Разведчики времени - Роберт Асприн

— Это жрица? — возбужденно спросила она гида.

— Нет, это галл — верховный жрец бога Аттиса. Он только что прибыл в Рим через тот новый порт, который сейчас строит император Клавдий. Верховному жрецу впервые удалось получить от императора разрешение на это шествие. Вся эта торжественная процессия сопровождает священное дерево в храм Кибелы.

Марго удивленно мигнула:

— Но ведь он одет, как женщина. Я хочу сказать, что его одежда никак не похожа на одежду всех тех мужчин, которых я здесь встречала до сих пор. Это что, потому что он чужеземец?

— Нет, твое первое предположение на этот раз оказалось верным. Жрецы Аттиса всегда носят женские одежды. А по случаю этого торжества их надевает и жрец Геркулеса.

Геркулеса? Этого Шварценеггера? Парня сплошь из мускулов, который совершил все эти невероятные рекорды или подвиги, не важно, как их там называли? И почему это жрец Геркулеса должен одеваться, как женщина? Какой в этом смысл?

С каждым обрывком удивительной и необычной информации, которой делился с нею Малькольм, она чувствовала, какие еще непреодолимые глубины остаются между ее и его знаниями.

Она взглянула на гида, чтобы спросить его о Геркулесе. Но он был так очевидно захвачен зрелищем процессии, направляющейся в их сторону, что Марго решила приберечь свои вопросы на потом. А гид вглядывался в зрелище зорко и цепко, как профессионал, подмечая детали, сравнивая, даже бурча что-то себе под нос для памяти.

Верховный жрец — галл, как назвал его Малькольм, — приближался к тому месту, где они стояли. Он двигался медленно. В одной руке жрец держал длинный цеп, которым бичевал себя по спине и бокам, пронзительно подвывая и всхлипывая в такт ударам. В другой руке он нес скипетр, сделанный из тростника. За ним шли обливающиеся потом силачи, несущие тяжелые носилки. На носилках возвышалась позолоченная статуя величавого вида молодого мужчины в мягкой остроконечной шапке. Его «рубашка» была распахнута до самого низа, обнажая грудь и живот намного ниже пупка. Штаны его имели ромбические вырезы, как на костюме Арлекина. В одной руке статуя держала нечто вроде трости, длинной, с загнутым концом.

В другой руке у него был маленький барабан. Точно такие же несли жрецы, которые с воем шли следом. Они ударяли в барабан цепом, потом тем же цепом охаживали себя, потом снова били в барабан.

Жрецы, идущие вслед за ними и тоже воющие во всю силу легких, несли в руках тростниковые скипетры. За этими следовали еще одни носилки, их тоже тащили обливающиеся потом жрецы. На этих носилках проплывала мимо толпы скульптура, изображающая дерево. Солнце отражалось на его позолоченных шишках.

— Что, это и есть священная сосна? — с сомнением спросила Марго.

— Тшшш. Потом. Смотри! Марго широко раскрыла глаза:

— Боже мой!

По улице вели настоящих львов! По полдюжины людей с каждой стороны вцепились в толстенные кожаные канаты, прикрепленные к цепям на шеях животных. Огромные кошки пожирали толпу ненавидящими янтарными глазами. Марго вцепилась в руку Малькольма:

— Они их ведут… без клетки!

Люди с канатами исходили потом, стараясь удержать своих подопечных ближе к середине улицы.

Вслед за важно шествующими львами плыли еще одни огромные носилки. На них несли позолоченную статую высокой красивой женщины. Она стояла на колеснице, запряженной львами.

— Кибела? — прошептала Марго.

Малькольм только кивнул в ответ. Он изо всех сил пытался разобрать неясный речитатив жрецов. Что они говорили? Толпа тоже подхватывала эти слова, особенно громко в тот момент, когда мимо царственно проплывала статуя Великой Матери. Некоторые бросали в процессию монеты. Плачущие жрецы ловко подбирали их с каменной мостовой и опускали в небольшие кувшины у себя на поясе.

Вслед за позолоченной статуей Кибелы шли два жреца. Они вели огромного черного быка, спина которого была покрыта пурпурной попоной.

Завершали процессию трубачи и флейтисты, и еще множество странных молодых людей. Спотыкаясь, с остекленевшими глазами, они шли вперед, стегая себя цепами и воя ничуть не хуже, чем идущие впереди жрецы. Но они были явно моложе, и у них не было тростниковых скипетров.

— А это кто? — спросила удивленно Марго.

— Это новички, неофиты. Сегодня они посвящают себя служению богу Аттису. Но не думаю, что им удастся сделать это в полном соответствии с древней фригийской традицией. Клавдий этого еще не разрешил.

— Они выглядят так, как будто бы в них швыряли камнями.

— Скорее всего так оно и есть. Она испуганно посмотрела на него:

— Что?!

— Это принятый здесь обряд очищения… Ну, ладно, теперь нам пора идти. Здесь мы, пожалуй, уже все самое интересное видели. Пошли, я знаю короткую дорогу вверх на холм. Придется нам с тобой немного попыхтеть.

Марго последовала за гидом. Они торопливо карабкались вверх по склону Палатинского холма, по узким переулкам, проходившим мимо императорского дворца, к увенчивающему вершину храму Великой Матери.

Когда они туда добрались, оказалось, что у храма уже собрались толпы народа. Тем не менее им удалось протиснуться и найти местечко во дворе перед храмом, откуда, как объяснил Малькольм, будет удобнее всего наблюдать за всем представлением.

Пение флейт, резкие звуки труб и вой жрецов становились все громче, по мере того как процессия приближалась к храму с дальнего конца Палатинского холма.

— Они проходят через Форум, — объяснил Малькольм, — по Священной дороге… Смотри-ка, вон они уже появились!

Марго встала на цыпочки, не желая ничего упустить. Что же здесь на самом деле происходило? Она ничего не знала ни об Аттисе, ни о Кибеле. А Малькольм был сейчас так увлечен зрелищем, что ей не хотелось отвлекать его своими расспросами.

Верховный жрец появился первым и встал у длинного глубокого рва, вырытого посреди храмового двора. Ров был покрыт досками, но не сплошь, а так, что между ними оставались промежутки.

Скульптурные изображения Аттиса, Кибелы и священной сосны были подняты по ступеням ко входу в храм. Львы рычали на толпу, пытаясь вырваться из своих цепей или просто пересилить удерживающих их стражей. Их рев вызывал ответную вибрацию в груди Марго, а затылок ее непроизвольно холодел от страха.

Свободное пространство посреди храмового двора постепенно заполнялось. Вот ввели черного быка и провели напоказ по кругу. Там, перед самым храмом, жрецы снимали позолоченную статую Аттиса с носилок. Затем привязали ее к ритуальной священной сосне толстыми канатами. Другими канатами они, как растяжками, закрепили священное дерево, чтобы оно не опрокинулось под тяжестью статуи.

Изнутри храма Кибелы появилась шеренга одетых в мантии жриц. На этот раз Марго была абсолютно уверена, что перед ней женщины. Они встали полукругом.

Верховный жрец отвел черного быка на возвышение и передал нескольким помощникам, которые накинули на него крепкие веревки. Марго бросила быстрый взгляд на Малькольма. Гид был полностью поглощен наблюдением. Он смотрел на всю эту варварскую сцену так, будто хотел запомнить каждую мельчайшую деталь.

«Ведь это его настоящая специальность, — внезапно вспомнила Марго. — Он получил ученые степени за знания античности, классики и всего такого. А обо мне он, наверное, сейчас совсем забыл».

Она уже видела Малькольма в роли учителя, Малькольма-гида, Малькольма как спарринг-партнера и даже как верного друга, который возвращал ее к жизни в те моменты, когда ей хотелось сжаться в комок и спрятаться от всего мира. Но она никогда еще не видела Малькольма-ученого, захваченного страстью исследователя.

Увлеченность в его взгляде была такой страстной и такой… привлекательной. И ей вдруг стало обидно, что он никогда не смотрел так на нее, Марго.

«Если ты хочешь, чтобы он и на тебя так смотрел, ты должна быть с ним на равных». А это означало, что она должна будет стать ученой. Ну и что? Она уже открыла и в себе эту всепоглощающую страсть учиться, узнавать новое, стараться понять, как устроен мир. И не лучше ли будет начать учебу как раз с той области науки, которая вызывает столь жгучий интерес у Малькольма? «Ну а раз так, давай, девушка, начинай!»

И Марго принялась изучать развертывающуюся перед ней сцену. Она старалась глядеть на все так, как это бы делал, по ее представлениям, настоящий исследователь древней культуры. Теперь она горько жалела о каждом пропущенном уроке латыни. Жалела, что вместо чтения рекомендованных Китом книг о древней культуре предпочитала проводить время в спортивном зале.

А тем временем молодые люди, посвящаемые в жреческий сан, разделись совсем догола и спрыгнули в вырытый во дворе ров. Жалобное мычание быка привлекло к нему внимание Марго. Она увидела, что глаза животного вдруг прямо выкатились из орбит. Кто-то, плохо различимый с того места, где они стояли, что-то делал у быка под животом. Солнечный блик, отразившись от отточенной стали, ослепил ее в то мгновение, когда верховный жрец выкрикнул что-то гортанное.