Дни тревог - Григорий Никифорович Князев

Старик честно посоображал — нагрубил или не нагрубил? — и так же честно признался:

— Винюсь, резко обругал. Теперь вижу — напрасно. Не ее надо ругать. И качество не от нее зависит, ее дело продавать… То есть как продавать? — вдруг не согласился старичок с тем, что сказал, и, адресуясь к себе или к кому-то, кого вообразил перед собой, вновь разволновался: — Не-ет, сударыня, надо смотреть, что тебе в лоток кладут, что продавать заставляют…

Лейтенант слушал, подперев кулаком подбородок.

— И выпивши были? — подкинул он еще один вопрос, явно лишний, поскольку уловчивый нос лейтенанта ощущал запах спиртного на изрядном расстоянии.

Старичок смутился, потрогал пуговицу на рубашке, поправил клапан кармана.

Лейтенант разомкнул кулак, озадаченно поскреб гладко бритый подбородок:

— Д-да, си-ту-ация…

— Никакой ситуации нет! — раздался убежденный голос с лестницы, которая ведет в верхний этаж райотдела. На ней стоял юный и круглолицый, прекрасно сложенный старший лейтенант Тычинин, инспектор БХСС райотдела. Глядя на приунывшего патрульного, он приободрил его: — Сержант Забелин, ты молодец, поступил в соответствии со всеми инструкциями, которые когда-либо издавались для милиции. Товарищ дежурный, пусть он продолжает патрулирование.

Дежурный лейтенант недовольно посмотрел на Тычинина — дескать, чего вмешался не в свое дело, но Тычинин с хитроватой загадочностью подмигнул ему, и тот махнул на сержанта рукой.

Сержант поспешил удалиться подальше от чего-то не совсем ясного, где он, похоже, выглядел не совсем приглядно.

Когда патрульный вышел, Тычинин медленно спустился по лестнице.

— Здравствуйте, Сергей Феоктистович.

Старичок смущенно пощурился на юношу в модной курточке с «молниями» на всех кармашках, извинительно улыбнулся.

— Не узнаете? — спросил Тычинин. — Вы в кулинарном училище преподавали, когда я к вам приходил за консультацией по тому делу в заводской столовой. Помните?

Сергей Феоктистович нацелил зрачки в щекастое лицо жизнерадостного парня и неуверенно промолвил:

— Вы? Припоминаю вроде. Вы тогда в форменной одежде были? Вот теперь вспомнил. Фамилия, извините, забылась.

— Тычинин Игорь Яковлевич, — напомнил Тычинин и как можно доказательнее сказал дежурному: — Коля, никакого хулиганства нет, можешь не регистрировать. И не вздрагивай. Товарищ Булатов пройдет ко мне. Не возражаете, Сергей Феоктистович?

— Попить бы, — вместо ответа высказал свое давний знакомец Тычинина и облизнул губы.

— У меня и попьем. «Боржоми» подойдет?

— Подойдет, — улыбнулся Сергей Феоктистович.

— Смотри, Игорь, если что — на тебя свалю, — с усмешкой сказал вслед дежурный лейтенант.

— Вали, Коля, вали, — откликнулся Тычинин. — Вали кулем, потом разберем.

Когда устроились в его кабинете, Тычинин спросил Булатова:

— Где вы покупали пирожки?

Услышав, что пирожки куплены у подземного перехода на улице Якова Свердлова, Тычинин окончательно утвердился в своих догадках. Сказал так, будто старичок был в курсе всех его дел:

— В-вот, Сергей Феоктистович, у подземного перехода. Очень похоже — его продукция, Нельского. Вы знаете Нельского? Директора вокзального ресторана?

Булатов маленькими глотками и с большим наслаждением отпивал «Боржоми». С вопросом Тычинина отстранил стакан, непонимающе поморгал:

— Нельского? Я знал Петра Аристарховича Нельского.

— Директор ресторана — его сын, — уточнил Тычинин. — Михаил Петрович Нельский. Высшее экономическое образование получил еще при жизни отца. Затем уехал куда-то на Север. В Свердловске объявился четыре года назад. Порадовал умом, деловой хваткой, отцовской честностью, а потом…

Тычинину хотелось рассказать, что не так давно он завел на директора вокзального ресторана Нельского дело предварительной проверки, что дело это, судя по всему, может стать уголовным, что он, старший лейтенант Тычинин, подыскивал лишь подходящего человека. Теперь такой человек вроде бы есть. Тычинин спросил Булатова напрямую:

— Сергей Феоктистович, хотите помочь нам?

— В каком смысле? — склонил Булатов набок седую голову.

— Там, в дежурной части, вы сказали, что надо душить всяких мерзавцев, — пояснил Тычинин. — Лозунг несколько… того, но по сути справедливый. С преступностью надо бороться беспощадно, Сергей Феоктистович, это верно. Ваши пирожки…

— Не смейте называть эту пакость моими пирожками! — гневно воскликнул Сергей Феоктистович.

Тычинин через двери крикнул вниз, дежурному:

— Коля! Пирожки еще не съели? Ну-ну, не обижайся. Составь, пожалуйста, протокол об изъятии, отправлю в пищевую лабораторию. — Вернувшись к столу, продолжил начатый разговор:

— …ваши пирожки… Виноват, пирожки Михаила Нельского заставляют… Одним словом, требуется раскусить механику хищений. Вы кулинар самого высокого класса, и для вас это не составит труда.

Сергей Феоктистович недовольно заметил:

— Эта механика любому понятна — недовложения.

— Вы правы — недовложения. Но вот куда идет экономия? Как реализуется? Кем? Каким образом подступиться к этой таинственной кухне?

Сергей Феоктистович слушал Тычинина и молчал. Что он ответит? Если уж сотрудник ведомства, борющегося с хищениями социалистической собственности, не знает, как подступиться, то ему-то откуда знать?

Но Тычинин, собственно, и не ждал ответа. Вопросы адресовались, скорее, самому себе, помогали мыслить, а мысли… мысли уводили к соблазнительной операции. Конечно, это не операция «Трест», но все же… Булатов поступит на работу в ресторан, войдет в доверие к Нельскому… Резонно?

Резонно-то резонно, тут же критически отнесся Тычинин к своей идее, но если в ресторане свила гнездо преступная группа, связанная круговой порукой, постороннему устроиться на работу будет не так-то просто: не найдется для него вакантного места. Нужна протекция. А где ее взять?

Или волевым порядком, по звонку сверху? Допустим, из управления торговли?

А может, не в ресторан, может, в магазин, через который сбывается неучтенная продукция? Но где он, тот магазин?

2

О назревающем деле, о своем плане сбора доказательств преступной деятельности директора ресторана Нельского старший лейтенант Тычинин доложил в городском отделе БХСС и встретился с вескими возражениями.

Слушали Тычинина начальник отдела подполковник Веряскин и старший следователь следственного отдела УВД капитан Юрченко. Полный, уставший от жары подполковник даже побагровел к концу доклада, стал называть юного Тычинина по имени-отчеству.

— Игорь Яковлевич, не ожидал от тебя такой наивности, — не очень-то вежливо сказал он. — Три года в БХСС, пора бы… Ты хорошо знаешь Булатова? Пенсионера этого?

— Как вам сказать… — растерялся Тычинин. — Пользовался его советами…

— Какова его репутация в бытность шеф-поваром? — с напористым недовольством продолжал спрашивать Веряскин.

— Самая безупречная, товарищ подполковник. Кажется, депутатом райсовета избирался.

— Вот-вот. И не кажется, а точно, — подтвердил Веряскин. — И не раз избирался. Несколько созывов был депутатом, вплоть до ухода на пенсию.

После этого уточнения Тычинин недоуменно посмотрел на Веряскина, на старшего следователя Юрченко. Воспрянув духом, сказал:

— Вот видите. Грешным делом, подумал — не промашка ли с ним…

— Промашка и есть, Игорь Яковлевич, — с усталым недовольством остановил его Веряскин. — Внедрять в преступную группу человека с такой безупречной репутацией? Это же верный провал.

— Да не собирался я внедрять, — осмелился возразить Тычинин. — Просто определить на работу. Приглядится, выявит каналы сбыта… Прикрытие придумали бы…

— Не надо себя