Убей или умри! 4 - Саша Токсик

Черёд удивляться первым пришёл Лансу. Когда он увидел Гильгамеша в полном облачении, а точнее, только в кожаной маске и чёрных стриптизёрских шортиках, то еле удержал на месте челюсть. Хорошо что паучий питомец ошейник догадался снять. Тот, видимо, не считался предметом первой необходимости.

— Гильгамеш, расскажи про свои навыки, — опередил я офигевшего Ланса, который, похоже, собрался "прояснить за шмот".

Всё оказалось так, как я и предполагал. Навык "СТОРОЖЕВОЙ ПЁС" перетягивал на себя агро с худосочных хозяек, "ГОЛЕМ", "НЕВОЗМУТИМОСТЬ", и "СКАЛА", уменьшали входящий урон и поднимали ментальное сопротивление. Кстати, о последнем. После встречи с Капризой и её подружками я тоже бросил в "Интеллект" двадцать нераспределенных баллов. Никакая ловкость не поможет, если тебя застанят.

— "Нефритовая стойкость"?! — всё-таки влез Ланс, — И что от неё стоит?!

— Аналог "каменной кожи", — под маской было не видно, но я уверен, что Гильгамеш покраснел, — просто название такое.

— Ты мне мальчика-то не обижай! — вылезла вперёд Теофилия, — я тут можно сказать, самым дорогим жертвую ради общественного блага.

— Сама, что ли, названия придумываешь? — не замолкал Ланс.

Эти двое встретились только вчера, но моментально спелись. Мажоры, что с них возьмёшь. Куча общих знакомых и общих тем: что круче "Тесла" или "Феррари", Мальдивы или Дубай, Дольче или Габбана…

— Великая Паучья Мать! — значительно подняла палец вверх Теофилия. — И не вздумай святотатствовать, а то обижусь.

— Торгаша вы зря живым оставили, — влез Шило, — мои пацаны поторопились, конечно, но инстинкты у них правильные.

В обсуждение внешности Гильгамеша, он, к моему удивлению, участия не принял. Хотя я ожидал от него каких-нибудь приблатненных "понятий" и фразочек. Может он, как представитель шоу-бизнеса, был человеком широких нравов.

— Какой вы, дяденька, кровожадный, — мурлыкнула Теофилия. — Что он вам плохого сделал?

— Шило прав, — неожиданно поддержал я, — Какой он тебе дяденька? Он был неписью, а стал мобом. Лавка закрыта. Надеешься, что он успокоится и снова будет продавать твоим фифам кожаные стринги? Не будет. Зато если его завалить, то можно поиметь что-нибудь ценное. Ты бы точно не отказалась бы от легендарного молота.

— Только если он будет нефритовым! — вконец развеселилась паучиха.

— Тогда что мы тупим?! — Ланс всегда предпочитал дело, слову. — Шуга, Маршал, со мной!

— Я тоже, — поспешил за ними Шило, — это была моя идея!

— Всё распределим по-честному! — крикнул я вслед, но которышка не снизил скорости. В честную делёжку он не верил.

— Мы, значит, тут такие бились-бились головой об стену, — задумчиво сказала Теофилия, — а ты пришёл, всем задания раздал, всех к делу приставил, и мне, почему-то кажется, что теперь у нас всё получится. И это возбуждает.

Она подошла ближе и провела ноготками по моей груди. Даже здесь, в игре у неё был безупречный маникюр, тёмно-зелёный лак с выпуклыми чёрными паучьими силуэтами.

— Папаша мой был бы от тебя в восторге, — продолжила она. — О таком наследнике он всегда и мечтал. Где ты научился так командовать?

— Разве я командую? — удивился я.

— Ну да. Ты говоришь, тебя слушают. Делают то, что ты хочешь. — кивнула она, — это именно так и работает.

А действительно, где? Как приходят в голову нужные решения? Я никогда не стремился быть главным, ни в школе, ни в универе. Другие были старостами, активистами, пели в хоре и участвовали в самодеятельности. Здесь же меня сразу стали двигать вверх. Сначала лидером нашей небольшой группы, потом клана. На меня сделала ставку Марина, меня стал продвигать Мастер, Анна передала мне своё место в Совете Директоров.

И я понял, что никто не придёт и не расскажет мне "как надо". Чтобы выжить, надо бежать, и при этом самому выбирать себе дорогу. Так что у меня абсолютно пропали сомнения. Лучше сделать неправильно, и потом исправить, чем бесконечно готовиться и проебать все возможности.

А что касается идей, то я больше, чем кто-то ещё общался со всеми кланами. Каждый здесь варится в своём соку, а я вечно путешествую и ввязываюсь в разные передряги. Я дрался с большинством игровых классов, знаю их сильные и слабые стороны. Природное любопытство и непоседливость стали приносить свои плоды. Решения словно сами вспыхивали в голове. Я просто знал, что надо делать.

— Ланс сказал, ты хочешь поговорить?! — рядом с нами появилась Мирта.

Смуглая, что в сочетании с рыжими волосами смотрелось очень экзотично, она даже в наряде из одних шелковых лент умудрялась выглядеть серьёзной и ответственной. Не хватало только очков на носу. В виртуальности у всех было идеальное зрение.

Рядом с ней перетаптывалась с ноги на ногу кудрявая блондинка. Я бы мог отметить у неё пару лишних килограммов, и вообще её фигура была не в моём вкусе, но её несомненные достоинства как минимум четвёртого размера, решительно выпирающие из шелков заставляли забыть о вкусах вообще. У блондинки были пухлые нахальные губы, небольшой чуть вздёрнутый носик и огромные голубые глаза с ресницами как у оленёнка Бемби. Она стояла с нарочитой скромностью, уставив взгляд в мостовую.

Я сразу догадался, что это и есть Русалка. Руся.

Руся подняла ресницы, взглянула на меня доверчиво и чуть испуганно, наивно прикусила нижнюю губку… И я поплыл. Остались только её глаза, в которых я тонул. Всегда считал это глупым литературным штампом, но сейчас дело обстояло именно так.

Ничего вокруг. Только мы двое. Где-то за открытым окном шумит море. Руся тянется ко мне. На ней белый пеньюар, прозрачный и лёгкий как морская пена. Роскошная грудь в глубоком декольте. Она протягивает руку и кладёт мне на грудь… раскалённый уголь?!

— А-а-а! — заорал я от боли.

Воняло жжёной кожей. Подвязка Анны раскалилась так, что прожгла дырку в моей броне. Значит, это всё-таки магия. Ментальное воздействие.

— Говори, как ты это делаешь!

— Невиноватая я, — завизжала Русалка, — оно само!

— Что само? — вкрадчиво сказала Мирта, — Значит, что-то есть? А кто мне брехал, "мужики все одинаковые, на сиськи ведутся…"? Жертву из себя строила?! А ну, говори, что у тебя есть, сучка! Или пойдёшь на корм Священной роще!

— Таргитая соблазнить хотела? — ахнула Теофилия, — да я тебя в кокон запакую! Пусть из тебя дети Великой Матери Лолс всю