Хроники Алталеона. Возвращение. - Алёна Дмитриева

- Даже не вздумай. Умирать у нас строго запрещено, - категорично заявила Манола.

Вика так и не поняла, шутит она или серьезно.

- Через десять минут, - взглянув на одно из колец своего браслета, сказала врач, - тебе принесут обед. И после этого ты можешь смотреть художественные хроники, по вашему фильмы. Как это сделать тебе покажут.

Когда Манола вышла, Вика навалилась спиной на подушку, размышляя как всегда обо всем и не о чем. Вдруг на нее нахлынула волна ностальгии, она опять вспомнила сестру, брата, родителей, бабушку. Свою уютную комнату, школу, подруг, Макса Колесникова. Неужели я никогда, больше не встречусь с ними? От грустных мыслей на глаза стали наворачиваться слезы.

В этот момент в комнату зашла невысокая девушка, а следом за ней тихо вкатился странного вида столик.

- Здравствуйте Виктория, - робко поприветствовала она. - Я ваша медсестра Лемаду.

- Приятно познакомиться, - растерянно ответила Вика, удивленная чрезмерной робостью медсестры.

- Это ваш обед, - сказала Лемаду и крышка столика разъехалась, а на поверхность поднялись тарелки с салатом, картофельным пюре и стакан с молоком. - Мы специально заказали продукты из Солдеи, чтобы вам легче было переносить адаптацию.

- Спасибо, - искренне удивившись такой заботе, ответила Вика.

- Если я вам понадоблюсь, то произнесите мое имя. Датчики сразу сработают и передадут мне информацию, - выходя из палаты, сказала медсестра.

Глава 29.

Вопросы.

Да уж. Обстановка не самая уютная. Тоскливо разглядывая палату, подумала Вика. Кроме большой кровати, одного единственного кресла и маленького столика в ней не было ничего. Может это специально задумано из соображений стерильности? Гадала она.

Вспомнив об обещанном телевизоре, Вика негромко произнесла:

- Лемаду.

Медсестра тут же появилась в дверном проеме, как будто только и ждала, когда ее позовут.

- Вы что-то хотели? - вежливо поинтересовалась она.

- Манола сказала, что после обеда мне можно будет посмотреть художественные хроники.

- Да, конечно, - словно радуясь возможности услужить, засуетилась Лемаду.

Нажав на одну из кнопочек длинного браслета почти такого же, как у Манолы, Лемаду открыла хроно-экран и меню. Затем медсестра долго и тщательно выбирала из каталога передачи и фильмы, постоянно при этом спрашивая у Виктории, что ей хочется посмотреть. Наконец, Вика не выдержала в сотый раз объясняя, что ей в общем-то все равно. Ведь она совершенно не знакома с культурой Алталеона. И попросила выбрать, что-нибудь на вкус Лемаду.

- Я поставлю вам "Долгие слезы Гулестиры", - сказала Лемаду, тихонько шмыгнув носом.

- Долгие слезы кого? - прыснула Вика.

- Гулестиры, - подняла на нее влажные глаза медсестра.

- Звучит, как унылая мелодрама, - продолжала посмеиваться Виктория. - А нет чего-нибудь более жизнерадостного?

- Ну, вы же сами просили на мой вкус, - надулась Лемаду.

- А давай лучше мультик какой-нибудь, - предложила Вика.

- Их много, - занудно бормоча, начала перечислять медсестра невнятные названия, от чего Виктория снова потеряла терпение.

- Давай-ка лучше я сама, выберу, - проведя пальцем по списку, она ткнула наугад в коротенькое слово. - Вот это буду смотреть.

- "Туш и Сед", - хихикнула Лемаду, - это для малышей.

- Ну и отлично. Может, хоть что-нибудь пойму.

Медсестра не стала больше уговаривать и включила мультик. На экране запрыгали маленькие зверушки, пища что-то нечленораздельное. Пока Виктория заворожено наблюдала за ними, Лемаду убрала недоеденный завтрак и тихо вышла. Через несколько минут, пристального наблюдения за персонажами, до Виктории дошел-таки смысл анимационного шедевра.

Главными героями были два зверька. Одного похожего немного на ежика только пушистого звали Туш. А другого длинного и тощего, напоминающего ящерицу, звали Сед. У них было много друзей, которые постоянно попадали, в какие-то ловушки и неприятности. Туш и Сед, их выручали, а в перерывах между спасениями ссорились и дурачились.

После мультика Вика наугад включила комедию, затем мелодраму, затем передачу о телекинезтическом футболе, где соперники бьют мяч не ногами, а посылают его в ворота соперника силой мысли. Затем, что-то еще и еще.

Проведя весь день перед телевизором, Виктория заскучала. Она чувствовала воздействие на нее каких-то волн, видимо в этом и заключалось лечение, подумала Вика. Затем наступил вечер, и появилась Манола.

- Спешу тебя обрадовать, - объявила она с порога. - Завтра утром мы тебя выписываем.

- Отлично, - обрадовалась Вика. - А я уж думала, что мне придется провести здесь еще день или два.

- Нет, - засмеялась врач, - так долго мы держим только в редких, самых сложных и запущенных случаях.

- Ну, тогда у вас болеть - одно удовольствие. Покормили, и смотри себе мультики. Никаких таблеток и лекарств.

- Таблетки и лекарства мы используем крайне редко, когда нет другого выхода. А такие случаи, как твой мы лечим излучениями энергетическими, эфирными, радио и им подобными. Это гораздо комфортней для пациента. Он может целый день заниматься своими делами и одновременно поправлять свое здоровье. Так же проводиться и диагностика. Многие даже не подозревают, что за их физическим и психическим состоянием неотрывно следят сотни крошечных датчиков. Которые ежесекундно передают информацию в компьютер, а он в свою очередь решает, какое направить излучение, чтобы скорректировать то или иное отклонение.

- Значит, пока я бездельничала целый день, меня диагностировали и лечили?

- Да.

- А как я попаду домой, когда меня выпишут? - поинтересовалась она, - мой друг Дарэй так и не рассказал мне ничего толком о моих родителях, где мне искать их?

- Думаю, что завтра ты все узнаешь, - ответила Манола.

Виктории показалось, что она сказала это лишь для того, чтобы успокоить ее. Может они, всем так говорят, а потом выставляют на улицу? Может Манола понятия не имеет, кто такой Дарэй? И о каких родителях, идет речь.

- Почему он даже не пришел в больницу проведать, жива ли я еще! - неожиданно воскликнула она, чуть не заревев.

- Ты зря сомневаешься в нем, - прервала Манола, чуть не разразившуюся истерику. - Дарэй приходил к тебе. Но мы не пустили его ведь ты еще на карантине. Он был не один, с ним была целая делегация, и нам признаться, не легко было сдерживать их активный натиск.