Антихакер - Алексей Сабуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот уже спасительная поверхность. Марк резким толчком выдернул себя из воды и шумно вогнал в иссохшиеся легкие сладость воздуха. Те радостно включились в работу, вытесняя из крови углекислый газ вместе с остатками паники. Озеров увидел перед собой перекошенное от страха лицо Натальи.
– Марк? – почти кричала она.
– Я здесь, – выдохнул он и огляделся. Высокие потолки снова решили надавить и угрожающе уставились яркими светодиодными светильниками. Но Марк, справившись с дыханием, готов был принять и их вызов. Теперь он контролировал сердце, не давая тому слишком разогнаться. И мозг в ответ только стонал, но не орал, как вначале. Это было терпимо. Словно зубная боль. – Я готов. Вези на регистрацию.
Озеров украдкой поглядывал на оформление аэропорта, с удивлением чувствуя, что волны паники все ниже и реже. Получается, в его теле все это время были возможности защититься, справиться. Но где-то там, на невидимой глубине. Марк по-настоящему задержал дыхание. Как в детстве на тренировке: минуту не дышишь, чувствуешь, как твой организм сперва борется с тобой, но, не сумев сломить силу воли, начинает использовать внутренние резервы. И только в этот момент начинаешь идти так долго, как сможешь выдержать без вдоха. И вот он уже медленно шагает вдоль бассейна, и воздух не так и нужен. Не так и нужны те жуткие кадры из прошлого, когда гаснет свет и с неба сыпятся осколки стекла и бетона.
Очередь к стойке регистрации расступилась, пропуская инвалида-колясочника.
– Подождите минуту, – сказала сотрудница аэропорта. – Сейчас подойдет наш персонал.
Действительно, в течение минуты молодой человек в униформе подкатил инвалидную коляску с надписью «Аэропорт Кольцово».
– Пожалуйста, пересядьте в наше кресло. Ваше мы сдадим в багаж, и вы его получите по прилете. – Марк перелез в чужое средство мобильности. Оно было поуже, но почти таким же удобным, как и его проверенный инвентарь. Служащий быстро посмотрел на Наталью и снова обратился к Марку: – Вы же летите без сопровождающего? У меня нет никаких данных.
– Да-да, я просто привезла его в аэропорт, – смущенно произнесла она.
– Не волнуйтесь, я помогу пассажиру разместиться в салоне, в Москве его так же встретят, помогут с багажом, – он указал на кресло Озерова на приемной ленте у регистрационной стойки, – и сопроводят до выхода.
– Так-то вы обо мне говорите, – намекнул Марк. Он удивился, насколько начал хорошо себя чувствовать. Голова перестала кружиться. От тошноты остался только кислый вкус на языке. Похоже, он нашел способ обыграть свою фобию.
Наталья наклонилась к нему и крепко его обняла. Она прижалась к уху и шепнула горячим воздухом:
– Удачи тебе! Возвращайся быстрее!
Марк был очень тронут ее внезапным порывом. Она ведь даже не знала, на какую войну он собрался. Он и сам не знал до конца.
– Обязательно, – произнес он в ответ, вдохновленный уже тем, что кто-то будет ждать его.
Рейс из Екатеринбурга прилетал на сорок минут раньше кемеровского. Московская воздушная гавань оказалась просто грандиозной. Если бы Марк не придумал систему борьбы с приступами паники, то скончался бы здесь, посреди огромного зала с заоблачно высоким стеклянным фасадом, плавно загибающимся в потолок. Именно такие изгибы стеклянных форм и рассыпались в его памяти, уничтожая все важное.
Озеров нырнул в глубину, задержав дыхание, и через минуту без воздуха мозги направили свой инстинкт на выживание тела, забыв о пророщенных в них побегах ужаса. Он сосредоточился на том, чтобы пересечь этот кощунственно исполинский холл спокойно, но не дыша. Руки уверенно, отработанными за долгие годы движениями крутили колеса, а организм выживал на минимуме кислорода. Цель выхода маячила впереди, как олимпийская медаль на плакате с Поповым в его детской комнате. Марк остановился посредине, когда в глазах уже начали кружиться красные тени. Вдохнул воздух, нашел в себе силы выдержать несколько секунд, пока организм пропитается драгоценным газом, и не спеша покатил вперед. Скорость здесь не помощник, при агрессивном движении используется значительно больше кислорода, чем в размеренном перемещении, и продвинется он дальше. Чуть не доехав до стеклянных дверей, за которыми уже виднелась дорога с непрерывно подъезжающими автомобилями, Марк начал ощущать невыносимую легкость. Точно его забрал космический ветер и несет к звездам.
Только удар головой о спинку привел его в себя. Да, он почти потерял сознание. Задышав ртом громко и часто, Марк рванул к свободе. Автоматические двери раскрылись, как ворота в рай для праведника, и он вдохнул жаркий, наполненный запахом машин и плавленого асфальта воздух, который показался блаженным после кондиционированной холодной и безжизненной атмосферы аэропорта.
К прибытию сообщника Марк надышался сладким воздухом парковки. И почти забыл под все более палящим солнцем, зачем он здесь, для чего преодолел несколько тысяч километров и самого себя. Голова кружилась, но не от недостатка кислорода, нет, от ощущения, что он совершил невозможное – прорвался сквозь лабиринт своего многолетнего ужаса. Марк тихо ликовал, улыбаясь хмурым утренним лицам пассажиров, выныривающих из вращающихся дверей аэровокзала. Он сразу узнал Зайцева. Николай оказался соответствующим образу, сложившемуся в голове, – на голову выше большинства мужчин, наголо обритый. Он бы создавал впечатление сурового парня из девяностых, если бы не ярко-желтая рубашка навыпуск, явно привезенная из отпуска в Азии.
– Тебя трудно не заметить, – поприветствовал Марк, когда тень Николая заслонила солнце.
– Тебя тоже, – тот в ответ указал на инвалидное кресло.
Они крепко пожали руки. Марк ощутил, как будто давно знаком с этим большим человеком. «Наверное, я везучий», – пронеслось в голове Марка. В трудные минуты его жизни всегда находился тот, кто садился в его лодку и брал второе весло.
– Куда двигаемся? – спросил Зайцев.
– На Аэроэкспресс.
Николай встал сзади и легко покатил кресло в сторону красной вывески железнодорожной станции.
За сорок минут, пока комфортная электричка без остановок несла сообщников к Павелецкому вокзалу, Марк рассказал свой план. Он был прост, хотя и выходил за рамки Уголовного кодекса.
Поперхнувшись от цены, они все-таки взяли на вокзальной площади такси. Масштаб и риск их дела был ну точно выше ничем не обоснованных московских цен. Автомобиль помчал сообщников по широким, словно созданным для гигантов, улицам столицы. Марк с удивлением узнавал места прошлой жизни и забытые, как казалось, воспоминания высыпались, точно фотокарточки из найденной при переезде старой коробки. Город было не
