Стальной десерт (сборник) - Николай Леонов

Гуров сидел, уставившись в стол, и на душе у него было погано.

– Я им нянькой не буду! – сказал он через минуту.

– А им нянька и не нужна. Они из коротких штанишек давно выросли, – не оборачиваясь, ответил Владимир Николаевич. – Им наставник требуется, которого они уважали бы, верили бы ему. Ты именно такой! Я бы сам ими занялся, но мне не разорваться.

Крячко, наученный горьким опытом общения с Гуровым, знал, что, когда того несет по кочкам, лучше постоять в сторонке. Он мудро молчал и потихоньку доедал то, что еще оставалось на столе. Не пропадать же добру.

Кофеварка стихла, и Стас, чтобы разрядить обстановку, осторожно подал голос:

– А где сахар?

– Перед тобой в коробке, – буркнул Щербаков, возвращаясь к столу со своей чашкой. – Кофе сами берите.

Крячко быстро метнулся к кофеварке и принес чашки для себя и Гурова.

Он бросил себе три кусочка сахара и спросил:

– Лева, тебе положить?

– Да. Причем яду. И побольше! – буркнул Гуров, а потом пригрозил: – Ну, пусть они на меня не жалуются!

– Не приучены! – неприязненно отрезал Владимир Николаевич.

– Все! – решительно сказал Стас. – Даже мое ангельское терпение имеет свои пределы! Владимир Николаевич, дело в том, что у нас с Левой был ученик. Чудный парень, которого мы любили как родного. Он погиб. Формально нашей вины в его смерти нет. Но в душе до сих пор такое чувство, что мы дали ему не все, что могли. Вот тогда я и Лева решили, что больше у нас учеников не будет.

– Понял, – сказал Щербаков. – Ты, Гуров, мог бы мне и сам все объяснить, а не желваками играть. Жизнь состоит из приобретений и потерь. Вторых, к сожалению, больше, но от этого никуда не деться. Вопрос считаю закрытым. Допиваем кофе и пошли! Работы немерено!

На первом этаже, в самом конце коридора, в комнате, когда-то принадлежащей хозслужбе, произошли разительные изменения. Теперь это был пусть и небольшой, но настоящий рабочий кабинет. В нем с трудом умещались пять небольших письменных столов с компьютерами на них, непременным сейфом и маленькой тумбочкой в углу, на которой стояла микроволновка, а на ней – электрический чайник.

Невозможно было себе представить, как в этой тесноте могли не то что работать, а просто одновременно находиться пять человек. Но они все-таки как-то умудрялись это делать. При виде начальства молодые люди встали по стойке «смирно».

Один из них, уже знакомый Гурову и Крячко, доложил:

– Товарищ генерал-лейтенант, работники отдела изучают привезенные материалы. Старший лейтенант Рябов отсутствует – выполняет ваше поручение. Доложил капитан Черкасов.

– Вольно! – скомандовал Щербаков. – Представляю вам ваших наставников: полковник Гуров Лев Иванович и полковник Крячко Станислав Васильевич. Вы все о них много слышали. Если хотите когда-нибудь хотя бы немного приблизиться к тому уровню, на котором находятся они, то слушайтесь их беспрекословно. Лучшей школы для себя вы при всем желании найти не смогли бы. А теперь рассказывайте и показывайте, что нашли.

Щербаков, Гуров и Крячко с большим трудом разместились перед компьютером. Черкасов извернулся, добрался до клавиатуры и примостился сбоку. Все остальные сгрудились у него за спиной.

– Момент встречи Осипова с фигурантом мы установили, – начал докладывать Черкасов.

На экране появился пожилой мужчина, невысокий, худощавый, с редкими, коротко подстриженными седыми волосами, который спускался по лестнице. Мимо него наверх прошел человек средних лет. Видимо, он окликнул Осипова, потому что тот повернулся, удивленно посмотрел на этого мужчину, потом узнал его, радостно улыбнулся и что-то сказал.

Черкасов остановил запись и пояснил:

– Специалиста можно будет пригласить только завтра, а сейчас мы тут посовещались и решили, что Осипов назвал этого человека Андрюшей.

– Как вы это определили? – осведомился Гуров.

– Товарищ полковник, старший лейтенант Шубин стал произносить разные имена, а мы следили за его артикуляцией и сравнивали ее с движением губ Осипова. Получилось, что Андрюша.

– Дай бог, чтобы вы не ошиблись. Идем дальше. Что вы можете сказать об этом человеке? – спросил Гуров.

– Вот посмотрите, товарищ полковник. – Черкасов показал крупным планом руки Андрюши. – У него маникюр, золотые часы «Тиссо», печатка с бриллиантом и монограммой «АП». Он вертит в руках ключи от «Мерседеса». Его прикид тянет больше, чем на тысячу долларов. Лайковый пиджак, туфли, фирменные темные очки, которые он на лоб поднял.

– Почему вы решили, что все это настоящее, а не подделка? – поинтересовался Гуров. – Брелок от «Мерседеса» можно и к ключам от «Жигулей» прикрепить.

– Разрешите об этом немного попозже, товарищ полковник? – попросил Черкасов.

– Хорошо, и напоминаю, что меня зовут Лев Иванович, а вас?

– Николай, – немного растерянно ответил тот.

– Продолжайте, Николай.

– Спасибо, Лев Иванович. А теперь посмотрите, пожалуйста, на лицо, – сказал Черкасов и показал его крупным планом. – Обратите внимание на глаза. Он же под кайфом.

Гуров с Крячко наркоманов на своем веку повидали немало, так что в словах Николая ни на минуту не усомнились. Тот мужчина действительно был под кайфом.

Черкасов снова включил воспроизведение. Все увидели, как Осипов и Андрюша отошли в сторону, чтобы не мешать проходить другим людям. Они стояли боком к камере видеонаблюдения. Поэтому разобрать, о чем шел разговор, было бы невозможно даже специалисту, оставалось внимательно следить за выражением лиц и жестикуляцией.

После первых минут встречи радостное настроение Осипова улетучилось. На его лице появилось сначала удивленное, а потом напряженное выражение. Специалист по этой части не мог не понять, что его собеседник принял наркотики. Потом лицо Осипова стало сосредоточенным, а взгляд – цепким и внимательным.

Андрюша ничего этого не замечал. Он оживленно жестикулировал, все время посмеивался и что-то рассказывал Осипову.

Вскоре тот не выдержал и что-то спросил. Андрюша мгновенно замолчал, напрягся, а потом бросил в ответ что-то короткое и, скорее всего, неприличное. Илья Павлович поморщился, покачал головой, повернулся и пошел вниз по лестнице.

Андрюша стоял и смотрел ему вслед, причем взгляд у него был очень недобрым. Потом он решил, видимо, догнать Осипова, спустился на две ступеньки, но передумал, повернулся и пошел обратно.

– Теперь посмотрим, что он делал наверху, – сказал Черкасов.

Он поколдовал над клавиатурой, и на мониторе появилось новое изображение. Андрюша подошел к молодой красивой девушке, судя по бейджу, работнице магазина. Она ему радостно улыбнулась, обняла и поцеловала в щеку. Потом, видимо, заметила, что он не в настроении, и что-то спросила. Андрюша поморщился и выдал какой-то короткий ответ. Он посмотрел на часы, похлопал девушку по плечу, развернулся и пошел к лестнице.

– Завтра, как только откроется магазин, мы выясним все об этой барышне, – сказал Николай. – А вот то, что я обещал показать попозже.

Они увидели, что Андрюша вышел из Дома книги, сел в «Мерседес»-«кабриолет», припаркованный возле магазина, и был таков.

– Мы проследили его путь сначала по камерам наружного наблюдения ГИБДД, потом по данным спутниковой противоугонной системы, которой оборудован автомобиль. Фигурант припарковался на стоянке возле дома номер шесть в Трехпрудном переулке. Автомобиль в настоящее время находится там. По данным ГИБДД, машина зарегистрирована на уроженца Липецка Слепцова Сергея Афанасьевича, поставлена на учет два года назад. У него имеется московская регистрация по данному адресу. В частной собственности у гражданина Слепцова в этом доме имеется трехкомнатная квартира, приобретенная три года назад. Запрос в Липецк с просьбой предоставить фотографию гражданина Слепцова и сообщить все данные, имеющиеся на него, в частности на предмет утери паспорта, уже отправлен на вашем, товарищ генерал-лейтенант, бланке, – проговорил Черкасов.

– Оперативно, молодцы! – не удержался от похвалы Гуров.

С огромным трудом, чуть не свалив Щербакова и Крячко на пол, он развернулся, чтобы оказаться к парням лицом. За ним эту же процедуру с не меньшими сложностями повторили Владимир Николаевич со Стасом.

– Товарищ генерал-лейтенант! Надо все-таки подходящее помещение для этого отдела подобрать, – не сдержался Крячко. – А то я себя чувствую слоном в посудной лавке. Неудачно повернешься, и компьютера как не бывало. Или еще что-нибудь собьешь.

– Да отремонтирован уже кабинет. Кстати, на вашем этаже. Переезжать собирались, а тут это дело. Ничего! Столько времени мучились, так и еще немного потерпим, – отмахнулся тот. – Давайте по существу. Что скажете, Лев Иванович?

– Скорее всего, настоящие имя и фамилия якобы Слепцова начинаются на «А» и «П», – начал Гуров. – Во-первых, Осипов, похоже, действительно назвал его Андрюшей, во-вторых, монограмма. Не станет такой человек носить печатку с чужими инициалами. Когда получим списки пациентов Осипова, нужно будет поискать среди них этого Андрюшу. Но на роль преступника, напавшего на Илью Павловича, он не тянет. Ростом и комплекцией не вышел. Что еще успели сделать?