Вольный Ветер - Татьяна Засецкая

Я недоверчиво подняла голову и посмотрела в его глаза. Там отражались лишь блики от костра, создавая иллюзию тлеющих угольков на дне его зрачков.

— "Не хочу"

— "С чего это вдруг?" — он поднимает бровь и смотрит на меня. И тон такой нейтральный. Ни ехидства, ни язвительности. Ничего. Абсолютно. Видно, он тоже не хочет пасть жертвой своей же стихии, сорвавшейся с цепи.

— "Тебя не касается" — устало вздыхаю и качаю головой, опуская взгляд.

Слышу его смешок и сжимаю зубы.

Вот…. Мать, лучше свали от него подальше!!!

Я не слышу. Я пытаюсь совладать с силой.

На стоянке повисла тишина. Не законченная. Не дополненная. И от этого слишком тяжёлая. Слишком напряжённая.

— "Призраки из прошлого отпускать не хотят?" — вновь его голос. Опять же нейтральный. Но…. С хорошо завуалированной издёвкой.

— "По себе не судят" — раздражение есть. Но я его не показываю. По крайней мере, стараюсь. Говорю, не поднимая взгляда. Иначе…. Иначе сорвусь.

— "Кажется, ты только это и делаешь" — даже мысленно шипит.

Вскидываю голову и смотрю в его потемневшие глаза, в которых стали по-настоящему разгораться язычки пламени. Смотрю и чувствую, что в моих глазах залёг январский мороз. Залёг. Но не чтобы лечь в спячку. А чтобы прыгнуть и… убить.

— "Не лезь, тёмный" — говорю спокойно и сама себя не узнаю. Это может означать только две вещи. Либо я ещё терплю и до крика не дошла. Либо ступень крика уже перепрыгнута и я сейчас просто на грани. И что-то мне подсказывает, что это не первый вариант — "Твои призраки тоже не хотят уходить!"

Он подобрался. Я прямо почувствовала, как напрягся каждый мускул его тела, он также как и я сжал зубы, а заодно и кулаки. Костёр полыхнул. Несильно. Пока… несильно.

— "Не говори того, чего не знаешь, девчонка!" — тоже спокойный голос. Тоже без единого намёка на какие-нибудь чувства. Но вот только я знаю, что скрывается за всем этим. А скрывается там ярость.

— "Уже девчонка!" — усмехаюсь. Хищно. Показывая заострившиеся клыки. — "Пусть. Только ты ошибся на этот раз. Я знаю, о чём говорю"

— "Что ты можешь знать?"

— "Многое" — и вновь ухмылка. Даже не ухмылка, а хищный оскал. И даю понять по взгляду, ЧТО же я знаю.

Во мне проснулись все инстинкты, а ещё охотничий азарт.

Его глаза расширяются. На миг. На мгновение. Чтобы потом там заполыхал уже костёр.

— "Что, не ожидал?"

Мать! Прекрати!!! Я сказал — хватит!!!

Стихия раздражённо отмахивается от моего внутреннего голоса. Да. Именно стихия. Синий лёд.

— "Значит, так…" — он отводит глаза. Снова на миг. А потом поднимает и усмехается. Не хуже меня. — "Я ведь тоже многое знаю. Например…" — медлит. Дразнит. Выматывает. Специально. Чтоб ударить. — "Почему ты просыпаешься каждую ночь с беззвучным криком на губах. Почему стараешься никого не подпускать к себе. Почему боишься…" — и взгляд. Взгляд победителя.

Неееет. Последнее слово будет за мной.

— "Я тоже знаю, почему ты ни разу не упоминал о своей прошлой жизни. Почему ты ни разу, хотя должен был, не был в разрушенной столице. Почему иногда ты можешь проснуться посреди ночи, судорожно хватая ртом воздух. Почему ты ненавидишь цветущую вишню…"

Продолжать я не стала.

Теперь настала моя очередь победно усмехаться. Дроу сидел с лицом, которое застыло непроницаемой маской. Сидел и прожигал меня глазами, в которых плясало свой дикий танец неистовое пламя.

— "Не лезь в это. Это было далеко до твоего рождения. Так что не лезь. Ты просто не имеешь права" — он предупреждающе покачал головой, всё равно глядя мне в глаза.

— "Ты тоже не имеешь никакого права лезть в мою жизнь. Но лезешь. Так почему я не могу?" — спрашиваю и на один миг отвожу глаза. Чтобы вновь посмотреть. И усмехнуться. Ещё раз. Чтобы добить. — "Потеря — это больно. Но дерево, как бы ни были сильны чувства, не при чём"

Тёмный эльф застывает. И снова на миг.

— "Ты поучаешь меня, как нужно делать. Но сначала разберись с собой!" — замолкает. Хищный взгляд на неживом лице. Лишь огонь в глазах. — "Из-за меня никогда не гибли невинные. В отличие от тебя"

Я вскидываюсь. Смотрю на него, мерзко улыбающегося.

Дальше идёт просто обмен взглядами. С виду ничего не значащими. Обычными. Но таящими внутри себя вызов. На схватку. Последнюю.

Мы с ним медленно поднимаемся, неслышно вытягивая из ножен оружие. Отражениями друг друга отходим на свободный участок, подальше от спящих. Встаём напротив, повторяя каждое движение противника. Зеркально. Застываем на миг. На краткий миг, во время которого сердце делает один единственный неспешный удар, чтобы забиться в бешеном ритме. Во время которого время замедляется и почти останавливается, чтобы сорваться вперёд с невероятной скоростью, закружив в вихре событий. Во время которого взгляды скрещиваются не хуже твёрдой стали, чтобы потом разойтись. Во время которого мы застываем, как два отражения, чтобы сорваться с места и понестись навстречу друг другу со скоростью выпущенной стрелы. Во время которого звуки исчезают, и мир отходит куда-то далеко, за грань.

На очень короткий миг, длинною в вечность….

Мы бросились в атаку одновременно. Сердце просто разрывало грудную клетку. Зелёная трава скрыла звуки наших шагов. Раздался только тихий свист рассекающей воздух стали и хрустальный перезвон, когда наше оружие встретилось на миг. На неуловимое мгновение. Чтобы вновь разлететься в разные стороны, прочертить исчезающую полосу в воздухе и вновь нанести удар.

Движения были не видны. Просто по поляне носились тени, в которых угадывались силуэты двух существ. А ещё были видны яркие полосы, которые оставляли летающие клинки. Они были похожи на след от падающей звезды. А ещё были видны искры, разлетающиеся в разные стороны и падающие на землю, когда оружие сталкивалось. Можно было услышать лишь тихое дыхание, громогласный стук сердец и нетерпеливый звон стали, жаждущей крови.

Мы не заметили, как сонно и недовольно открыл глаза Иллар. Как он, услышав скрежет клинков, вскочил и уставился на нас. Как мальчишка замер в недоумении и попытался до нас докричаться. Мы его не слышали. Ни я. Ни дроу. Сейчас для нас обоих существовали только мы. И никого больше. Мы не заметили, как разбуженные криками младшего оборотня, проснулись остальные, инстинктивно потянувшись за оружием. Как они в непонимании и невольном восхищении застыли, увидев наши смазанные силуэты.

Мы ничего не замечали. Сейчас мы танцевали на грани, падение с которой означает лишь одно — смерть. Мы танцевали, задавая свой собственный ритм, не желая подчиняться правилам. Танцевали, наплевав на запрет. Танцевали, выпустив на волю стихии.