Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века - Дмитрий Лихарев

В течение всего лета 1915 г. в Вашингтоне тщетно ожидали ответа от союзников на посланные протесты. К тому времени движение за «военную готовность» достигло такого размаха, что Вильсон вынужден был четко обозначить свою позицию В июле 1915 г. он поручил главам военного и военно-морского департаментов подготовить программы по перевооружению. «Неожиданная перемена Вильсоном своего курса от безразличия ко всемерной поддержке ознаменовала важнейший рубеж в истории морской политики», — писал Р. Дж. Албион. К осени 1915 г. кризис в англо-американских отношениях еще более обострился. «Усиление английской блокады в начале лета — единственное оружие, которое в то время могло быть эффективно использовано против Германии, — вызвало бурю жалоб со стороны американских судовладельцев, твердивших, что Вильсон и министерство иностранных дел раболепствуют перед англичанами, пренебрегая американскими интересами. Они требовали контрмер».

Принятие президентом курса на «военную готовность» явилось попыткой взять на себя инициативу во внутренней политике и одновременно предупреждением воюющим державам, что США не только собираются защищать свои права и интересы, но иметь решающий голос в дебатах по послевоенному переустройству мира. «Флот, не уступающий никакому другому», должен был защитить американские интересы и одновременно послужить в качестве «большой дубинки» в будущей дипломатии. Если даже новой армии и новому флоту не доведется попробовать свои силы в этой войне, они послужат обеспечению американской безопасности перед лицом вызова со стороны будущих победителей. Вильсоном также были предприняты шаги по возрождению переживавшего кризис американского торгового флота.

В 1916 г. США, убедившись в невозможности смягчения английской блокады, становятся на путь создания могущественного военного флота, предназначенного для охраны американских интересов и явно направленного против Великобритании. Американское правительство заговорило о необходимости защищать американскую торговлю в отдаленных морях от всякого возможного противника и охранять «свободу морей» как в мирное, так и военное время. В своей речи, произнесенной в Сент-Луисе 3 февраля 1916 г., Вильсон заявил: «Нет другого военного флота в мире, которому бы приходилось обеспечивать неприкосновенность более обширной территории, чем приходится американскому флоту, и он, в моем понимании, должен быть недосягаем по своей мощи». Это был уже прямой вызов британскому морскому могуществу. «Величайшим возможным врагом стала величайшая морская держава, и именно, имея в виду эту державу, вырабатывались планы морского департамента в 1916 г.»

Таким образом, программа создания «флота, не уступающего никакому другому», впервые возникла вследствие англо-американских противоречий по вопросу о праве блокады и «свободе морей». Первоначально американский генеральный морской штаб рассчитывал на шестилетнюю программу, по завершении которой в 1925 г. США будут располагать военным флотом, равным британскому. Однако Вильсон потребовал сократить сроки. Программа, вотированная конгрессом 29 августа 1916 г., была рассчитана на трехлетний срок, на ее осуществление отпускалось 514 700 00 долл. «Ежегодный отчет военно-морского департамента за 1916 финансовый год» открывался фразой: «Закон о военно-морском строительстве на 1917 г., одобренный 29 августа 1916 г., абсолютно не имеет прецедентов во всей истории Соединенных Штатов».

Действительно, программа предусматривала строительство в течение трех лет 10 линейных кораблей, 6 линейных крейсеров, 10 легких крейсеров, 50 эсминцев, 66 подводных лодок и 14 вспомогательных судов. Всего 156 военных кораблей, из которых 16 — крупнейшие линкоры и линейные крейсера, вооруженные 406-мм орудиями. Суммарный тоннаж военных кораблей программы 1916 г. составил 813 000 т, что значительно превышало суммарный тоннаж военных кораблей, построенных в рамках 10 предшествующих морских программ. По сравнению с американским размахом «германский вызов на морях» и все морские программы Тирпица представлялись сущей мелочью.

С реализацией программы к 1921 г. военный флот США должен был иметь 29 линкоров, 6 линейных крейсеров и 350 легких кораблей и подводных лодок. 35 тяжелых кораблей имели бы срок службы не более 10 лет и по весу бортового залпа и некоторым другим качественным характеристикам имели бы превосходство над 42 английскими дредноутами. Освоение 377 000 т началось уже в 1917 г., были заложены 4 линейных корабля типа «Колорадо», 4 линейных крейсера типа «Саратога», 20 эсминцев и 30 подводных лодок.

Принятая морская программа вызвала резкий скачок в ежегодных отчислениях на содержание флота: 1915 г. — 149 661 864 дол., 1916 г. — 312 678 071 дол., 1917 г. — 1 771 083 000 долл.

Лишь объявление Германией «беспощадной подводной войны», послужившее формальным поводом для вступления США в войну на стороне Антанты, временно отсрочило выполнение морской программы 1916 г. и отодвинуло споры о праве блокады и «свободе морей», которые в конечном счете упирались в вопрос о господстве на морях, на второй план.

Вопрос о том, когда началось англо-американское соперничество в морских вооружениях, долгое время оставался спорным в зарубежной историографии данной темы. Ряд английских и американских историков (Гектор Байуотер, Гарольд и Маргарет Спраут) еще в 30 — 40 гг. стали утверждать, что программу 1916 г. нельзя рассматривать как «вызов Великобритании» и, следовательно, как начало соперничества между двумя англосаксонскими державами за господство на морях. По их мнению, программа 1916 г. разрабатывалась и была принята, с учетом возможности победы Германии над союзниками и была направлена исключительно против этой державы. И лишь после окончания войны, утверждают эти авторы, президент Вильсон решил возобновить выполнение обширной программы военно-морского строительства с целью оказания давления на союзников.

Справедливости ради отметим, что такие соображения высказывались офицерами генерального морского штаба США, но их мнение не было преобладающим. На наш взгляд, данная точка зрения представляется весьма уязвимой для критики, поскольку целый ряд фактов ей совершенно противоречит. Едва ли можно говорить о наличии в 1916 г. серьезных симптомов, которые бы свидетельствовали о скорой победе Германии. Летом 1916 г. проводилось крупнейшее англо-французское наступление на Сомме, а несколько ранее на Восточном фронте был осуществлен знаменитый Брусиловский прорыв, поставивший Австро-Венгрию на грань катастрофы.

Более того, когда в 1917 г. США сами вступили в первую мировую войну на стороне Антанты, строительство тяжелых кораблей, предусмотренных программой 1916 г, сразу же было приостановлено. К тому времени, по меткому замечанию американского исследователя этой проблемы Дж. Т. Дэвиса, «…не германский линкор, а германская подводная лодка представляла главную угрозу победе союзников». Все силы американской судостроительной промышленности были брошены на сооружение эсминцев, тральщиков и эскортных кораблей, которые-то и оказались в первую очередь необходимы для борьбы с немецкими подводными лодками и сопровождения союзных конвоев.