Смерть на рассвете - Деон Мейер

Он снял записку. Дверь лифта открылась, они вышли. Ван Герден посмотрел на часы. 14.17. Почему Хоуп не связалась с ним по телефону? Почему Хоуп не позвонила?

Сержант Соснар перезвонил не через пять минут, как обещал, а на две минуты позже.

— Номер зарегистрирован на компанию «Орион — решение вопросов», сэр. Адрес: Солан-стрит, 78. Это в Гарденз.

— Солан-стрит?

— Полковник, я адреса не придумываю. Я их нахожу.

— Спасибо, Сосна. Ты у нас просто звезда.

— Всегда пожалуйста, полковник.

Бестер Бритс отложил ручку и медленно потер виски. «Устал, — подумал он. — Как я устал! После стольких лет поисков!»

Очередной тупик?

Надо будет взглянуть.

Одному.

Он вышел из кабинета. На улице оказалось неожиданно холодно; северо-западный ветер пробирал до костей, с неба сыпался мелкий дождик, предвестник циклона. Но Бестер Бритс не обращал внимания на дождь. Неужели они настолько обнаглели? «Орион — решение вопросов». Его охватывала всепоглощающая ненависть.

Как всегда, на Клоф-стрит невозможно было припарковаться, поэтому Хоуп оставила БМВ в переулке. Первым ее порывом было позвонить Затопеку ван Гердену, но она передумала. Сначала надо проверить, на месте ли тот, кто ей звонил. Она взяла зонтик с заднего сиденья, вручила его О'Грейди.

— Будьте джентльменом, — попросила Хоуп.

— Бежать не придется? — Толстяк инспектор взял у нее зонтик и вылез из машины.

— Бежать не придется, — улыбнулась она.

Хоуп Бенеке и толстяк с зонтиком завернули за угол и направились к кафе «Парадизо». Дождь усиливался.

— Он не ждет, что я приведу с собой еще кого-нибудь, — сказала Хоуп.

— Ну и черт с ним, — отозвался О'Грейди. — Это мое дело.

— Если он вас увидит, может сбежать.

— Тогда вам придется его поймать. Вы очень шустро бегаете.

Они поднялись по лестнице. Деревянные столики на внешней веранде пустовали, из окон лился свет. Инспектор открыл перед ней дверь, отряхнул зонтик. Хоуп обшарила зал глазами, увидела мужчину лет сорока, сидевшего за столиком в одиночестве: сигарета в руке, коричневая кожаная куртка, очки в золотой оправе, темные волосы, черные усы. Увидев ее, мужчина привстал; лицо исказила болезненная гримаса. Когда она подошла, он нервно раздавил окурок в пепельнице.

— Я Хоуп Бенеке. — Она протянула руку.

— Миллер, — представился он, пожимая ей руку. Ладонь у него оказалась влажная, потная. Хоуп заметила обручальное кольцо. — Садитесь.

— Это инспектор О'Грейди из отдела убийств и ограблений, — представила она своего спутника.

Миллер смерил Нугу напряженным взглядом:

— А он что здесь делает?

— Я веду дело. Собственно говоря, я вел его и раньше.

Они сели за столик. К ним подошел официант с меню.

— Ничего не надо, — заявил Миллер. — Мы скоро уходим.

— А я поем. — О'Грейди взял меню. — Пока принесите диетическую колу. Большую.

— Миллер — ваша настоящая фамилия? — спросила Хоуп, как только официант отошел.

— Нет, — ответил мужчина.

— Вы Вентер или Верготтини?

— У меня жена и дети.

— Смотрите-ка, у них средиземноморская кухня, шведский стол, — подал голос О'Грейди из-за меню.

— Вы собираетесь опубликовать и мое фото?

— Нет, если вы нам поможете.

Миллер испытал явное облегчение.

— Я расскажу вам все, что смогу, но потом вы оставите меня в покое? — умоляющим тоном спросил он.

— Зависит от степени вашей вины, сэр.

— В том деле невиноватых нет.

— Может, расскажете нам все?

Миллер покосился на дверь, обвел взглядом зал. Глаза его ни на секунду не оставались в покое. Хоуп заметила, что его лоб покрыт мелкими капельками пота, блестевшими в свете люстр.

— Придержите лошадей, — проворчал Нуга О'Грейди. — Хочу взглянуть на их шведский стол, прежде чем вы начнете рассказывать. — Он с трудом поднялся с места.

Пуля снайпера, предназначенная Миллеру, пробила стекло и прошила тело толстяка между четвертым и пятым ребрами, пробив верхушку правого легкого и верхний правый желудочек сердца. Она прошла навылет и застряла в деревянной балке над барной стойкой в центре ресторана. Грохота выстрела Хоуп не услышала, только звон разбитого стекла. О'Грейди рухнул на стол; под его массивной тушей ножки стола подломились. Его накрыло столешницей, но он уже ничего не видел и не чувствовал.

Миллер среагировал первым. Когда раздались крики, он вскочил и бросился бежать, но не к парадной двери, а в противоположном направлении, к кухне. Хоуп осталась сидеть на своем месте, как приклеенная. Она оцепенела от ужаса. Ей на колени упал край столешницы, и она увидела прямо перед собой голову О'Грейди. Она как завороженная уставилась в открытые глаза мертвеца, потом перевела взгляд на убегающего Миллера, на окно. Услышала скрежет шин, привстала, увидела, что по Клоф-стрит едет белый пикап. Она потянулась к сумке. Надо остановить Миллера! Официанты застыли, точно громом пораженные, вытаращив глаза, но Миллер уже исчез. Она порылась в сумке в поисках пистолета и на подгибающихся ногах побежала к кухне.

— Нам нужно знать, кто живет в квартире номер 612 в жилом комплексе «Родс», — обратился ван Герден к Марии Нзулулувази из агентства недвижимости «Сазерн Истейт».

— Вы из полиции. — Мария понимающе кивнула.

— Мы преследуем убийцу, — вмешался Крошка Мпайипели.

— Ух ты! — Мария оглядела Крошку снизу вверх. — Я бы не возражала, если бы вы преследовали меня.

— Ну, задержать-то вас я могу всегда.

— За что?

— За превышение допустимых пределов красоты.

— Жилой комплекс «Родс», — напомнил ван Герден.

— Квартира 612, — подхватил Крошка.

— Вот болтуны! — Мария улыбнулась, застучала по клавиатуре. — Шестьсот двенадцатая не сдается.

— Нам нужно знать, кто живет там сейчас.

— Она не сдается, у квартиры есть владелец.

— Кто?

Она снова застучала по клавиатуре, посмотрела на монитор.

— Фирма «Орион — решение вопросов».

— У вас есть их адрес?

— Да, да, да, — ответила Мария, восхищенно глядя на Крошку снизу вверх.

— Мы получим их адрес сегодня? — нетерпеливо спросил ван Герден.

— Умеет он обращаться с дамами, — заметил Крошка.

— Я уже заметила. Солан-стрит, это в Гарденз. Дом 78. Может, вам и телефон их дать заодно?

— Да, да, да!

Миллер несся по переулку. Хоуп Бенеке увидела его сквозь пелену дождя.

— Миллер! — завизжала она.

Он не остановился.

— Миллер, я опубликую ваш снимок! — Ее захлестнули отчаяние, злость, обида. Перед ней стояли мертвые глаза О'Грейди. Миллер остановился, оглянулся, подождал ее. Волосы у Хоуп намокли, рука в сумке сжимала пистолет. Добежав до него, она вытащила SW-99.

— Вы никуда не пойдете, слышите?

— Они нас убьют!

— Да кто такие «они», черт побери?

— «Орион», — сказал Миллер. — «Орион — решение вопросов».

— Кто вы?

— Джейми Верготтини.

Они ехали на «мерседесе» в центр, в Гарденз, на Солан-стрит. Зазвонил мобильник Крошки.

— Мпайипели… — Помолчав, Крошка сказал: — Тебя, — и передал телефон ван Гердену.

— Алло!

— Я нашла Верготтини, — сказала Хоуп.

— Где вы?

— На улице… Сейчас дождь… Мы на Клоф-стрит, на углу, у кафе «Парадизо». И я знаю, кто за всем стоит!

— Вентер?

— «Орион — решение вопросов».

— Знаю.

— Знаете?!

— Мы нашли улики.

— Ван Герден, О'Грейди погиб!

— Нуга погиб?!

— Его застрелили. В ресторане. Я, мы… долго рассказывать.

— Кто его убил?

— Стреляли с улицы, я не видела. Верготтини говорит, что выстрел предназначался для него. О'Грейди встал, хотел взять еду…

— Господи!

— Что мне сейчас делать?

— Подождите нас, мы на Де-Вал-Драйв, будем через пять минут. Какая улица? О'Грейди убили, — сказал ван Герден Крошке Мпайипели, когда закончил говорить. Рука с мобильником дрожала.

— Того толстого полицейского?

— Да.

— Ну, теперь пойдет вонь…

— Он был хороший человек.

Дождь бил по стеклу, дул ветер с залива; «мерседес» покачивался, когда они развернулись у подножия горы и поехали на Де-Вал-Драйв.

— Он был хороший полицейский.

— Я видел, как ты там, в квартире, обыскивал труп, — сказал Мпайипели. — У тебя доброе сердце.

— Это уж слишком!

— Как ты оказался в полиции?

Ван Герден покачал головой.

— Знаешь что, ван Герден? Ты хороший человек.

Ван Герден промолчал. Надо позвонить Матту Яуберту. Но сначала — доллары. Иначе он не выдержит.

54

В тот вечер в начале шестого мне позвонила Нонни Нагел:

— Он идет на совещание по поводу «убийцы с красной лентой», сказал, что до двенадцати не вернется. Заезжай за мной в восемь часов. Пойдем в ресторан.