Ее катализатор - Евгения Мос

Возможно, эту самостоятельно он сам взрастил во мне. Когда нам было по шесть и восемь лет, мы уже много тренировались. И он не бил меня, не был жесток. Но на тренировках не жалел меня. В детстве я плакала, умоляла его закончить на час раньше. Я спрашивала его:

— Зачем?! Зачем столько мне тренировок, если у меня есть ты?

— Я тебя очень люблю, поэтому мы много тренируемся. Ведь я не всегда буду рядом.

Он редко говорит, что любит меня, и потому я запомнила тот раз. А еще потому что в четырнадцать лет вспомнила его слова.

Я выпросила свою первую самостоятельную миссию. Нитта скептически на это смотрела, но согласилась. Нужно было выкрасть документы с секретными материалами из Дельвентии. Ничего сложного! Лоуренс тогда был мрачнее тучи, отговаривал меня. Я не обратила внимания… Хотя, как показала потом практика, если он несет какую-то чушь про осторожность, значит интуиция его не подводит. Иногда я даже подозревала, что у него есть какой-то дар от Судьбы. Некоторые же умеют читать знаки. Вот и у него обостренное чутье. Но что бы это ни было… Лоуренс был прав.

Хотя мы изрядно потрепали друг другу нервы перед той миссией. Спорили до хрипоты. Он говорил, что я еще не готова. Я запустила в него десять кинжалов, он их все отразил и снова сказал, что не готова. Я психанула, сказала, что перееду от него. Мы тогда жили еще вместе. Я сказала, что начну самостоятельную жизнь, как только вернусь с миссии.

Я действительно выкрала те документы, думала, что я идеальна… Мне казалось, что все прошло как по маслу. Я даже думала, что слишком просто. Наивная! Когда остановилась в номере отеля перед тем дождаться морского рейса… На меня напали. Молодой парень, тоже ассасин, только из Эфоноса. Когда он увидел меня, то сказал, что его не сильно заботит награда и оплата. Я могу оставить документы ему, если разделю с ним постель.

Ох… Мне четырнадцать… Я отказалась, сказала, чтоб он проваливал. И что это будет только через мой труп. И у нас завязался бой. Он был сильнее, опытнее. Я проиграла… Свиток он забрал, как и то, что я хотела отдать добровольно. Имея выбор.

Выбора мне не оставили. Только боль и унижение. Я поклялась, что все, что будет в моей жизни будет моим выбором.

Документы вернули… Лоуренс все-таки был неподалеку. Поймал в ловушку, забрал. Но убила того ассасина я. Он не задавал лишних вопросов, видя с какой безжалостностью я вгоняю лезвие в сотый раз в уже умершее тело. Зачем? Не знаю… как будто кровь могла смыть мою слабость.

Он не задавал вопросов, когда я вернулась в Нуринии и стала тренироваться в десять раз больше. Только спустя полгода пришел ко мне с бутылкой виски, молча налил, а потом заставил говорить.

Слова полились тогда из меня со слезами, я давилась и захлебывалась в них. Он обнял меня, сказал, что постарается быть рядом. Но я не хотела. Я хотела только стать еще сильнее, быть самостоятельнее. У меня получилось.

Сложно после такой истории открываться, становиться беззащитнее, обнажать свои слабости… Шафран давал мне выбор, делать шаг на встречу ему или нет. Я все время закрывалась… Но сейчас, поняв, что не увижу его неделю, не буду знать, что происходит с ним. Наверное, стоит открыться. Как бы сложно это ни было. Он заслужил.

Я поднесла руку к щеке, смахнула влагу. Не заметила, как лежу, а слезы скатываются по щекам. Сложно. Но когда жизнь была легкой?

У меня завибрировал телефон, сообщение от брата:

«Позвони, если можешь».

Я набрала его.

— Лоуренс?

— Объект должна была изначально находиться в родном доме, откуда я перевез ее на указанную тобой локацию.

— Да. Что-то случилось?

— Я решил проверить то место… На дом напали.

— Что? — я резко подскочила с постели. — Кто?

— Я не выяснил. И я… опоздал. Тут убили родственника объекта, проживающего в доме.

— Объект в курсе?

— Еще нет, но нужно сообщить. А тебе поговорить с объектом и узнать информацию, которая тебя интересует. Обстановка накаляется. Кто-то начал действовать. Та информация, которой она владеет видимо очень полезна.

— Я…

— Когда будешь?

— Неделя? — жалобно спросила я.

— Поздно. Надо раньше, я не знаю, что будет дальше. Сможешь через два дня прибыть?

Сердце бешено колотилось. Оставить Шафрана здесь? Я не могла. Но если не узнаю, что происходит, то проблемы могут стать гораздо глобальнее.

— Да. Буду.

— Хорошо, я здесь что смогу узнать — узнаю, тебе напишу. Потом вернусь к объекту и буду ждать тебя.

— Хорошо.

Он отключился, я залезла в телефонную книгу и набрала Рейни.

— Да? — ответила она сразу.

— Сможете завтра приехать сразу в Санди?

— Уже? А Кариопа?

— Сможете вызвать Канга, раз уж доверяем ему.

— Ладно. А что случилось?

— Объясню на месте.

— Хорошо.

Она отключилась, а я прикрыла глаза, стараясь уснуть. Ведь бессоницей делу не поможешь. Надо быть в ресурсе. Но решить, не значит сделать. И всю ночь я проворочалась беспокойно вздрагивая.

Шафран

Король коснулся лап статуи льва, глаза кошки вспыхнули. И следующие действия он уже делал не сам, а был ведомый инстинктами. Он призвал прану, посадив зверя перед собой. Прикрыл глаза и начал утробно рычать. Кабаски подхватил его рев.

На глаза стало больно давить, открыть их не получалось, и сознание короля поглотила тьма. Ему казалось, что его в темной пустоте швыряет из стороны в сторону. Он не понимал, что происходит, но готов был идти до конца.

Шафран начал падать. Непонятно, как, он верил, что физическое его тело сидит прямо сейчас на полу… Но внутри себя он падал в пропасть, долго падал. Потерял счет времени. И когда появился свет, он как будто стал помогать воображаемыми руками себе. Словно плыл в темноте на свет. И упал.

Это был старинный город с небольшими домами из желтого кирпича, украшенными цветастой мозаикой, таким узором в Хэлии были сделаны исторические здания. Вокруг витал запах специй, точно на базаре, а еще было очень жарко и влажно, как будто на дворе был июль.

Везде ходили люди, а сопровождали их огромные хищные кошки. Странная одежда, такая была в моде несколько веков назад. Девушки были в легких платья, с оголенными плечами, обвешанные большим количеством золотых украшений. У некоторых был разрез в одежде, и они сверкали плоскими и мягкими животами, где были украшения, звенящие прямо на пупе. Мужчины тоже себя украшали, кто-то был с кольцом в ухе,