Прикосновение чужого - Джини Кох

И увидела забавное выражение лица. Потом он подтащил меня поближе и поцеловал.

Я была так потрясена, что даже не поняла, что произошло. Все это было не правильно. И тут я вспомнила, о чем говорил Райдер, и что твердила мама. Стали понятны постоянные препирательства между Кристофером и Мартини, и вдруг подумалось, что, в каком-то смысле, мама была права, а я, порой, и впрямь бываю глупой.

Губы Кристофера оказались требовательны, язык почти проник ко мне в рот. Это была эротическая ярость в сочетании со страстью. Сначала я попыталась вырваться, но он не позволил, а через несколько секунд я поняла, что не очень-то этого и хочется, потому что было здорово.

Я начала расслабляться, Кристофер обнял меня, мои руки обвили его тело. Поцелуй становился все страстнее, объятья все крепче. Одна рука Кристофера скользнула к затылку: он контролировал свои движения, заставляя поцелую продолжаться дольше и быть глубже.

Где-то, на дне сознания, я вспомнила, что скоро мы все умрем, если не станем пошевеливаться. Попыталась прервать поцелуй, но Кристофер не отпускал. Попытки вырваться привели к тому, что мы чуть было не потеряли равновесия — пришлось прижаться к стене кабинки, чтобы удержаться на ногах.

Я оказалась зажата между стенкой и телом Кристофера. Разум заметался в поисках чего-нибудь, что поможет не отдаться полностью страсти, и тогда я подумала о Мартини и о его реакции на происходящее сейчас в лифте. Это немного отрезвило.

Собрав всю силу воли, что оставалась и силу, мне, наконец, удалось разорвать поцелуй.

— Кристофер, отпусти меня.

Я не требовала, просила. С неровным дыханием.

— Я пытаюсь, но… не могу, — он смотрел на меня диким, почти неконтролируемым взглядом. — Глядя на тебя, я не могу удержаться. Это невозможно не хотеть тебя, — он снова впился поцелуем.

Это была той же силы эротическая страсть. Нужно смотреть правде в глаза. Теперь я точно убедилась, что выиграла премию «Шлюхи месяца». К тому же, если через несколько часов предстоит умереть, я так и не узнаю, все ли центаврийцы сексуальные мастера. А может, я просто в долгу перед учеными, исследующими межвидовую гармонию.

Маленькая часть меня, словно из имплантированной памяти, удивилась было выводу, но, когда Кристофер начал целовать меня в шею, я сразу забыла о беспокойстве.

Он пустил в ход все: губы, язык и даже зубы, был осторожен, не доводя меня до беспамятства, но достаточно, чтобы я тут же разомлела, и он мог проделывать со мной все, что захочет.

Пока он занимался исследованием моей шеи, я не могла сделать ничего, кроме как вздыхать и стонать. Кристофер же тем временем расстегнул и распахнул на мне рубашку — теперь между грудями и Кристофером остался только лифчик. Справиться с ним было просто, это не заняло и полсекунды.

Вдруг сознание дало хорошую затрещину, потребовав обратить внимание на происходящее. Не важно, произошло ли это от внедренных воспоминаний или мы с Кристофером просто захотели друг друга. Перевозбудившись с Кристофером, я вдруг поняла, что лично для меня имеет значение только то, как это повлияет на Мартини.

Я постаралась отстраниться.

— Прекрати, сейчас же!

Упершись спиной о стену, я изо всех сил постаралась оттолкнуть Кристофера от себя. С места он не сдвинулся, только чуть пошатнулся.

— Что случилось, принцесса? Хочешь сказать, что ты не такая?

Он обхватил меня и прижал к своей груди. Может, центаврийцы и сильны, может, они и умеют бегать так, что не заметишь, но и маленькая женщина может бороться с сильным мужчиной, если знает, что делает.

Когда он назвал меня принцессой, я вспомнила, что тренировалась кунг-фу именно для таких вот ситуаций. Я обхватила его торс ногами и стала отталкивать. Одновременно одной рукой ударила ему в шею, потом еще раз. Другой оперлась о его плечо, чтобы не упасть самой.

Голова Кристофера дернулась, он перестал меня прижимать к себе, но все еще не отпускал. Встав на ноги, я нанесла очередной удар. Кристофер отпустил меня, и мне удалось отскочить в сторону. Я попятилась, но в маленькой кабинке лифта некуда было бежать.

— Держись от меня подальше.

Хорошо бы найти где-нибудь здесь кнопку тревоги.

Ошеломленный Кристофер стоял у противоположной стенки лифта.

— Что я сделал? — виновато буркнул он себе под нос, осматривая, что сотворил с моей грудью. Потер шею. Я кое-как закрыла груди остатками лифчика. Он поднял взгляд, посмотрев мне в лицо: — Извини.

Сейчас он выглядел точь-в-точь как Мартини перед тем, как упал в обморок несколько минут назад. Опираясь спиной о стену, он скользнул вниз, уселся и обхватил руками голову.

Можно было бы принять это за трюк, но я была уверена, что готова к любым неожиданностям, была уверена, что успею заехать коленом ему в лицо, если что-то пойдет не так, поэтому подошла к нему и тронула за плечо. Кристофер дернулся и бросил на меня взгляд искоса:

— Я не знаю, почему я это сделал. Я хочу сказать, что не собирался даже говорить тебе хоть что-то, не говоря уже о…

Можно было бы поверить. К тому же его недавнее поведение подходило под только что появившуюся теорию. Я присела рядом с ним.

— Это все из-за моих воспоминаний, или что оно там на самом деле. Они и на Джеффа тоже повлияли, — при упоминании имени Мартини Кристофер вздрогнул. — Джефф был уверен, что я ненавижу его, тогда как все было с точностью до наоборот. Сейчас, наверное, было что-то подобное.

— Я никогда не занимаюсь любовью с теми, кого ненавижу, — отрезал Кристофер. Как же приятно это слышать — Кристофер излечивался.

Я воздержалась от упоминания о том, что только что произошло. Похоже, это Кристофера сильно опустошило. Не сказать, чтобы мне не понравилось. Понравилось. Но сейчас это не важно.

— Я не знаю, что нашло на тебя, Кристофер. Возможно, он выделил феромоны похоти конкретно для тебя, как произошло с Джеффом, получившим от него чувство ненависти. Думаю, внедренные в меня воспоминания пытаются заставить тебя и Джеффа выйти из-под контроля. В конце концов, Мефистофель хочет, чтобы вы двое умерли.

— В этом есть смысл, — кивнул Кристофер и потер лоб. — Только, пожалуйста, не говори моему отцу.

— Я думала, ты будешь больше обеспокоен, чтобы об этом не узнал Джефф.

— Джефф узнает в ту же минуту, как увидит кого-нибудь из нас, — сказал Кристофер, поднялся и помог встать мне. — В остальном, желательно, чтобы это осталось между нами и не рассказывать руководителям о произошедшем.

Учитывая, что Кристофер и Мартини сами были начальниками, это было смешно. Но я догадалась, что он имеет ввиду.

— Не беспокойся, у меня нет никаких причин бежать жаловаться твоему отцу. Как правило, ты первый начинаешь жаловаться, особенно на Джеффа.