Доля отцовская - Ольга Болдырева

— Пожалуйста, не будем спорить, — попросил Кристиан, стараясь замять неприятную тему. — Я буду очень рад видеть тебя на балу. Но семейные отношения императоров разных поколений обсуждать не хочется.

— Господа, — окликнул их Василий, — мне кажется или мы изначально хотели обсудить необычное явление?

Все переглянулись, вспоминая, как были поражены появлением… как выяснилось, не просто творца, а той самой проклятой Убийцы, которую они все время поминали. И что же? Герцог беседовал с ней, как с давней знакомой, причем знакомой хорошей, прямо-таки доброй подружкой.

— А что тут обсуждать? — вздохнула уже задремавшая Маришка. — Мы знаем, что его светлость уже пересекался с Хель. Правда, мне всегда казалось, что они были врагами, но не стоит забывать, что Убийцу не зря называют безумной. Кто может знать, что ей в голову взбрело и почему она решила спасти герцога? Я думаю, он и сам на это не ответит. И мы с вами сколько спорить ни будем, истины не найдем. Главное, что все разрешилось хорошо, никого убивать не пришлось, все здоровы… В общем, может, последуем хорошему примеру и хоть чуть-чуть поспим?

— Да, согласен, давайте расходиться. Спокойной ночи, — пожелал Крис. — Приятных снов, Юль, — улыбнулся он девушке.

Та согласилась.

— И тебе добрых сновидений.

ГЛАВА 20

Компромат на творца

Лед тронулся!

Утром все завертелось так, что вчерашние приключения мигом затерлись в памяти, превратившись во что-то далекое и неважное. Ну подумаешь, чуть не казнили? Может, хоть в чертогах Хель отдохнул бы. Тут такой радости точно не дождешься.

Началось все с того, что ни свет ни заря меня подняли до зависти бодрые девушки и потребовали, чтобы я их немедленно вел в академию на экзамен, так как весь день у них расписан по минутам, а подготовка к маскараду — штука сложная и требует много времени. Никаких отговорок слушать они не желали, пытаясь то стянуть покрывало, то наколдовать ведро холодной воды. А потом так достали своим нытьем, что я был согласен пойти куда угодно, лишь бы они прекратили свои жалобные стенания о том, что им может не хватить времени на салон красоты или повторную примерку. Хотя какой маскарад?! У кого там высокая температура и бред?

— Хель с вами! — в сердцах воскликнул я. — Сейчас встану. Попросили бы Криса сходить с вами, он там такого шороху бы навел, что вас и без экзаменов приняли бы. Или Василия. А то можно подумать, что вы сами Шейлер не найдете.

— А может, еще всю гвардию и драконьих наездников, чтобы ректор наверняка себе инфаркт заработал? А Крис еще полчаса назад во дворец умчался, прихватив с собой остальных. Хотя Василий сказал, что он сначала наших лошадей заберет. А потом все отправятся к нам домой, чтобы отдохнуть, а император нас уже на балу будет ждать, — уточнила Юля. — Папуля, не ворчи, как совсем старый дед. Утро — просто сказка, свежее такое, грех не пройтись. Будем тебя в коридоре ждать.

Дочка чмокнула меня в щеку и вместе с Маришкой выскользнула за дверь. Я же сполз с кровати и направился к умывальнику. Глаза категорически отказывались открываться, даже после того, как я снес чайный столик и ушибся коленом о стул, который очень удачно бросился мне под ноги. Пара пригоршней ледяной воды сделали свое дело, и я печально посмотрел на то, что отражалось в мутноватом зеркале напротив. По всем правилам там должен отражаться я, но вместо этого на меня воззрилась осунувшаяся, с зеленоватым оттенком рожа (вот никак язык не поворачивался назвать это «лицом») с глубоко запавшими глазами, под которыми залегли тени, заострившимися чертами и совершенно больным взглядом светло-голубых глаз. Ну-ну… с таким видом только некромантов на кладбище распугивать, а не дочку в магическую академию пристраивать.

Хорошо хоть теперь с цветом глаз проблем нет. Глава ордена и так до заикания напуган неожиданным явлением «Пресветлой Алив». Теперь будет бояться дыхнуть в мою сторону, не говоря о том, чтобы что-то сказать. Все равно после общения с Хель проклятие несколько дней будет проступать даже сквозь дар.

От долгого сверления отражения мрачным взглядом красивее оно не стало. Вздохнув, я кое-как оделся, прицепил к поясу оружие (не пристало дворянам в столице без оного ходить) и вышел в коридор к нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу девочкам.

— Ну?

— Да… — протянула дочка, оглядывая меня, — пожалуй, появление драконьих наездников ректор воспринял бы более спокойно.

Маришка согласно кивнула.

— Пойдемте, что ли, — только и оставалось сказать мне, направляясь к лестнице. — Вы вещи с собой взяли, чтобы больше сюда не возвращаться? — Дождавшись одного утвердительного кивка и одного пожатия плечами, мол: «А что нам собирать, когда все вещи остались в седельных сумках?» — я начал спускаться.

До академии было решено идти пешком. Несколько кварталов, зато неплохая прогулка. К тому же утро действительно оказалось восхитительным. Ночной туман, так любящий городские улочки, уже отступил, оставив холодную свежесть. Все окружающее еще было сонным и серым, лишь постепенно обретая краски. Деревья, высаженные ровными рядами по краям дороги, сверкали листьями, вымытыми дождем. Пышные кроны скрывали жилые дома, оберегая хозяев уютных квартир и красивых особнячков от шума быстрых повозок и галдежа вечно веселой столицы. Густое, словно нарисованное небо еще не думало расцветать первыми солнечными лучами, но уже напряглось в предчувствии нового дня. И само время, казалось, замерло на пороге чего-то волшебного.

Просыпаться жители даже не думали. Еще бы, это в деревнях надо рано вставать, чтобы успеть покормить скотину, потом семью и далее по списку (я в общем-то плохо разбираюсь в таких делах). А столичные жители в большинстве своем (это если торговцев не считать) зачастую и вовсе себя работой не обременяют.

Да, разными делами, на самом деле, живет столица. У кого-то хорошее наследство — только по приемам разъезжай да вкладывай деньги в перспективные предприятия. У кого-то своя лавочка, приносящая стабильный доход. Кому-то проще делать магические бирюльки и амулеты — на них всегда спрос будет. Кто-то получает деньги со своей таверны: питейные заведения — одни из любимейших мест отдыха среднего класса Шейлера. А вот высший свет предпочитает посещать театры, которых в столице уже добрый десяток. Но все вышеперечисленное вовсе не является поводом рано просыпаться.

Это я к тому, что на всем пути до ворот академии нам повстречались только четыре стражника, которые безумно удивились, увидев нашу компанию, и императорский гонец, который с самым несчастным видом разносил по домам дворян приглашения на маскарад. При этом было видно, что в мыслях он награждает Криса самыми сочными эпитетами за такое замечательное утро. Интересно, а крестнику сейчас не икается?

Нас, естественно, никто не ждал. Пост охранника у ажурных ворот, которые стояли исключительно для красоты, был пуст, так же как и большой круглый двор перед парадным крыльцом главного здания академии. Чуть слева возвышалась игла башни, даже с такого близкого расстояния она продолжала казаться хрупкой игрушкой огромного ребенка.

— Кто-нибудь есть? — позвал я.

— Судя по всему, нет.

Дочка толкнула одну из створок, та не поддалась, и виной этому был огромный замок, также важная, но абсолютно нефункциональная деталь обстановки. Ну сами подумайте, если кому-то из студентов приспичит выбраться с территории не тайными лазами и окольными путями, а с шумом — он просто взорвет ворота и не будет терять время, подбирая ключик и ища охранника. К тому же всегда можно найти другие выходы. Да вот хоть через забор перелезть. Он словно специально для этого создан, даже самый неуклюжий тролль в два счета переберется на ту сторону.

— А сколько до открытия ждать? — со вздохом уточнила Маришка, усаживаясь прямо на отполированный камень мостовой.

— Часа два, может, чуть дольше, — рассеянно ответил я, провожая взглядом ту самую четверку стражников.

Они немного постояли на месте и развернулись обратно, дойдя до конца широкой улицы. Она была главной и делила столицу на две равные половинки. На одной расположилась академия, императорский дворец и роскошный парк, на другой — жилые дома.

— Эх… в салон не успеем… — жалобно протянула Юля.

— Успеем. Вы, девочки, через заборы лазить умеете?

— А-а? — Две одинаково удивленные мордашки.

— Кто ты и куда дел моего папу? — грозно спросила дочка, с предвкушением косясь то на забор, то на стражу.

— Можно подумать, что я никогда не был молодым и не вытворял всякое… мм… хулиганство. Ну что, начали? — Я подмигнул девочкам и полез первым, цепляясь за тонкие прутья.

Юля еще несколько секунд размышляла, не применить ли ей обычную левитацию, но пришла к выводу, что удовольствие от перелета будет куда меньше.