Наследие Эксплара (СИ) - "StarStalk147"

«Хм… гости… — прозвучал в голове старческий неприятный голос. — Далеко же вы зашли в своих амбициях…» «Мы искренне просим прощения за бесцеремонное вторжение, — Урси сразу определил, откуда исходит телепатический сигнал, посмотрев на алтарную область храма, — но нас привела сюда острая необходимость в вашей помощи». «Помощи? — старик рассмеялся. — Многие сюда приходили искать помощи. Озолотиться, узнать сакральные знания моего народа, утолить жажду крови, осквернить останки усопших… Какой помощи хочешь ты, анимаген?» «Вы знаете, кто я?» — удивился беот. «Мир меняется, — философски изрёк незнакомец. В его словах не ощущалось негатива, и это придало Урси уверенности, — драконы, люди, анимагены… вы все на одно лицо». «Мне нужно снять Конвентум, — он почувствовал, как Прайм слабо зашевелился у него на спине, — от этого зависит судьба моего брата и моего народа!»

Голос замолчал, и Урси уже было подумал, что он не ответит, когда тот заговорил вновь: «Коли ты хочешь, чтобы я, Великий Архимаг Дарр’Кью-эс разрушил печать, что оберегает вас от злых знаний, то сначала тебе придётся пройти моё испытание». «У меня нет времени на это! — едва не вскрикнул Урси, — Конвентум убивает моего брата, он…» «Не повышай голос, мальчишка, — бесстрастно воскликнул тот, — пока я здесь, твой брат не отправится в Небытие. Проходи за алтарь в мою крипту, анимаген. Покажи мне, что твой род достоин спасения». Недоверчиво посмотрев на потрескавшуюся каменную стену, некогда бывшую алтарём, Урси осторожно снял с себя тихо застонавшего Альвена и прислонил его к колонне неподалёку. Следившие за ним духи метнулись к нему, но откуда-то снизу послышалось эхо телепатической волны, заставившей их испуганно спрятаться в тень. Посмотрев им вслед, Урси собрал оставшуюся волю в кулак, и быстро взошёл по солее под алтарную часть храма, миновав вырванные с корнем статуэтки древних богов или святых.

Вопреки его ожиданию, вход в крипту выглядел более чем ухоженным. Гладкая каменная поверхность стен блестела от проглядывающего сверху Эметула, а лестница выглядела твёрдой и тщательно очищенной от пыли. Немного удивившись сему явлению, беот осторожно заглянул внутрь. В темноте не было вездесущих теней мертвецов, но горел дрожащий свет от огня свечей. Озадачившись, Урси ещё раз взглянул на сидевших на парапетах входа лэттов, сложивших руки над головой и раскрывшие ладони, он начал спускаться вниз, ощущая присутствие сильного разума.

Здесь действительно горели свечи, источая запах свежего воска. Вдоль длинного коридора, выходящего в залу с низкими колоннами, горел ряд больших жёлтых свечей, освещая каменные плиты на полу. Одухотворённые лица тикку, лэттов и даори, склонивших головы, мерцали в неровном свете, и казалось ещё чуть-чуть, и они откроют глаза. Урси невольно замедлился, разглядывая резные пилястры и цветастые ниши, внутри которых изображался светящийся золотом нимб над головами статуэток. Чувствуя нахлынувшее на него умиротворение, беот только сейчас понял, что крипта пахнет благовониями из кадил на колоннах. Медленно, будто опасаясь потревожить покой храма, он вышел из коридора со свечами и практически сразу же увидел большую статую мужчины с густой бородой, но без усов — явный признак тикку или нелианца, в котором смешалась кровь этого народа. Роскошный камзол с длинными рукавами был расшит золотыми нитями и узорами пламени, а в руках маг сжимал длинный посох с сияющим белым камнем на навершии. Алмаз обрамляла окантовка из красного металла, оканчивающаяся оскалившейся головой дракона.

«Да, я не ошибся, когда увидел триумф твого разума, — подбодрил его старик, — если ты здесь, значит, что первое испытание ты прошёл…» «Я… — Урси обернулся и обомлел — статуэтки повернули к нему лица, хоть и не открыли глаза. — Что происходит?!» «Отбрось эти вопросы, юноша, — проворчал Дарр’Кью-эс, — не падай в моих глазах ещё ниже, чем когда ты осквернил тела мучеников лэттов в галерее Откровения». «Мне пришлось, — с чувством искреннего раскаяния ответил беот, — иначе бы мы не добрались сюда». «Твой брат хочет владеть тем, что ему не по силам, — сообщил, словно не слыша, голос. Статуя освещалась пятью свечками, и в её топазных глазах плясали язычки их пламени, — твой друг думает, что справится в одиночку с самым страшным своим врагом. Твоя жена в отчаянии ищет пропажу, а твои дети истязаются безумцами». «Что за чушь? — помотал головой Урси, зачем-то преклоняя колено перед статуей. — Страдает сейчас только Альвен, стараясь противостоять воле Эксплара. Лункс в городе за рекой, а Хара и дети в безопасности в Сольтене. Зачем ты это говоришь?» «Что важнее для тебя, анимаген? Правда или ложь?» «Правда». «А коли ищешь ты правды, так знай, что скоро почувствуешь ты горечь поражения, — глаза Дарр’Кью-эса сверкнули вместе с пламенем свечей, — но ты искренне хотел помочь брату, ради этого поступившись принципами, умерев и возродившись с новыми силами. Пусть тебе неведомо грядущее, но своим прошлым, что передо мной как на ладони, ты доказал, что можешь просить у меня. Говори». Урси сжал кулаки. Голос «Архимага» исходил от живого сознания, но кроме него в крипте никого не было. «Если Хиру и Харси в опасности, то я должен немедленно найти их, — размышлял он, — с другой стороны, если Лункс и правду задумал что-то в одиночку, то это может привести к печальным последствиям, — он вспомнил, как рысь уходил с Ассуром и с каким настроением вернулся, — но сейчас… сейчас важно спасти Альвена. Неважно, откроется ли Наследие, но он должен жить!»

Свечи ярко вспыхнули, ослепляя неведомым белым светом. Отскочив назад от их огня, Урси оступился, зацепившись косолапой ногой выступающую плиту крипты, и упал на спину. Послышался чей-то страшный крик, рокотом отразившийся от каменных сводов храма. Пламя охватило помещение, и он инстинктивно зажмурился, ожидая, что оно вот-вот поглотит его, но… когда он открыл глаза, то обнаружил себя сидящим на полу солеи перед разграбленным алтарём. Вскочив, он бросился за арку и замер.

— Где… где вход? — растерянно спросил он сам себя. Глядя на грязный, поросший травой каменный щербатый пол алтарной части не содержащий и признаков, что здесь находился спуск вниз, Урси недоумевающе нахмурился. «Альвен!» — мелькнуло в голове.

Нот всё ещё сидел у колонны, но его голубая аура, к облегчению Урси, вновь начала восстанавливаться, а тёмная мембрана бесследно исчезла с его лица. Чёрная сфера Наследия, что он сжимал в руках, теперь была не более чем причудливым носителем информации, уже не источая ни негатива, ни злобной воли. Даже тени мертвецов, охотящиеся за душами живых и оберегая остатки храма, ушли обратно во тьму катакомб, поджидать следующую незадачливую жертву. «Тикку, лэтты и даори исчезли разом, — он ещё раз оглянулся назад, — но… кажется, я теперь понял, что с ними произошло».

«Истинный» мир погас, оставив его в тёмной зале храма, куда через пролом в крыше заглядывали звёзды.

***

— Архимаг Дарр’Кью-эс, значит? — Прайм всё ещё силился идти сам, но силы механизма неохотно возвращались к нему. — Я никогда о таком не слышал. Хотя, по правде говоря, мы вообще мало кого знаем из «великих» тикку.

— Я так и не понял, при чём тут драконы? — Урси впервые взял в руки Наследие, после того, как Альвен убедился, что Конвентума больше нет. Идеально гладкая поверхность приятно ложилась в ладонь, и беот чувствовал настоящее эстетическое удовольствие. — Они изображены практически везде на фресках, на навершии его посоха…

— По преданиям даори, которые есть у нас в Архивах, — состроив умную мину, ответил Альвен, — драконы пришли из-за гор, когда случилось великое затмение. Эметул закрыл Ольмир на целых двадцать лет и один год, и только драконы, чьё пламя столь ярко освещало землю, спасли три народа от тьмы Небытия. Самое интересное, что такое действительно было, ведь о затмении в двадцать один год упоминается в летописях Айвари с Сарохара, берестяных таблицах Руэлов и даже на наскальных рисунках Каттойцев из Джиржи. Вдруг драконы и вправду спасли человечество? Времена до появления Легенды темны, и уж никто знает, что там происходило…