. Напившись, побрели вдоль ручья, набивая брюхо сочной травой. Микишка стянул рубаху и, оглядев царапины на ребрах, бросил заскорузлую холстину в ручей. Придавив камнем, оттер мокрой ладонью потемневшие потеки на боку и растянулся на траве. Сотник помедлил, но тоже потянул с себя доспех. Забросив рубаху отмачиваться, занялся костром. Едва пламя захрустело лапником, оставил огонь на попечение Дарьки. Отыскал в суме моток веревки и принялся сдирать с доспеха и наручей почерневшие брызги. Через некоторое время, от ручья донеслись мокрые шлепки. Микишка, сложив обе рубахи в жгут, постукивал камнем мокрую материю. Простучав с обеих сторон, споласкивал в ручье и снова долбил, пока от холстины не отошли бурые пятна. Оглядев в очередной раз оставшиеся желтые разводы, махнул рукой и принялся отжимать. Заметив благодарный кивок Сотника, пробурчал: - Пока и так сойдет. Всяко лучше чем раньше. Дарька оглядела себя, но решила отложить стирку до следующего раза, не раздеваться же при мужчинах. Алтын понимающе кивнул. - Ничего, девонька, на тебе грязи меньше, а скоро и до бани доберемся, и до стирки человеческой. Пока костер и полуденное солнце сушили рубахи, кони наелись и сонно дремали. Извек оглядел свою работу и остался доволен. С удовольствием влез в чистую рубаху, напялил надраенный доспех и, застегивая наручи, двинулся к коню. - Просыпайся, друже! Пора выдвигаться...