Доля отцовская - Ольга Болдырева

Палач в растерянности уронил факел себе на ногу…

Магистры, сбившись в кучку, попытались спрятаться за Ливием. Один герцог, привязанный к ритуальному столбу, оказался недоволен.

— Дочка, ты почему босиком? Простудишься! Марш наверх за обувью. И ты, Крис, нашел в чем бегать… Стыдно!

Покосившись на фламберг, девушка подумала, что потом обязательно обидится на Криса — будет знать, как чужие вещи утаскивать.

— А мы тут тебя спасать спешили, — шаркнув ножкой, смущенно улыбнулась Юльтиниэль. — Крис специально разделся, голый император — это оружие массового поражения.

Подтверждая ее слова, палач икнул от испуга.

Бред сивой кобылы, которую лягнул хромой мерин, увидев Хель! Вот правду говорят, что друзья хуже врагов — вторые всего лишь на тот свет отправить стараются, а первые везде достанут!

— И что вы мне мешаете спокойно казниться? Я специально вас наверх отправил… Нет, все равно примчались, — пробурчал я, думая, что все превращается в какую-то плохую комедию.

— Так ты что… специально сказал, чтобы нас обмануть, а сам на костер? — воскликнул Крис, возмущенно взмахивая огромным фламбергом (чуть не отрезал себе голову).

Интересно, откуда у него такая игрушка взялась?

— Вообще-то если совсем честно, да, — ответил я, думая, что от заклинания заморозки я скоро превращусь в сосульку и все-таки отправлюсь в чертоги Хель. Теперь костер мне казался очень хорошим способом согреться. А еще ужасно чесался нос — то ли выпивку чуял, то ли кулак, но из-за невозможности потереть переносицу (руки-то за спиной скреплены) я медленно, но верно зверел.

— Зачем? — Маришка помотала головой, стараясь закутаться в простыню так, чтобы тонкая ткань не обрисовала ее фигуру во всех деталях.

— Чтобы у вас, горе-спасители, проблем не было. Думаете, раз вы сюда ворвались в таком виде, меня тут же отпустят и простят? Амулет показал, что я проклят, а это значит, что ты, Юля, можешь лишиться титула и земель, ты, Кристиан, получить мятеж ордена, который восстанет против императора, который водится со слугами Хель, Альгу пожизненно запрут в какой-нибудь одиночке, припомнив все грехи, а Маришка и вовсе вслед за мной к Убийце отправится. Я о вас забочусь, а вовсе не суицидом в особо извращенной форме балуюсь, поймите же!

Подумал и добавил, правда, тихо-тихо:

— Разве что Василию ничего не будет…

Кажется, моей речью прониклись даже магистры. Только все-таки услышавший меня иномирец крякнул и закатал рукава своей кофты.

— Ладно, детки, разойдитесь, раз вам нельзя, я тут быстренько сам порядок наведу…

— Вообще-то я не это имел в виду. Все равно ведь остальные теперь будут сообщниками считаться. — Я поднял глаза к потолку, пытаясь понять, сколько еще терпеть этот фарс.

— Оррен, — жалобно позвал меня Ливий, — я тебя, конечно, могу отпустить, но ведь, если сорвешься, половина империи в руинах лежать будет. И к тому же знать, что…

По законам жанра, именно в этот момент совершенно неожиданно из ниоткуда раздался звонкий женский голос:

— А давайте поставим все точки над… хм… — в голосе послышалась задумчивость. — А над какой буквой в алфавите вашего мира ставятся точки? Ладно, проехали…

Рядом с помостом из воздуха соткалась сказочно красивая женщина. Чтобы долго не отвлекаться на рассказ о внешности неожиданной гостьи, скажу, что статуя во втором зале делалась точно с нее. Кожа женщины мягко светилась, а во взгляде плескались всеобъемлющая любовь и понимание. Пухлые губы мягко улыбались. Только на правильном красивом лице отражалась внутренняя борьба с памятью в попытке вспомнить наш алфавит. Но никаких сомнений в… подлинности… творца ни у кого не возникло. Перед нами, без сомнений, стояла Алив.

— Пресветлая… — Глава и магистры так шустро упали на колени, словно им подрубили ноги.

— Где ты носилась столько времени? Чуть не опоздала, — проворчал я.

Отразившийся на лицах всех присутствующих шок описанию не поддавался. Палач от переизбытка чувств упал в обморок.

Женщина покачала головой и оглянулась на меня.

— Ты без меня и шагу ступить не можешь… то костер, то еще какая-нибудь гадость. Оррен, может, тебя все-таки прибить, чтобы не мучился? — задумчиво спросила она, после чего щелкнула пальцами, разбивая мои оковы.

Вторым щелчком сняла заклинание заморозки. Я тут же принялся ожесточенно тереть нос.

— Спасибо за предложение, но не стоит, я лучше помучаюсь еще несколько сотен лет, если не возражаешь, конечно.

— Я? Да с какой стати — живи в свое удовольствие, — откликнулась женщина, накручивая на палец медную прядь и поворачиваясь к Ливию и магистрам, — правда, всегда находится какая-нибудь зараза, которая портит всю жизнь. Тоже мне, служители нашлись — с такими почитателями никаких ненавистников не надо. Вы зачем собирались сжечь моего верного соратника и друга, который с помощью дарованной ему силы не раз защищал ваш мир? Совсем совесть потеряли?! Я вот не успела, задержалась… Хорошо, что еще есть на свете верные друзья! А то горел бы ваш мир ярким пламенем за предательство своего защитника!

— Мм…

— Э-э-э…

— А-а-а… — Бедняги никак не могли прийти в себя после явления божества.

Один глава кое-как смог промямлить про амулет и метку. Алив печально вздохнула и уже спокойней, как маленькому ребенку, начала объяснять мужчине:

— Кому как не вам следует знать, сколь коварна моя сестра Хель. Она так и не смогла простить Оррену Риту того, что он убил ее слугу. Просто затаилась, выжидая самый удобный момент, по пятам невидимкой преследовала моего защитника. Ей нужно было лишь вовремя дотронуться до амулета своей силой, чтобы тот загорелся, он почувствовал в зале именно ее, а не слугу, а вы ничего не поняли. Из-за прямого вмешательства Хель я тоже получила право спуститься в этот мир. Скажите, вы поверили бы, если бы Оррен постарался доказать, что не мечен? Нет… скорее, доверились бы этим глупым, недоработанным игрушкам. Даже если бы он согласился проверить свою кровь, Убийца смогла бы довершить свое дело, и результат был бы тот же — костер. Но Оррен как истинный светловерец в первую очередь заботится о других. Он решил, что проще пожертвовать собой, чтобы близкие ему люди остались живы и здоровы, чем идти против всего мира. Ведь иначе слуга отыгралась бы на его дочери. Я думаю, вам хватит моего слова? Этот человек не является меченым! И его дочь тоже не слуга Хель! Наоборот, Юльтиниэль Рит отмечена мною и наделена светлым даром, — громко произнесла она. — Понятно?!

— Да, Пресветлая мать, — промямлили орденцы, не предпринимая попыток подняться на ноги.

Кто же отважится спорить с творцом? Не нужно было обладать даром, чтобы видеть, как ярко светится аура женщины, как пляшет вокруг нее сила — нет, не магия, но всемогущество. Такое иллюзией создать невозможно. Разве что эта странная пустота в нежно-зеленых глазах с красными крапинками…

— Я приношу свои извинения, — сказал Ливий, косясь в мою сторону, — все обвинения сняты… Оррен, ты можешь быть свободен. Хотя я не надеюсь, что ты сможешь простить…

Я покачал головой, разглядывая прекрасную женщину — та, прищурившись, смотрела на Юльтиниэль. Моя небольшая команда в полном составе пыталась придать глазам нормальный размер и вспомнить, как правильно нужно дышать.

Палач продолжал пребывать в состоянии беспамятства.

Точно комедия! Дурацкий спектакль! Так и хотелось кого-нибудь убить. Или попросить, чтобы быстро опустили занавес, после чего со всем разобраться. Уловив мои мысли, Алив улыбнулась:

— Если все недоразумения разрешены, я прошу вас оставить нас наедине с Орреном. Это возможно?

Глава тут же поспешил ее убедить, что да, конечно, возможно. Все шустренько поползли к выходу, оглядываясь и перешептываясь.

— Подождите меня в верхних комнатах, — попросил я друзей, представляя, сколько у тех возникло вопросов.

Василий покивал.

— И заберите, пожалуйста, это… — Алив пальчиком указала на тушу палача. — И да… маленькое предупреждение, если кто-то попытается подслушать, то умрет. — Женщина нежно улыбнулась, и все планы двух остроухих хулиганов по получению закрытой информации мигом испарились в неизвестном направлении. Проверять правдивость слов творца не захотелось никому.

Двери с шумом захлопнулись.

Несколько секунд я продолжал разглядывать женщину, после чего вынес вердикт:

— Рыжий цвет тебе не идет. И вообще, дурацкая иллюзия. — Да, я сказал, что невозможно создать такую иллюзию… Но только это не удастся сделать существу, рожденному в нашем мире, а другому творцу запросто.

Женщина расхохоталась, скидывая с себя личину Пресветлой Алив. Безумный смех отразился от каменных стен, заставив меня неприятно поморщиться.

— Так лучше? — криво ухмыляясь, уточнила худая женщина со спутанным колтуном волос на голове и темными кругами под глубоко запавшими пустыми глазами, поправила поношенную одежду. — Я старалась полностью скопировать манеру рыжей одеваться и эффектно появляться из ничего. А ты все равно почувствовал…