Младший вовсе был дурак - Илья Одинец

Старик посторонился, пропуская нас в дом.

Мда. Похоже, с юной девой я поторопился, а прозвище старику действительно подходит — кудри у него так и сияют.

Златовласка провёл нас в кухню и усадил на лавку, а сам уселся за стол. Кухонька была маленькой и уютной, спину согревала недавно топившаяся печь, над умывальником висели вышитые полотенца, пол устилал домотканый коврик. Мы оторвали старика от трапезы. Перед рыжим дедом стояла целая миска варёных яиц, которые он быстро очищал и отправлял в рот

— Ну, чаво надобно? — спросил старик и стукнул яйцом о край стола, разбивая скорлупу.

— Мы по поводу графа, купившего у вас книги, — сказала Ленка.

— А, — махнул рукой Златовласка, — никакой он не граф. Так, нечисть без роду без племени. Я нечисть нюхом чую.

— Так зачем же ты его в дом пустил? — удивился Власилиан.

— А ты, будто не слышал, с кем мой пра-пра-и-так-далее-дед договор заключил?

— Ты мне лапшу-то на уши не вешай! Знаем, откуда богатство ваше!

— А коли знаешь, головой понимать должен, что золото на дороге не валяется. Может, мы книги столько лет для того и собирали, чтобы продать скопом? Да и к чему мне эта рухлядь? Там из сотни заклинаний от силы три штуки работают. Сам проверял.

Старик закинул в рот очищенное яйцо и принялся жевать, мыча и закатывая от удовольствия глаза.

— Рассказывайте по порядку, — попросила Ленка. — Что за книги, что за человек их купил, что говорил и куда потом отправился.

— А чего рассказывать? — прошамкал старик и проглотил яйцо. — Книги, как книги. Волшебные. Правда, у некоторых срок годности истёк, но всё равно, бумага она в иных краях на вес золота ценится. А человек тот, вовсе не человеком был. Говорю же — нечисть поганая. Как пасть раскрыл, да про конец времён причитать начал, я сразу скумекал, что могу ему всё, что есть сплавить. И сплавил. Жилка у нас в роду особая! Предпринимательская! Теперь могу лет пятьдесят на печи лежать, да яички кушать. Очень уж я их уважаю.

И Златовласка принялся очищать очередное яйцо. Судя по количеству скорлупы на столе, перед нашим приходом он съел не меньше двух десятков.

— Тот человек упоминал Камень преткновения?

Старик кивнул и, дожевав очередное яйцо, пояснил:

— О чём он только не говорил! Сразу видно, с ума спятил. И про цветы какие-то, и про петухов красных, ну и про камень сказал, только я уж запамятовал, преткновения он там у него был, или чего другого. Наговорил кучу громких слов, книжки мои забрал, да отчалил. У него, говорит, в Ленории дело есть. А что за Ленория, не знаю. Отродясь о таком королевстве не слыхал, не иначе как на самом севере.

Мы с Ленкой переглянулись и одновременно встали с лавки.

— Спасибо за информацию, — поблагодарила Лаврентьева. — Вы нам очень помогли.

— Опять сплошной официоз, — сморщился Златовласка. — Нет бы составили старику компанию, яичко откушали. Не желаете?

— Спасибо, мы торопимся.

— Ну, как хотите. Влася, и ты уходишь?

— Во дворец надо. Я ведь почти неделю в темнице просидел.

— Эт за что-ж тебя батя-то? Совсем из ума выжил?

— Были причины, но теперь всё, домой возвращаюсь.

— Вот и ладно. Ты заходи.

Мы попрощались с Златовлаской и вышли на улицу.

Ленка протянула Власилиану руку.

— Нам пора уходить.

— Но ты вернёшься ко мне? Без твоих глаз, без твоей улыбки моя жизнь превратится в существование!

— Не знаю, — призналась девушка.

— О! Зачем небеса дали тебе волшебную силу?! Лучше бы мы остались в темнице! Там я хотя бы мог слышать твой голос!

— Хорош причитать, — оборвал я его высочество. — Возвращайся во дворец, там тебя ждёт отец и сестра.

— Сестра? — подняла брови Ленка. — У него нет сестры.

— Нет сестры? — переспросил я. — Ты хочешь сказать, что молоденькая прелестница с короной на голове — его мачеха?

— У него нет мачехи.

Власилиан покраснел, а Ленка побагровела.

— Мы уходим, — жёстко сказала она. — Приятно было познакомиться с вами, ваше высочество. Надеюсь, ваше правление будет долгим и безоблачным.

— Елена!

Власилиан бухнулся на колени, но схватить Лаврентьеву за подол не успел — девушка вырвала из его рук сумку и бодро зашагала по мощёной дороге.

— Кажется, я обломал тебе весь праздник, — улыбнулся я его высочеству, продемонстрировав всё тридцать три зуба. — Бывай!

Ленка шла так быстро, что мне пришлось немного пробежаться, чтобы догнать её.

— Все вы одинаковые, — бросила она через плечо.

— Эй! Я-то здесь при чём?

— При том.

Девушка сердито впечатывала шаги в мостовую. Я решил помолчать и выждать, пока она успокоится, но сердце ликовало. Таэрия уже не казалась такой противной.

Мы вышли на окраину городка через полчаса.

— Портал должен быть где-то здесь, — произнесла Лаврентьева.

Я надел волшебные очки и осмотрелся. Портал действительно существовал: треснувший глиняный горшок, надетый на одну из досок забора заброшенного дома.

— В Ленорию придётся ехать с пересадкой? — спросил я. — Сначала в Бюро, а там в очередную дверь с пентаграммой?

— Нет, — Елена нахмурилась. — Если вернёмся, от нас тут же потребуют отчёта и оставят ночевать. Попробуем напрямую. Мы оба были в Ленории, значит, сможем туда вернуться. Нужно отчётливо представить себе место, куда хотим попасть, и портал перебросит нас туда. Лучше, если там будет опознавательный знак: особое здание или дерево. Помнишь опушку, где мы провели первую ночь?

— Нет, — признался я. — Никаких опознавательных знаков там не было и я опасаюсь, портал перебросит меня просто в центр леса.

— Тогда вспомни тракт. Место, где дрались с энтами.

— Это я хорошо помню. Может, для надёжности стоит взяться за руки?

— Если нас разнесёт на пару метров, ты останешься без пальцев. Ну, готов?

— Всегда готов.

Ленка дотронулась до горшка первой. Я выждал секунд пять, и тоже прикоснулся к глиняной поверхности.

Перелёт закончился быстро. Я стоял на тракте.

Что ж, осмотримся. Местность кажется знакомой, но если быть до конца откровенным, деревья здесь самые обычные, каких полно в любом лесу. Дорога тоже могла принадлежать любому миру. А, главное, Лаврентьевой в пределах видимости не наблюдалось.

— Ленка! — заорал я. — Ау-у!

Из ближайших кусов выпорхнула птица и с громким «кра-а!» скрылась в лесу.

— Ле-енка! Ты где-е?!

Я прислушался, ожидая ответа, но услышал совсем не то, что ожидал.

— Ну чего ты орёшь? — спросил кто-то из кустов.

Я осмотрелся, но не увидел ни одного человека.