Без сценария. Эпическая битва за медиаимперию и наследие семьи Редстоун - James B. Stewart
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день Джонс позвонила Марвину, который организовал эту встречу. Она не стала вдаваться в подробности, но сказала, что Мунвес "перешел границы дозволенного" и поступил неподобающим образом.
"Мне очень жаль", - сказал ей Марвин. "Он сказал, что больше не будет этого делать".
"Что?" спросил Джонс, пораженный.
"У него есть репутация человека, который пристает к женщинам". Марвин сказал, что поговорит об этом с Мунвесом.
Когда Джонс закончила рассказ, ее подруга не знала, что сказать. "Боже, какой придурок", - наконец сказала она.
Но что мог сделать Джонс? Мунвс был гораздо влиятельнее Харви Вайнштейна. Одно дело, когда обвинения в адрес Вайнштейна выдвигали такие звезды, как Анджелина Джоли или Гвинет Пэлтроу. Кому интересно слушать малоизвестную писательницу Джанет Джонс?
9 января в Лас-Вегасе открылась выставка потребительской электроники 2018 года, и Шари Редстоун была одной из немногих известных женщин, присутствовавших на ежегодном технологическом шоу. Все основные докладчики были мужчинами. Это не помешало раздуть шумиху вокруг сексуальных домогательств как в Кремниевой долине, так и в Голливуде. Шари спрашивали об этом на каждом шагу, и все время всплывало одно имя: Лес Мунвс. А именно, что Ронан Фэрроу идет по его следу, работая над большим разоблачительным материалом для New Yorker.
Шари снова связалась с Миноу, которая на той неделе преподавала в Гавайском университете. Шари сообщила ей по электронной почте, что "на CES много шума", в частности, что Фэрроу готовит статью о Мунвесе для журнала The New Yorker. Она ответила, что не знает ничего более конкретного и не слышала никаких имен предполагаемых жертв.
Шари также слышала о том, что Мунвс и Джо Ианниелло были на встрече в Лас-Вегасе, где оба были в халатах, что стало мощным символом движения #MeToo, учитывая склонность Вайнштейна и Чарли Роуза вступать в конфликт с женщинами в открытых халатах. И снова Шари не сообщила подробностей.
На этот раз Миноу позвонил другому члену совета директоров, Чарльзу Гиффорду. Он был настроен скептически. Он сказал Миноу, что Шари в очередной раз пытается подорвать Мунвеса. Насколько он знал, за слухами может стоять сама Шари или даже подстроить историю с Фэрроу.
Но Миноу заявила, что это не имеет значения. Что бы ни происходило, совет директоров "обязан" провести расследование, настаивала она. Гиффорд сказал, что проконсультируется с Гордоном.
Член совета директоров Линда Гриего также слышала, что скоро появится информация о Мунвеса. Гил Шварц тоже слышал, что Фэрроу работает над большим материалом. Один из репортеров сказал ему, что Шари практически передала Фэрроу все, что ему было нужно. Шварц рассказал об этом Мунвесу, который был не прочь обвинить Шари.
Шварц продолжал агрессивно защищать своего босса. Когда он узнал, что один из репортеров делал звонки по поводу слухов #MeToo, он предпринял упреждающую атаку, написав 24 января: "Вы, ребята, чертовски презренны", а затем: "Все, что вы делаете, - это размахиваете руками и копаетесь в никчемном мусоре. Это жалко. Вы имеете дело с человеком. Я надеюсь, что в своем безумном стремлении не быть побежденным вы не забудете, что у вас якобы есть стандарты, которые вы должны публиковать. Никогда не было НИКАКИХ расчетов или жалоб. Никаких NDA, чтобы найти. Имейте хоть немного гребаной этики. Найдите настоящую историю".
Тем временем Дауэр продолжал нагнетать обстановку, сообщая о новых звонках из СМИ - даже из газеты Times в парикмахерскую мужа Филлипс в Торонто.
"Мне все время плохо", - написал Мунвес Дауэру.
Слухи получили свое подтверждение на специальном заседании комитета по выдвижению кандидатов и управлению в том же месяце. Шари не могла поверить, что CBS не готовится к возможной пиар-катастрофе для CBS и ее руководства. Более того, возобновленный план слияния CBS и Viacom предполагал, что Мунвес станет главным исполнительным директором новой, гораздо более крупной компании. Все, что ставило под вопрос жизнеспособность Мунвеса, ставило под угрозу слияние.
Комитет решил привлечь к работе Майкла Айелло, юриста независимых директоров и главу корпоративного отдела крупной нью-йоркской фирмы Weil, Gotshal & Manges. Айелло проведет расследование слухов и представит отчет.
Шари полагала, что ее отношения с комитетом носят конфиденциальный характер. Но это не было явным, и Гиффорд и Гордон в шквале электронных писем и разговоров поделились всем с Мунвесом.
В ответ Мунвес предупредил их "на высоком уровне", что на сайте "есть инциденты десятилетней давности, которые происходили по обоюдному согласию, но на которые могут ссылаться женщины", и ему не хотелось бы их обсуждать. Гиффорд и Гордон заверили Мунвеса, что им самим не нужно и не хочется слушать подробности, но посоветовали ему рассказать обо всем Айелло.
Столкнувшись с перспективой официального собеседования с советом директоров, Мунвес нанял Дэна Петрочелли, , который приобрел национальную известность после успешного представления интересов отца жертвы О. Дж. Симпсона Рона Голдмана. Он также обратился к Рону Олсону, одному из самых известных судебных юристов Лос-Анджелеса и давнему адвокату Мунвеса, который вел переговоры о заключении его выгодных контрактов.
Айелло взял интервью у Мунвеса 16 января - это был первый раз, когда его официально допрашивали по поводу обвинений #MeToo. Айелло и Олсон вели записи. Другие юристы из Weil Gotshal также слушали разговор.
"Если там есть какие-то истории, мы должны знать, - начал Айелло.
По словам Мунвеса, было два случая возможного беспокойства, оба из которых остались в прошлом на десятилетия, задолго до его работы в CBS.
В первом случае молодая актриса пришла на встречу, когда он работал в компании Warner Bros. Он не знал ее. Он сказал, что обнажился, и она "выбежала из комнаты", - говорится в записях адвоката, сделанных во время интервью. "Жертва ничего не сказала", - написал Айелло, что означает, что она не жаловалась.
"Позвольте мне сделать шаг назад", - сказал Айелло. "Что означает "подвергнут"?"
На этот раз Мунвес заявил, что они занимались оральным сексом и что все было по обоюдному согласию. После этого он узнал от ее менеджера, что актриса была "расстроена". Газета "Нью-Йорк Таймс" делала звонки, и о случившемся было "много шума". "Друзья говорили, что она была не в восторге от этого", - отметил Айелло. Мунвес не разговаривал с самой актрисой, хотя и знал ее имя. С тех пор об актрисе "ничего не слышно", и она "замкнулась", - говорится в записях другого адвоката к комментариям Мунвеса.
Согласно записям Айелло, не
