Антихакер - Алексей Сабуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вкатился внутрь храма, наполненного людьми в темных одеждах, в основном пожилыми женщинами в черных платках. Марк ожидал очередного приступа, но свод здания был не таким высоким, как он представлял себе, вспоминая московские соборы, а может, и чувство горечи, наполнившее его, приглушало ядовитую привычку мозга. Стены были просто заштукатурены и покрашены, никаких вычурных излишеств. На них висели большие иконы с зажженными перед ними свечами на огромных напольных подсвечниках. Только алтарь выделялся покрашенными под золото резными элементами убранства.
Гроб, блистая полировкой, стоял посреди зала. Прощающиеся стояли по обе его стороны. Крышка гроба была опущена, скрывая ужасное, развороченное выстрелом лицо деда, которое, видимо, так и не смогли восстановить специалисты морга. Теперь последним образом деда будет тот кровавый кошмар посреди гостиной его дома, наполненной запахом пороха. Священник начал церемонию. Марк впервые вдыхал дымный аромат ладана, не понимая, нравится или противен ему этот запах. Скорее всего, он будет теперь всегда напоминать ему смерть.
Подъезжая к кладбищу, Марк чувствовал безумный страх. Он все сильнее боялся, что киллер или его сообщники придут посмотреть на результат своей работы. Захотят убедиться, что отправили на тот свет того, кого надо. И, увидев Озерова, возобновят свою охоту. Разум отталкивал эти домыслы, как мог. Если бы преступники сами не боялись преследования, то как бы вообще узнали об этих похоронах – у деда даже была другая фамилия, такая же, как у матери Марка до свадьбы. Но сейчас, слушая монотонную речь батюшки, он наполнялся черной ненавистью к Яну Рощину. Она вытесняла страх, она вытесняла рассудок, она вытесняла все. Будь тот здесь прямо сейчас, он бы выбрался со своего кресла и пополз бы к этому ублюдку, схватил его за ноги, повалил бы на пол, вцепившись ногтями, добрался бы до его горла и перегрыз шею, упиваясь кровью свершенной мести. Марк широко распахнул глаза, пытаясь отделаться от видения, настолько оно было реалистичным и ярким.
Когда отпевание закончилось и шестеро сильных мужчин вынесли гроб на улицу, Марк сказал стоявшей рядом Наталье:
– Увези меня, пожалуйста. Мне кажется, я не вынесу зрелища, как его зароют в землю.
Марк еще раз оглянулся, то ли боясь, а может, и страстно желая увидеть самого Рощина среди скорбящей публики. Он вздохнул свободно, только когда машина Натальи выехала со стоянки кладбища. И за ними никто не последовал.
Вернувшись в свое временное прибежище, Марк в первую очередь включил телефон, который даже не брал с собой на похороны, оставив на столе. В «Телеге» сразу отобразилось сообщение от Николая: «Привет. Позвони как сможешь. Есть новости!»
Марк тут же нажал значок телефонной трубки для вызова.
– Коля, здравствуй!
– Марк, как прошло? – с состраданием в голосе спросил Зайцев.
– Это какая-то растянутая пытка. Мы с ним были очень близки. И по-настоящему я это понял только сейчас. Я все время пытался представить деда. То какое-нибудь детское воспоминание, то из последних наших встреч. Но последний образ в крови после убийства перебивал все остальные. Нам обязательно нужно найти его убийцу.
– Марк, держись. Мы как раз этим и занимаемся. Я очень многое узнал. Представляешь?
– Я и не сомневался, – подбодрил Марк. – Рассказывай.
– В общем, слушай, расскажу все по порядку, чтобы ничего не упустить. С утра я погнал в семьдесят седьмую школу. Взял с собой Маринкину фотку класса. Так оно солиднее, чем на телефоне бы показывал. Я опасался, что фиг пройду. Что-то в последнее время по телику показывали, что там чуть ли не автоматчики на входе в школу стоят. Но сейчас каникулы, охранник на меня лениво так посмотрел, спросил: «К кому?» «К директору, – отвечаю. – Где кабинет-то его?» Он мне объяснил. Я и прошел. В кабинете секретарь сидит. Говорит, что нет никого. Ну я секретарю фотку даю. Заявляю, что учительница мне вот эта, классная, нужна. Работает ли у вас еще? Та посмотрела. «Да, – говорит, – это ведь Ольга Петровна Попова, молоденькая здесь такая!» – «О, и как найти Ольгу Петровну?» – «А вы кто, ученик бывший?» – «Ага, – сказал я и пальцем на какого-то хмыря на фото показываю, – вот он я!» Секретарша рассказала, что сейчас учителей, скорее всего, в школе не найти, но посмотрела где-то в своих записях и дала номер телефона. Я из школы вышел и звоню сразу: «Ольга Петровна, я муж Марины Ладушкиной. Вашей ученицы бывшей». – Она отвечает: «Бывших учеников не бывает, они все мне дороги. А Мариночку я помню, такой ужасный случай с ней». – «Вот-вот, я по этому поводу и звоню, могу приехать поговорить?» – «Приезжайте, конечно». Адрес свой спокойно мне дала, я к ней и поехал.
– Молодец, – вступил Марк, пока рассказчик чуть замолк. – Ну и что там узнал?
– А то, что я выяснил – вообще бомба! – гордо заявил Николай. – Погоди, сейчас по порядку дойду. Ольга Петровна мне дверь открыла, домой даже запустила на кухоньку свою небольшую. Чаю налила. «Ну, рассказывайте», – говорит. Я достал фотокарточку из папки, ей показываю. Она умиляется, какие все детки молоденькие. Сейчас вымахали, возмужали. Я спрашиваю: «А что, видитесь с ними?» – «Да, – показывает на фото девочки, – вот Маша Сметанина всех собирает иногда. На десять лет выпуска собирались». Отвечаю тогда: «Наверное, она мне и нужна, Марина очень просила собрать свой класс незадолго до смерти и передать им кое-что. Дайте мне телефон этой Маши, пожалуйста». – «Конечно», – и Ольга Петровна вышла из кухни. Вернулась, дает мне бумажку с номером. Еще раз посмотрела на фотокарточку. Еще бы, это ж ее молодость тоже. И показывает мне пальцем на Рощина! «А вот этот мальчик – сын нашей учительницы. Лаймы Томасовны». Я не знаю, как в тот момент на стуле удержался и вроде бы спокойно отреагировал: «Да, а ее телефона у вас нет случайно, вдруг у Маши не все контакты есть?» – «Да, конечно, сейчас принесу. Она все также у нас работает. Химию преподает». Так, Марк, у меня и оказался телефон его матери.
– Охренеть, – только и промолвил Озеров.
– Но это, блин, еще не все! – радостно продолжил Зайцев. – Пока так прет, думаю, останавливаться нельзя. Я вышел из квартиры и тут же звоню ей. Все ту же легенду задвигаю. Мол, муж Ладушкиной, нужно ребят из класса собрать по поводу ее смерти.
– Да как ты мог? – почти закричал Марк. – Она ведь может что-то знать и защищать своего
