Вольный Ветер - Татьяна Засецкая

Засецкая Татьяна

Вольный Ветер

Odi et amo (лат) — Ненавижу и люблю.

Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего стоит жить.

Эрих Мария Ремарк

Полная свобода возможна только как полное одиночество.

Тадеуш Котарбиньский

ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР

или

ИСТОРИЯ ОДНОГО МЕНЕСТРЕЛЯ

Что такое "не везёт" и что из этого выходит….

О, благодетельная сила зла!

Всё лучшее от горя хорошеет…

Шекспир, 119 сонет

Желаю вам здравствовать….

Я вас приветствую. Зовут меня Верима, можно просто Вера. Я хочу рассказать вам несколько историй, в которые я имела «счастье» вляпаться. Вы не подумайте, что я такая уж ходячая катастрофа. И плевать через левое плечо не надо, и стучать по дереву тоже — голове от этого не легче, — креститься тем более не нужно. Для полноты картины я опишу свою внешность. Рост — где-то сто шестьдесят. С виду хрупкая, обычная талия, приятное лицо, длинные светлые волосы цвета спелой пшеницы, заплетённые в тонкие косички, которые украшены бусинками разных материалов. Вообще, как говорит мой знакомый гном, с первого взгляда я кажусь миниатюрной и выгляжу лет на шестнадцать-восемнадцать. За все свои двадцать три года жизни, прошедшие до этих печальных событий, я была обычной девушкой. Если можно назвать обычным тот факт, что хоть я была и вторым ребёнком в семье, но я была изгоем. Всё дело в моих глазах. Во-первых — их цвет. Ну, подумайте сами, может у обычного человека быть огромная радужка, невероятного меняющегося в зависимости от настроения цвета?! Резкого контраста нет, но она всё равно переливается всеми возможными и невозможными оттенками синего и голубого. Но это ещё цветочки. Во-вторых. Стоит мне на чём-то сфокусироваться, как мои зрачки становятся — нет, вы только подумайте! — вертикальными, хотя в роду у меня не было ни эльфов, ни демонов! Интересно, в кого я такая? Вот из-за этого мои родители отдали меня, в мои неполные пять лет в приют. После этого я больше никогда не видела свою семью. А потом, уже из приюта, меня зачислили в элитный отряд.

Всего нас было пятнадцать детей примерно одного возраста. Почти все они были из богатых семей, но каждый по каким-либо причинам не имел права наследования. Пятнадцать человек. Это был пробный шаг правительства Шортерского государства. Из нас готовили универсалов, спецотряд, который можно посылать хоть в бесам с уверенностью выполнения задания. Нас с детства учили убивать, драться, найти и обезвредить. У всех есть врождённый дар к магии. Конечно, у всех он разный, но его развили до невозможности, развили так, как не развили бы в самой лучшей школе. Подумайте сами, шестнадцать лет непрерываемого обучения — это стопроцентная гарантия успеха. И тут я оказалась не такой как все. Понимаете, я спокойно могла отразить любое брошенное в меня заклинание. Я могла впитать его. Более того, я могла перенаправить его в кого хочу, нарастить и использовать в своих целях. Вот только сама не могу концентрировать магию. У каждого мага магия имеет выход на поверхность, образуя нижнюю — заметную ауру. У меня же магия не выходит на поверхность, она словно находиться под плёнкой — тончайшей гранью — и высвобождается лишь при соприкосновении с магией из вне. То есть нужно, что бы чужая магия прорвала эту плёнку. Вот такой вот дар. И, собственно, из-за него я нуждаюсь в боевой паре на заданиях. Но кроме магии мы все владеем любым видом оружия. Хотя каждый из нас пользуется тем, чем ему удобнее. К примеру, я предпочитаю спаренные клинки дроу, носящиеся в наспинных ножнах. Это оружие мне больше всего подходит. Кроме них я ношу при себе ещё и набор тёмноэльфийских кинжалов для метания и "чистки ногтей", а также меч с магическим началом. Вообще выглядит он, как двурушник с изящной рукоятью и набалдашником в виде тюльпана. По всему клинку идут неизвестные символы, которые никто не смог расшифровать. А само лезвие сломано ровно посередине. Вообще не известно, откуда он взялся в закромах училища. Но на инициации он меня признал. Вся штучка в том, что меч, используя магию, восстанавливается и становиться невероятным гибридом с виду (жаль, происходит это очень редко, но когда происходит… лучше этот меч держать у себя), но, знаете, когда меч режет как масло горную породу, которая даже магии не поддаётся, проблемы с внешним видом становятся глубоко фиолетовы.

Но не будем отвлекаться.

По прошествии всех шестнадцати лет обучения мы были приняты на службу. Все думают, что мы — это личная охрана государя. И все называют нас Ищейками. В толпе нас легко узнать. Мы носим два знака отличия: плащ и брошь. Сам плащ — длинный атласный, до пят, с капюшоном, особого покроя, тёмно-синего цвета, подбитый с изнаночной стороны чёрным бархатом. Брошь, скрепляющая плащ, на вид обычная, размером с куриное яйцо, с изображением зигзага молнии, бьющего в высокое раскидистое дерево. Брошь — это талисман и оберег. Она символизирует то, что ищейкам всё равно, кто их объект, хоть нищий, хоть богач. Ищейки могут карать и свергать любого. Если провести краткий экскурс в историю, то наш отряд был создан по прототипу уже когда-то существовавшего подразделения. Там были воины, которые защищали города, но почти все они погибли в их последней битве, а, кто не погиб, бросил службу.

Мы занимались поиском сбежавших магов, преступников, воров, поиском шпионов, утерянных артефактов, иногда чтобы уничтожить, иногда чтобы доставить государю.

Как уже было упомянуто, в первую историю я вляпалась, когда мне было двадцать три с хвостиком года. Тогда случилось событие, перевернувшее мою жизнь с ног на голову и послужившее стартовым огнём для остальных "приятных сюрпризов".

Началось всё с глубокой ночи, коей я завалилась на свою квартиру в столице после двухнедельного кросса по всем злачным местам Шортерского государства. Я и мой напарник Мортан гонялись по сим местам за одним магом, который каким-то невероятным образом смог выкрасть древний кинжал — концентратор порядковой силы — и улизнуть от охраны государственного спецхрана. Я, даже не умываясь, повалилась на кровать с одной только мыслью — СПАТЬ….

Проснулась я оттого, что какой-то дятел долбил мою дверь. Нет! Это был уже не дятел! Дверь просто сотрясалась от ударов и держалась лишь на добром или не очень слове. Я попыталась встать, но вместо этого издала леденящий душу вой (ужасное состояние) так, что стоящий за дверью дятел-мутант должен был, как минимум умереть от инфаркта. Но он этого не знал, и после моего вопля в дверь забарабанили с новой силой, а также послышался вопль Саррета — ещё одного моего брата по несчастью. Правда, мы с Сарретом были скорее врагами, чем друзьями. А наши повседневные отношения сводились к вооружённому перемирию, с участием партизан, совершающих "мааааленькие диверсии". Знаете, как в анекдоте "Партизаны тихо-тихо взорвали пороховой и магический склад противника и двинулись дальше". Вот так и у нас, стоит только встретиться, и начинается партизанская война с использованием шпилек, подколок, а иногда и оскорблений, но до грубой силы дело не доходило. Мы с ним вымещали всё друг на друге во время отработки приёмов на тренировках — там можно и убить. Только вот мы с ним до сих пор живы и относительно здоровы. Интересно, что ему от меня надо в… шесть часов утра?!!