Заклятые пирамиды - Антон Орлов

– Уф, закончила, – пробормотала Нальва, неловко поднимаясь на ноги. – Вот зачем тебе понадобилось так его отделать?

Она тяжело, как старуха, уселась на кровать и позвала вымотанным голосом:

– Теперь ты иди сюда, чего ждешь!

Энга встала перед лекаркой, и Дирвен с некоторым облегчением подумал, что ей, значит, тоже в драке перепало, раз нуждается в помощи. Не такой он рохля, чтобы подчистую проиграть девице, хотя бы и ведьме.

Потом Энга вытащила из котомки стеклянную банку, развязала шнурок, сняла крышку из вощеной бумаги и принялась кормить подругу с ложки. Гречишный мед с орехами. Ага, когда лекарь под дланью Тавше призывает божественную силу, чтобы помочь больному, на него после этого нападает истощение.

Сидя на полу, он хмуро глядел на останки чворка. Как ему теперь решить эту задачу с одной «Болотной патокой»?

– Кажется, я знаю, кто тебе нужен… – задумчиво протянула Энга. – Они приехали сюда вместе с нами, и в дороге я раза два улавливала исходящий от них магический фон, довольно необычный: возникало представление как о бомбе большой силы, но буквально на миг – можно было подумать, что померещилось.

– Да! – Дирвен рывком подался вперед, со стороны могло показаться, что он стоит перед ведьмой на коленях, ну и ладно, лишь бы сказала. – Это, видимо, они… Пожалуйста, кто это?

– Женщины, которые всем говорили, что едут в Милопу, будто бы мать и дочь. Они ночуют в пристройке по другую сторону от хозяйского дома.

– Ночью оттуда кто-то вышел, – вмешалась Нальва, она уже отобрала у Энги банку с медом и ела самостоятельно, каждый раз тщательно облизывая ложку. – Я лечила доброжительницу Итосию, нашу соседку, от начавшегося воспаления легких, ее окно выходит на другую сторону. Там вроде бы открывалась дверь, и кто-то проходил через двор, еще до того, как нас обеих сморило. Не знаю, они или нет… Но я могу сходить посмотреть.

– И как ты объяснишь добрым людям свой ночной визит?

– Скажу, что тебя ищу, потому что ты где-то шлендаешь.

– Спасибо. Уж как это пойдет на пользу моей репутации…

– Подождите! – встрепенулся Дирвен, когда лекарка решительно поднялась и набросила на плечи куртку. – Возьмите, вот! Это прикроет вас…

Он вытащил из потайного кармана подвешенную на шнурке каплю из желтоватого стекла с семечком укрыв-травы внутри. Взяв амулет, Нальва деловито кивнула и отправилась на разведку.

Оставшись наедине с Энгой, Дирвен буркнул, глядя в сторону:

– Извини, ладно? И за то, что я тебя так ударил, тоже извини, я ведь думал, ты из этих… Просто я один раз видел, как такая гадина убила людей у нас в Аленде.

– Ктарма?

– Да. Ты поосторожней об этом думай, они это чувствуют.

– Я умею закрываться. А твой удар, спору нет, был не рыцарский, но я успела защититься чарами. Иначе бы не простила, не надейся. Амулет, который достался чворку, должен был разрушить «ведьмину мясорубку»? А что бы он сделал, если во мне нет никакой «мясорубки»?

– Ничего бы не сделал, эта штука для людей не опасна.

– Ладно, будем считать, что помирились.

Он согласно кивнул, но ужасающее ощущение провала не отпустило. Скоро подойдет черед второй попытки, лишь бы снова не облажаться… А пока есть время, лучше заняться делом. Устроившись на табурете, Дирвен начал выкладывать на драную блекло-розовую скатерть свои амулеты. Наверняка во время драки с ведьмой им тоже досталось, и сейчас он с каждым по очереди «разговаривал», восстанавливая нарушенную связь.

Энга тем временем расчесала волосы, оправила жакет, с недовольным выражением лица ощупала сквозь юбку пресловутую шлайку, надела и зашнуровала валявшиеся под кроватью сапоги. За Дирвеном она наблюдала с бесцеремонным интересом, его это раздражало и немного смущало. Пусть она, в отличие от Хеледики, девственница, такое впечатление, что скромности у нее на грош не наберется.

К сладкому аромату водяной лилии и мускуса, который вначале безраздельно господствовал в этой комнатушке, все сильнее примешивалась вонь затхлого заплесневелого погреба, исходившая от мертвого чворка под столом.

Хлопнула входная дверь, послышался торопливый скрип половиц, и на пороге появилась Нальва. Едва увидев ее озабоченное и расстроенное лицо, Дирвен понял, что ничего утешительного не услышит.

– Ушли они. Прямо посреди ночи, пока ты на нас охотился. Доброжительница, которая по соседству с ними остановилась, сказала, что перед тем какой-то мужчина в окошко стукнул.

– Видимо, проводник, который должен перевести их через границу, – предположила Энга. – Решили не дожидаться утра, чтоб никаких вопросов. Но вряд ли они умотали далеко. Скорее всего, дожидаются рассвета в придорожном лесу, так что отрыв у тебя небольшой. О, это что – «Победитель ядов»? – она ловко выхватила у него из-под носа голубую стекляшку с индигово-синей сердцевиной. – Нальва, глянь, что у него есть!

Лекарка кивнула.

– Отдай! – попросил Дирвен. – Это мне выдали, чтобы меня во время задания не траванули.

– Между прочим, ты мне должен за ущерб, шлайка таки сломалась. И я тебе хорошо доплачу.

– Нам такой амулет правда нужен, – добавила Нальва раньше, чем он успел возразить. – Его начинка – редкий ингредиент для противоядия, которое нам надо приготовить, это очень важно.

– Он же не мой, – растерянно произнес Дирвен, подозревая, что по-хорошему Энга «Победитель ядов» не отдаст, а каково с ней драться, он уже проверил на своей шкуре. – Мне его сдавать… туда, откуда меня послали.

– А если ты выполнишь задание, разве руководство Ложи не простит тебе потерю амулета? – вкрадчиво поинтересовалась ведьма. – Предлагаю договор: я помогу тебе разделаться с убийцами, а ты за это расплатишься «Победителем ядов» и переведешь нас с Нальвой на ларвезийскую сторону. Идет?

– Идет, – решил он после недолгих колебаний: эмиссар Ложи вправе заключать сделки с подвернувшимися союзниками, если это поспособствует выполнению задачи.

– Призываю Тавше в свидетели, – тут же прибавила лекарка, скрепив договор. – Кстати, как тебя зовут?

– Дирвен.

– Выходим на рассвете, – заявила Энга, словно само собой разумелось, что командовать будет она. – И давайте выспимся, пока можно. Особенно тебе, Нальва, стоит выспаться, чтобы восстановить силы. Лучше в комнате Дирвена, а не около этой радости, – она указала на чворка, в тени под столом похожего на кучу грязного хлама.

– Как мы объясним утром хозяину это безобразие… – сокрушенно пробормотала лекарка, словно раздумывая, внять ее совету или нет.

– Никак не объясним, потому что утром нас уже след простынет. Иди спать, ты же за вечер два раза подряд черпала силу у Милосердной.