Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры - Нелли Мартова

– Могу. – Она надула щеки и отвернулась. – Неважно, там я – хозяйка мира, а здесь – никто.

– Софья. – Он тяжело вздохнул и повертел в руках открытку. – Когда ты примеряла вот эти очки, тебе хорошо удавалось управлять потоком?

– Отлично.

– Тогда почему мне пришлось тебя опять вытаскивать силком? Только не говори, что ты сознательно хотела уйти в Меркабур там, в холле твоего офиса.

– Откуда ты узнал, что я на грани? – Она обернулась и посмотрела ему в глаза. – Почему ты появляешься всегда так вовремя?

Снежинки кружились над его головой, оседали на ресницах, на плечах и тут же таяли. Он и сам был как грань между мирами, снаружи – холодный воздух и первый снег, а внутри огонь – такой же яркий, как этот костер, и родная нота – в полную силу.

– Скажем так, я всегда чувствую, когда у нас в городе кто-то готов к переходу между мирами, – ответил он.

– И всегда вмешиваешься?

– Когда считаю нужным и когда у меня есть возможность. Послушай, Софья, я не хотел бы на тебя давить. Поверь мне, я много лет работаю с Меркабуром, тебе действительно лучше заключить контракт. Я говорю это не потому, что… – Он оборвал себя на полуслове, подкинул ветку в костер и задумался.

– Так почему? – напомнила она.

– Извини, но я это заберу. – Он поднял вверх «очки», и у Софьи противно засосало под ложечкой. – Тебе нельзя это держать при себе. И вообще… лучше бы ты пока не делала открыток. Займись своим альбомом. Ты ведь давно в него не заглядывала, так?

– Так, – она кивнула, а сама лихорадочно соображала.

Черт, что делать? Джума ждет открытку, наверное, обменная открытка для ее отца уже готова, она ведь обещала. Но рассказать Магрину про Джуму? Да ни за что на свете! Он устроит так, что они с Джумой больше никогда не встретятся, и опять будет настаивать на своем контракте. «Контракт» – слово, которое пахнет металлом и бетоном, хромированными спицами огромного колеса. Даже если это контракт с Магриным. Такой родной, созвучный человек – и холодная, чужая нота в слове «контракт». Странная дисгармония, фальшивый звук плохого синтезатора в симфоническом оркестре. Почему так? Верить ему или нет? Софья привыкла доверять интуиции, но внутренний голос молчал, или же она боялась его услышать.

– Возьми вот эту открытку, – он протянул ей карточку.

– Что это? Карусель… Смешная какая, и фигурки ламинированные.

– Карусель – символ Меркабура. Это традиционная открытка, которой скрапбукеры пользуются сами. Помнишь Кодекс? Открытка для себя – это всегда риск, поэтому обычно ее делают только очень опытные мастера. Карусель – это как компас. Она показывает, в каком направлении ты движешься и насколько близко ты подошла к грани между мирами. Вот смотри, солнце – это Меркабур, а море – наш, реальный мир. В нормальной ситуации в самом низу, на море, должен быть пароход, а вверху – воздушный шар. Это называется «точка нормальности», разные скрапбукеры изображают ее разными картинками, но суть – всегда одна. Когда ты начинаешь делать открытку, работать с потоком, грань между мирами смещается, и кораблики оказываются в небе, а шар опускается к морю. Чем больше повернута карусель относительно точки нормальности, тем сильнее сдвигается грань, тем больше нарушен баланс. Если бы у меня была эта открытка, когда я подошел к тебе там, в офисе, пароход и шар поменялись бы местами – это знак того, что ты готова к переходу, самый опасный момент. Следи за открыткой все время, она тебе поможет.

– Спасибо.

– Я хотел тебе еще кое-что сказать. Ты – начинающий скрапбукер. Да, и не спорь со мной. Когда человек впервые соприкасается с Меркабуром, его сознание очень сильно меняется. Человека просто клинит, бросает из одной крайности в другую. Это трудный процесс. Главное, понимать, что это временно. Я не зря все время говорю про альбом, он поможет тебе легче преодолеть это переходное время. Видишь, я не настаиваю на контракте, – он сделал паузу и очень внимательно посмотрел на Софью. – Но я настаиваю, чтобы ты чаще работала с альбомом. Понимаешь?

Софья набрала полную грудь воздуха. Аромат сосен наполнял ее всю целиком вместе с дыханием озера, с первыми снежинками, с теплым взглядом внимательных серых глаз. Ей вдруг захотелось сохранить этот вечер. Ведь другого такого уже не будет. Она наклонилась, подняла сосновую веточку. Жаль, что нельзя положить в карман снежинку.

– Пообещай, что сделаешь еще одну страницу. Я все равно узнаю, – сказал Магрин.

– Обещаю, – она улыбнулась.

А что еще ей остается, если Джуме нечего отдать? Последняя надежда – Надежда Петровна.

День в офисе прошел как во сне. Софья с кем-то встречалась, разговаривала, улыбалась, но смотрела на мир из-за привычной толстой скорлупы, не позволяя ни одному человеку или событию потревожить ее внутреннее состояние, звонкое и летящее со вчерашнего вечера.

По дороге домой Софья забежала в лавочку к дяде Саше.

– А, милая барышня. Да вы просто сияете, рядом с вами и люстра не нужна. Ну как, вы уже сделали альбом?

– Да-да, все хорошо, – пробормотала в ответ Софья и углубилась в изучение витрины.

Какое здесь все живое! Разноцветные пуговицы, бусины и шнуры так дышат весельем, что хочется по-детски расхохотаться и пуститься танцевать. Фигурные дыроколы, того и гляди, начнут лязгать зубами, как заправские крокодилы. Скетчи и фоны один за другим навевают романтические мысли. А сколько здесь разных непонятных штуковин! Надо будет как-нибудь прийти отдельно и расспросить как следует дядю Сашу, для чего нужны все эти инструменты. Одних только маркеров под сотню разных видов! Не говоря уже о целой витрине украшений. И сам он – хозяин-распорядитель всех этих сокровищ – как маг-алхимик в волшебной лавке, сидит на своем бархатно-синем табурете, излучает уют и доброе тепло, такой родной, почти как собственный дедушка. Какое все-таки удивительное качество объединяет людей, причастных к скрапбукингу, – они все как родственники, с ними сразу легко и свободно, словно сто лет их знаешь.

– Я гляжу, вы уже познакомились с нашим любимым господином директором? – спросил дядя Саша, когда она расплачивалась.

– Откуда вы знаете?

– Да по глазам видно.

Ничего от него не скроешь! Он, как старушка-соседка на лавочке, – все и про всех знает.

– Дядя Саша! – решилась спросить Софья. – Как вы думаете, контракт с Магриным стоит того, чтобы его подписать?

Он улыбнулся и принялся теребить потрепанный шарфик, как застенчивая первоклассница – подол школьного платья.

– Милая барышня, нашли о чем спросить у скромного продавца. Разве же я разбираюсь в таких вещах? Разве могу я отвечать на такие вопросы?

– А если я очень попрошу? – тихо сказала Софья.

– Спасибо за покупки, приходите к нам еще, – он протянул ей пакет.

Ей показалось или он отрицательно покачал головой? Вот теперь думай-гадай.

– И вам спасибо, – она машинально улыбнулась и помахала ему рукой.

Дома она отказалась от ужина под удобным предлогом – сотрудница на работе угощала по случаю дня рождения, сразу же, не переодевшись, села за рабочий стол у себя в мансарде и вывалила покупки из пакета на стол. Для альбома у нее уже есть одна готовая неопробованная страница, вот она, перед глазами – объемные колонны, жирная чайка с бархатным желтым клювом и нарисованная шарманка. Но она подождет, Софья заглянет к хранителям позже. Она погрузилась в ощущения прошлого вечера. Поток преломлялся сквозь пальцы, как луч солнца – через цветное стекло. Она играла потоком вместе с воспоминаниями, вдыхала аромат сосновой веточки, и ей чудился запах Магрина, словно она опять уткнулась носом в его куртку. И чувствовала – он знает: сейчас она сохраняет воспоминание о нем. Пальцы сжимали ножницы или карандаш, а перед глазами растекалось сотней маленьких вихрей море, а потом рождалось поле хрупких снежинок, и они таяли на поверхности чернильного озера. Это было похоже на сон наяву, она то с головой погружалась в Меркабур, и поток окутывал ее от макушки головы до кончиков пальцев, то выныривала в реальный мир и с удивлением смотрела на маркер или лист бумаги в собственных руках. Время от времени Софья посматривала на открытку с каруселью, удивлялась – в самом деле, работает. Вот она утекает вслед за потоком на ту сторону, и в ответ дергается, переезжает вверх, к солнцу, пароходик. Возвращается назад, смотрит – он уже съехал обратно в бархатно-синее море. Игра с Меркабуром была увлекательнее самой азартной рулетки. Как будто по своей воле то погружаешься в глубокий сон с волшебными сновидениями, то легко просыпаешься, без тяжелого уханья сердца и тревожных мыслей «Где я?», а потом снова ныряешь в то же место сна. Как на качелях в детстве, вверх-вниз, захватывающе, и не хочется останавливаться.

Когда Софья вдоволь наигралась, и страница-воспоминание была готова, она услышала тихую мелодию, какую обычно включают возле кроватки младенца. Сначала она выглянула из окна мансарды, потом отодвинула тумбочку, услышала голоса родителей, прислушалась к разговору внизу и через мгновение удивленно вскинула брови.