Без сценария. Эпическая битва за медиаимперию и наследие семьи Редстоун - James B. Stewart

"Я не собираюсь стоять на пути", - сказал он.

" Это не то, что она хочет услышать, - ответил Клигер.

Мунвес заявил, что ему не понравилось, как Шари вырвалась с последнего заседания совета директоров. А теперь она жалуется на преданного ей и давно работающего члена совета директоров Гиффорда и даже пытается вывести его из состава совета из-за какого-то незначительного инцидента на Суперкубке.

Клигер подчеркнул, что ему и Шари необходимо найти общий язык. Шари не хотела слияния, если Мунвес не будет с энтузиазмом поддерживать его. "Если вы не хотите, ничего не получится", - сказал он. "Шари сближается с Бобом", - предупредил Клигер, имея в виду Бакиша из Viacom, который оказался мастером в управлении отношениями. У Шари был офис в Viacom, и Бакиш регулярно консультировал ее. Но не Бакиш должен был решать, как лучше соединить компании, а Мунвес. "Я должен верить, что вы сможете объединить все это", - сказал Клигер. "Вы поддерживаете меня?"

Мунвес сказал, что да. Он бы поддержал эту идею.

Язык его тела свидетельствовал об обратном. Он выглядел хмурым. Он явно не ожидал от Клигера каких-либо указаний.

Клигер сообщил Шари, что Мунвз сказал, что хочет продвигаться вперед по пути слияния, но не проявил особого энтузиазма.

Тем не менее, после того как Мунвес, похоже, стал членом совета директоров, в газету The Wrap просочилась новость, которую быстро подтвердил телеканал CNBC, о том, что "Viacom и вице-председатель CBS Шари Редстоун рассматривают возможность слияния двух медиакомпаний, разделившихся более десяти лет назад".

В Торонто Филлипс не могла выбросить Мунвеса из головы. Чем больше она думала о том, что сказал ей Дауэр - о том, что Мунвес заявил, что их встреча была "по обоюдному согласию", - тем больше она злилась. В конце концов, 6 января она отправила Дауэру сообщение в Facebook:

Я не спал, так как испытываю гнев от того, что Мунвес не сожалеет и, по сути, называет меня лжецом. Он не имеет права разыгрывать карту жертвы. Я не поднимал эту тему, как вы знаете. Я просто ответил, что верю в прощение и движение вперед по жизни. Но я не собираюсь снова становиться жертвой. . . . Я делаю все возможное, чтобы быть позитивным, прощающим человеком в своей жизни. Никто из нас не идеален. Однако это не дает мне покоя. Я пойду помедитирую и попытаюсь найти свой покой.

На следующий день Филлипс смотрел по телевизору церемонию вручения премии "Золотой глобус": Опра Уинфри стала первой чернокожей женщиной, получившей премию Сесила Б. Демилля за достижения на протяжении всей жизни. Уинфри произнесла захватывающую речь, в которой затронула тему развивающегося движения #MeToo.

"Я точно знаю, что говорить свою правду - это самый мощный инструмент, который есть у каждого из нас", - сказала Уинфри. "И я особенно горжусь и вдохновляюсь всеми женщинами, которые почувствовали в себе достаточно силы и возможностей, чтобы высказаться и поделиться своими личными историями". Я хочу сегодня выразить благодарность всем женщинам, которые годами терпели оскорбления и нападения, потому что им, как и моей матери, нужно было кормить детей, оплачивать счета и воплощать свои мечты. Это те женщины, чьи имена мы никогда не узнаем".

"Боже мой, это же я", - подумал Филлипс.

Через несколько дней Дауэр написал Мунвесу, что речь Уинфри "сделала туземцев беспокойными". Он добавил: "Я надеюсь, что когда она будет работать, все это уйдет далеко-далеко".

В Лондоне писательница Джанет Дулин Джонс обедала с подругой, приехавшей из Лос-Анджелеса. Естественно, Вайнштейн занял важное место в разговоре. Джонс размышляла о Мунвесе, который в некоторых отношениях беспокоил ее больше, чем Вайнштейн. Вайнштейн никогда не притворялся хулиганом. Красивый и обаятельный Мунвес по-прежнему был золотым мальчиком Голливуда.

Подруга Джонс напомнила ей, что много лет назад, когда у нее была встреча с Мунвесом, Джонс предупредила ее, чтобы она обязательно взяла с собой своего агента. Тогда подруга недоумевала, почему. Джонс не хотела рассказывать реальную историю - она все еще боялась Мунвеса и его прямого предупреждения не говорить. Но теперь она рассказала подруге реальную историю.

В 1985 г. Джонс, тогда еще выпускница университета Лонг-Бич, работавшая помощником сценариста, только что написала свой первый сценарий для телевизионного шоу. Она отнесла свой сценарий наставнику, писателю Майку Марвину, который только что снял фильм Six Pack с участием звезды кантри-музыки Кенни Роджерса, дебютировавшего в кино.

Марвин и Мунвс были близки: оба состояли в мужской группе поддержки, которая собиралась каждую среду. Марвин позвонил Мунвесу, который согласился встретиться с Джонсом.

Джонс отрепетировала свою презентацию для своего бойфренда. Она купила брючный костюм темно-синего цвета в универмаге Bullock's, хотя не могла себе этого позволить. Она надела свои лучшие итальянские кожаные мокасины. Она пришла в офис Мунвеса в 16:30, неся в руках стильный кожаный портфель, подаренный ей ее подругой-писательницей Энн Маркус. ("Каждому писателю нужна сумка", - сказала ей Маркус).

Джонс заметила, что на столе Мунвеса стоят фотографии его жены и детей. Мунвс предложил ей бокал вина, от которого она отказалась - она хотела быть в полной боевой готовности к выступлению. Они с Мунвесом вели светскую беседу, она упомянула, что стажировалась на кинофестивале Sundance. Наконец, она начала рассказывать о своей истории. Примерно на середине рассказа Мунвес встал и подошел к дивану, на котором она сидела. Может быть, она говорит слишком тихо? Джонс задумалась и повысила голос. Внезапно Мунвес набросился на нее, повалил на пол и попытался поцеловать. Все произошло с головокружительной быстротой.

Джонс вскрикнул, задергался и сумел оттолкнуть его. Мунвес пересел на другой конец дивана. " Что, по-вашему, вы делаете?" - спросила она с изумлением.

"Я к тебе приставал. Я хотел поцеловать тебя", - сказал он совершенно искренне.

Она встала, запихнула документы в сумку и направилась к двери.

"Да ладно, ничего страшного", - сказал он. "Мы здесь друзья. Садись."

Когда она подошла к двери, она была заперта. Она начала паниковать. Она сказала, что будет кричать, если он не откроет.

Мунвес нажал на кнопку за своим столом, и дверь открылась.

Джонс была настолько потрясена, что не была уверена, что сможет вести машину, но все же добралась до дома подруги в Западном Голливуде. Она объяснила, что произошло. Ей потребовалось тридцать минут, чтобы успокоиться. Она и ее подруга позвонили своему парню и рассказали ему о случившемся. Все