Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Дмитрий Верхотуров

Ночью вода стала заливать городок рабочих, расположенный на берегу Томи. Палатки удалось быстро свернуть и вынести, но под водой оказались несколько бараков, построенных в том месте. Рабочим пришлось выскочить из бараков и забраться на крыши, откуда их снимали лодками. Вода быстро прибывала и стала заливать пекарню, перерезала дорогу в Кузнецк, дошла до больничного городка и заводоуправления. Ночью разбудили Бардина. Он вместе с секретарем парткома Кулаковым и его заместителем Лупиным возглавил ударную бригаду из нескольких сотен человек, которые стали в полной темноте возводить насыпь. К этой работе присоединилась и часть бастующих рабочих-каменщиков. За ночь насыпь была отсыпана и затопления площадки удалось избежать.

На строительстве Тельбесского рудника паводок причинил больше вреда. За зиму рабочие заготовили в горных лесах 17 тысяч кубометров леса, и начальник строительства рудника планировал со вскрытием Тельбеса сплавить их вниз по реке. Для этого заранее построили пристань, чтобы принимать плоты. Тельбес в том году вскрылся так, как мало кто ожидал. По горной реке пошел четырехметровый ледяной вал, который легко снес заранее сооруженную пристань и раздробил ее в щепки. Без нее принять лес было невозможно. Рабочим пришлось вооружиться баграми и в ледяной воде ловить проплывающие мимо бревна и тащить их на берег. Когда паводок прошел, из этих бревен соорудили новую пристань[282].

1 мая 1930 года состоялась торжественная закладка домны № 1. После речей руководителей стройки секретарь парткома Кулаков сказал: «Закладывается фундамент доменной печи номер один – фундамент тяжелой индустрии в Западной Сибири», и бетон из бетономешалки полился в опалубку фундамента.

Сроки и планы безжалостно подгоняли. План по первому полугодию был провальным образом недовыполнен. Объем работ едва-едва удалось вытянуть до уровня 13 % от полугодового плана. Если так пойдет и дальше, то никакие сроки строительства выдержаны не будут.

В мае 1930 года на Политбюро и Пленуме ЦК рассматривались вопросы работы треста «Уралмет» и строительства новых металлургических гигантов. Пленум ЦК поставил задачу оказать всемерную помощь строительству. Политбюро приняло решение укрепить стройки кадрами. На Кузнецкстрой был послан начальником строительства Сергей Миронович Франкфурт. А кроме этого, Политбюро поставило задачу: «Вовлечь весь рабочий класс, всю советскую общественность в «чугунный поход», окружить строительство гигантов черной металлургии исключительным вниманием и заботой»[283].

Новый начальник строительства прибыл на строительство и стал знакомиться с площадкой. Управление стройки находилось в Томске и от него до площадки нужно было добираться двое суток поездом. Франкфурт приехал на маленький полустанок, где роль вокзала выполняли несколько старых вагонов, и там уже пересел в порожняк из-под щебня, приехал на площадку комбината. Там в отделении управления строительства, которое размещалось в недостроенном здании заводоуправления он встретил Бардина и с ним стал осматривать проделанные работы. Франкфурт описывает этот момент в своих воспоминаниях:

«Стал знакомиться с работой, присматриваться к людям. Меня поразил низкий уровень многих руководящих работников стройки, какая-то медлительность и апатичность. Никто из них, кроме Бардина и еще нескольких человек, понятия не имели о грандиозности масштабов Кузнецкстроя»[284].

Франкфурт прибыл на строительство, когда уже полным ходом шли работы по сооружению домен. Бардин настаивал на том, что нужно уже сейчас, не дожидаясь готового проекта, на основе рабочих чертежей цехов и агрегатов начинать закладку цехов и фундаментов, иначе будет потерян строительный сезон и целый год. Франкфурт принял решение начать закладку на свой страх и риск. Начались планировочные работы на площадке коксохимического, мартеновского цехов, заводской ГРЭС. Работы шли в ударном темпе. Бригады бетонщиков на строительстве фундамента домны № 1 побили всесоюзный рекорд по числу замесов в смену, добившись 345 замесов.

Комбинат быстро обретал четкие контуры новых цехов и агрегатов. Но тут начались проблемы с проектом. 15 июля 1930 года пришла телеграмма из США с сообщением об изменении проекта мартеновского цеха. Проектная комиссия, работавшая в США, приняла решение установить в мартеновском цехе не семь печей мощностью 110 тонн в сутки, а 15 печей мощностью 150 тонн в сутки с дальнейшим увеличением мощности до 250–300 тонн. Получив эту телеграмму, Франкфурт отдал указание остановить бетонные работы на строительстве мартеновского цеха.

Однако отступать назад было поздно. Фундамент был уже построен, и перепланировка цеха оказалась теперь уже невозможной. Франкфурт созвал совещание, на котором Бардин с чертежами в руках доказал, что можно выстроить цех на пятнадцать печей, не перестраивая уже заложенного фундамента. Показал и стал настаивать на том, чтобы работы были возобновлены. Франкфурт отдал приказ о продолжении работ.

На стройку продолжали приходить телеграммы, одна за другой, от американской комиссии, которые предлагали то один вариант завода, то другой, требовали переместить цеха и сооружения. Однажды пришла телеграмма, требующая переместить мартеновский цех в другой конец площадки. В это время уже шло бетонирование стальных опор цеха. Цеха уже были заложены, работы идут, и перепланировать завод уже поздно. Он будет такой, какой есть. Франкфурт поначалу сомневался, но Бардин настоял на продолжении работ на свой страх и риск. Им, конечно, не однажды крепко досталось за самостоятельность. Позднее, однако, Косиор признал, что именно Бардин и Франкфурт сделали пуск завода в 1932 году возможным.

В конце концов и американцы поняли, что строительство завода уже идет своим чередом, свернули проектные работы и направили своих инженеров на площадку. На Кузнецкстрой они приехали в начале августа 1930 года. То, что они увидели, не обмануло их ожидания. Действительно, завод строился. Перед их приездом, 26 июля, начались монтажные работы на домне № 1, где уже шла установка стального опорного кольца домны. Американцам ничего не осталось делать, кроме как включиться в работу.

В августе шла установка стального оборудования двух домен и шестнадцати кауперов. На каждый каупер нужно было установить и заклепать 1800 заклепок. Пневматические молоты на стройке были, но еще не работала компрессорная установка, и поэтому рабочие-монтажники клепали домны и каупера вручную, молотами. Над площадкой все эти дни стоял оглушительный металлический звон от десятков клепальных молотков.

В июле 1930 года из Томска на площадку окончательно переехали последние подразделения Кузнецкстроя, которые разместились в только что законченном здании заводоуправления и частично в здании заводского склада. Тогда же на строительство приехал бывший заместитель председателя Госплана РСФСР Э.З. Гольденберг. Инженеры Кузнецкстроя вместе с инженерами фирмы «Фрейн» стали дорабатывать проект завода. В окончательном варианте проекта мощность завода оказалась даже несколько больше, чем планировалось постановлением Политбюро ЦК. Руководство стройки подготовило встречный стройфинплан, согласно которому мощность завода должна была быть в 1200 тысяч тонн чугуна в год, 1450 тысяч тонн стали, 1130 тысяч тонн проката. Были перепроектированы доменный и мартеновский цеха. Вместо 700-тонных доменных печей инженеры предложили установить 1000-тонные печи, такие же, как на Магнитогорском заводе. Увеличились число и мощность мартеновских печей. Их теперь стало пятнадцать, мощностью 150 тонн стали в сутки[285].

19 августа 1930 года были получены чертежи и началось строительство Кузнецкой ГРЭС. Все остальные цеха, кроме доменного и мартеновского, еще не возводились из-за отсутствия чертежей. Высвободилась большая часть строителей, которых решено было перебросить на строительство ГРЭС. Электростанция была объявлена ударным объектом. Франкфурт понимал, что вскоре поступят чертежи остальных цехов и нужно будет начинать их строительство. Он заблаговременно разделил площадку на участки-цеха, во главе которых были поставлены свои прорабы и технологи.

1 октября 1930 года кончился 1929/30 хозяйственный год, и руководство Кузнецкстроя подвело печальные результаты. За год удалось выполнить только 45 % строительной программы. Незавершенные проектные работы скомкали темп работ всей стройки. Начатый мартеновский цех не имел готовых чертежей, и работы на нем в сентябре были остановлены. Коксохимический цех был заложен, но из-за отсутствия чертежей и на нем работы были остановлены. Не было понятно, сколько в нем будет коксовых батарей и какой мощности. К сооружению прокатного цеха еще и не приступали. Лишь только на домнах и в доменном цехе ни шатко ни валко шли работы.