Жена палача (СИ) - Лакомка Ната

- Нет, спасибо, - ответили мы одновременно с Рейнаром.

- Прости, тётя, но я не хочу видеть сегодня никого, только мужа, - сказала я.

- Тебя столько дней не было дома, - заволновалась она. – А ехать сейчас в лавку – просто немыслимо! Чем вы будете ужинать и завтракать?

Конечно же, она дала мне с собой провианта на целую неделю. Но я не отказалась, так как не собиралась сегодня посвящать время камину и печи.

До рябинового холма мы с Рейнаром ехали вместе на черном жеребце. Я сидела перед мужем, на подушечке, заботливо предложенной тётей, и отдыхала в его объятиях. Вопросов было много, но говорить уже не хотелось. Вернее, все разговоры казались сейчас неважными. Кроме одного…

Дом ждал нас – тихий, грустный, и я сейчас же перестелила постельное белье, распахнула окна, чтобы впустить свежий лесной воздух, разожгла жаровню, чтобы в спальне стало тепло и уютно.

Рейнар поставил в стойло коня, а потом наполнил ванну.

Мы умудрились втиснуться в неё вдвоём и мылись долго, с поцелуями и любовными клятвами, пока не закончился кипяток, и вода не остыла.

Поужинав прямо в постели хлебом, холодным мясом и сыром с вином, мы забрались под одеяло, прижавшись друг к другу, и я сказала то, что мучило меня в последние несколько часов.

 - Знаешь, о чем я жалела больше всего, когда думала, что умру в склепе?

Рейнар поцеловал меня в висок и ничего не сказал, но я чувствовала, что он ждёт ответа.

- Я жалела, что я так и не узнала твоей настоящей любви. Жалела, что не смогла подарить тебе ребенка.

- Тебе надо отдохнуть, ты многое пережила…

- Не хочу больше откладывать это, Рейнар, - сказала я упрямо и приподнялась на локте, глядя ему в лицо. – Не надо тянуть. Никто не знает, что произойдет с нами завтра, поэтому я требую… я хочу… - я положила руку ему на грудь.

- Чего хочешь? – спросил он, притягивая меня к себе.

- Хочу узнать твою любовь до конца.

В этот раз всё начиналось так же, как всегда – с головокружительных поцелуев, с обжигающих ласк. И точно так же я застонала, когда Рейнар вошёл в меня – сначала осторожно, нашептывая ласковые слова, целуя в глаза, губы, а потом огненная река захватила не только моё тело, но и душу. Рейнар позабыл об осторожности, и я впервые узнала его настоящую страсть – безудержную, яростную, сжигающую дотла. Мир перестал существовать, и я забыл обо всех и обо всём – был только мужчина, ставший со мной одним целым, не только телом, но и душой. И в этот раз огненная река не отхлынула, оставив меня в одиночестве, а вознесла высоко-высоко, до самого сияющего солнца.

26. Главный свидетель

Утром следующего дня мне показалось, что весь Сартен собрался у здания суда. Внутрь пропустили лишь избранных, но всё равно зал был переполнен. Меня и Рейнара опять сопровождали гвардейцы, посланные Ламартешем, и они с трудом сдерживали толпу, выкрикивая, что розыск сартенского палача прекращен, и награды за его поимку уже не будет.

Фьер Капрет на скамье подсудимых поверг зрителей процесса в шок. Сам же подсудимый держался очень уверенно и надменно смотрел поверх толпы, отказываясь давать какие-либо показания. От адвоката он отказался, пожелав защищать себя сам. Фьер Ламартеш, в качестве королевского обвинителя, появился в синей мантии и встал справа от стола судей, рядом с пустым креслом. Трое судей заняли свои места, и слушание началось.

Первым делом зачитали решение суда о полном оправдании Рейнара ди Сартен. Поднялась невообразимая шумиха, пока я душила мужа в объятиях, но потом вперед выбежал светловолосый молодой человек в трауре.

- Решение незаконно! – закричал он, и постепенно все затихли, чтобы послушать, что он скажет.

- Назовитесь, - предложил председатель суда.

- Элайдж Сморрет-младший, - объявил он и полез на свидетельское место, не дожидаясь разрешения. – Хочу сказать…

- Вас вызывали в качестве свидетеля? – холодно поинтересовался судья, а я мысленно взмолилась, чтобы Сморрета прогнали отсюда как можно скорее.

- Да, ваша честь, - вмешался Ламартеш, - это я вызвал благородного фьера. Это важный свидетель.

Я попыталась взглядом выразить, что думаю об одном и о другом, но Рейнар предупреждающе сжал мою руку.

Сморрет поведал о том, как встретил Рейнара ночью на улице, и произошло это в то время, когда, по слухам, убили фьеру Капрет.

- А сейчас этот человек незаслуженно оправдан! – горячо закончил свою речь Сморрет. – И на скамье подсудимых сидит неутешный муж убитой! Я требую правосудия!

Судя по тому, как его поддержали в зале, многие поверили его словам. Но тут выступил фьер Ламартеш.

- Прошу разрешения на пару вопросов, ваша честь, - попросил он с необыкновенно благожелательным видом, который уже не мог меня обмануть.

Было ясно, что этот человек не просто так вызвал Сморрета – и как только он разузнал о нем?!

- Это ты? – шепнула я Рейнару. – Это ты рассказал ему?

- Тише, - одними губами ответил мой муж, и мне пришлось довольствоваться этим.

Разрешение на допрос было получено, и фьер Ламартеш приступил к делу.

- Вы увидели ди Сартена после полуночи? – спросил он.

- Да, - ответил Сморрет с вызовом.

- Как узнали его в темноте?

Элайдж смутился, припоминая. В зале зашептались, а Ламартеш с улыбкой смотрел на свидетеля, дожидаясь ответа.

- Я видел его лицо… - Сморрет покраснел, а потом вспомнил и обрадовано заговорил: - Я видел его лицо! Точно! Там ехала повозка, и палач посторонился, чтобы дать ей дорогу! Он повернулся к фонарю, и я очень хорошо его разглядел!

- Замечательно! – восхитился фьер Ламартеш. – Что была за повозка?

- Обыкновенная, двухколёсная, - торопливо вспоминал Сморрет, - верх затянут, лошадь светлая, с пятнами вдоль хребта!

- Благодарю, вы очень помогли, у обвинения вопросов больше нет, - объявил Ламартеш.

- У подсудимого есть вопросы к свидетелю? – спросил судья.

- Нет, ваша честь, - с достоинством ответил фьер Капрет. – Я благодарен фьеру за эти показания. Ведь они подтверждают вину палача в убийстве моей жены.

- Возвращайтесь в зал - предложил Ламартеш Сморрету. – А теперь ещё один важный свидетель, ваша честь… Попрошу господина Флоренса пройти на свидетельское место.

- Кто это ещё? – шепнула я Рейнару, а он только пожал плечами.

На свидетельское место вышел старик – высокий, крепкий и седой. Вид у него был такой недовольный, словно он сделал всем невероятное одолжение своим появлением.

- Господин Флоренс, - обратился фьер Ламартеш к нему, - где вы проживаете?

- Двадцать миль от Сартена, деревня Тальмон.

- Есть ли у вас повозка и лошадь?

- У всех в деревне есть повозка и лошадь, благородный фьер, - иронично ответил виллан.

- Значит, вы располагаете и тем, и другим?

- Отвечайте по существу, - проворчал судья.

- Да, располагаю, - ответил господин Флоренс.

- Как они выглядят? – продолжал расспрашивать фьер Ламартеш.

- Обыкновенно, - фыркнул виллан. – Двухколёсная крытая повозка, лошадь серая, с пятнами вдоль хребта.

Зал опять загудел, и председатель суда вынужден был зазвонить в колокольчик, призывая всех к спокойствию и тишине. Я бросила взгляд на фьера Капрета. Он сидел с каменным лицом, не выказывая интереса к показаниям свидетеля.

- То есть это вы накануне дня святого Бранса ехали на своей повозке, запряженной серой лошадью по Сартену? – спросил дознаватель.

- Нет, фьер, это был не я.

- Кто же?

- И повозку, и лошадь я сдал в аренду.

- Кому же?

- Откуда я знаю? – старик насмешливо покосился на Ламартеша. – Разве я буду спрашивать у благородного фьера его имя, если он пожелал остаться неизвестным?

 Я готова была сама придушить этого важного свидетеля за то, что цедил показания в час по чайной ложке, но фьер Ламартеш демонстрировал невероятное терпение.

- Если не знаете его имени, - расспрашивал он дальше, - может, узнаете его в лицо?

- Узнаю.

- Этот благородный фьер присутствует здесь?