Странные ангелы - Лили Сент-Кроу

Кристоф склонился и обхватил руками мое лицо, больно вывернув шею.

— Дыши! — приказал он спокойно, в его глазах сверкал холодный огонь цвета зимнего голубого неба, а за окном мягко падал снег. Внизу Грейвс громко выругался и хлопнул дверкой шкафа. — Ты будешь дышать и жить! Слышишь? Другого выхода нет, milna. Дыши!

Я попыталась сделать вдох, но от напряжения глаза закатились, и на меня опустилась тьма — глубокая, как беззвездная ночь. В голове пульсировала кровь, усиливая давление на нос и глаза, крошечные вспышки света просочились в сознание. Острая боль отточенным кинжалом пронзила тело с головы до ног, пробежав электрическим разрядом по всем нервным окончаниям.

Грейвс вбежал в комнату, вполголоса шепча проклятия. Кристоф отпустил мою голову, и она упала на пол за секунду до того, как он с оглушительным воплем выплеснул стакан воды прямо мне налицо.

Судороги внезапно прекратились. Разбрызгивая капли во все стороны, я металась по полу в приступе удушья, словно выброшенная на берег рыбка, а потом мне удалось сделать глубокий вдох. На выдохе я выдала поток самых изощренных ругательств и проклятий. Папа бы мной гордился!

— Ну вот! — тяжело дыша, произнес Грейвс, когда я израсходовала весь запас ругательств, выдохнув их вместе с воздухом. — Я говорил, все будет хорошо!

— Идиот! — Кристоф передал ему стакан, пока я пыталась стряхнуть с себя капли. Мышцы от перенапряжения сразу ослабли. — Пойми, она была на грани. Принеси лучше полотенце.

— Может, сам принесешь? Я уже сбегал раз на кухню, тем более это ты облил ее водой. — Грейвс склонился надо мной, с встревоженным видом разглядывая обескровленное лицо. — Эй, Дрю, представляешь, ты целовалась по-французски с крылатой змеей! Жуть!

— Змея крала ее дыхание, остолоп! Принеси полотенце.

Кристоф пихнул его в бок и получил сильный толчок в ответ. Пол заскрипел под тяжестью двух пыхтящих от злости подростков, а воздух наполнился агрессией, исходящей от новоиспеченных мачо. Да уж, нашли время!

— Чего ты командуешь, скотина? Я раньше тебя сюда пришел!

Верхняя губа Грейвса поднялась в оскале, обнажая такие же белоснежные зубы, как и у Кристофа.

Господи! Какое мальчишество!

Я наконец-то обрела дар речи и взорвалась:

— Да катитесь вы оба к черту! Вон отсюда! — Изобразить твердость намерений тяжеловато, когда на вас промокший жакет, а каждая мышца на лице находится в расслабленном состоянии после долгого напряжения, но я собрала все силы и сделала невозможное. — Валите вниз, козлы, и приготовьте мне горячий шоколад, а еще разгрузите посудомоечную машину и займитесь, наконец, полезным делом, вместо того чтобы устраивать бои без правил в моей спальне!

Две пары горящих глаз — голубые и изумрудные — уставились на меня в немом изумлении, а я, опершись на дрожащие руки, подтянулась к кровати и кое-как взобралась на нее. Со щелчком включился обогреватель, но от бесшумного мерцания снега на оконном стекле меня снова затрясло от холода.

Меня здесь не было, а кто-то в это время пытался причинить вред моему телу. Ох, бабушка, вот бы ты сама явилась ко мне вместо белой совы и посоветовала, что делать!

Агрессивное напряжение покинуло комнату, как только мальчишки в смущении отпрянули друг от друга. Кристоф опять повернулся к окну, демонстрируя острый клыкастый профиль. Прическа опять казалась прилизанной, будто его волосы тоже окатили водой. Губы сжаты в твердую линию, а острые клыки скрылись из виду — наверное, Кристофу пришла в голову очередная замечательная идея!

Грейвс по-прежнему держал в руках стакан и, встретив мой взгляд, усмехнулся своей обычной улыбкой. Глаза горят, но только не голубым, а изумрудным огнем. Под прядями курчавых волос, падающих на лицо с выступающим носом-клювом, заметно, что парень перестал беситься.

— Ну, у тебя все хорошо? — с озабоченным видом поинтересовался он.

Не уверена. Я измотана до предела, а вы, ребята, не даете передохнуть!

Вслух спокойным и твердым голосом, который мне всегда удавался лучше всего, произнесла:

— Сварите мне горячий шоколад, а то я замерзла. А потом убирайтесь. — Я крепко обняла себя за плечи. Может, в актрисы податься? Даже не представляете, сколько в мире профессий, для которых нужен дар лицедейства! — А не то я вас обоих пристрелю.

Кристофа, правда, убедить не удалось. Он лишь моргнул, будто только что вернулся в комнату, скрестил руки на груди и искоса посмотрел на меня. Наверное, горящие во мраке глаза излучают голубой свет.

— Ты думаешь…

— Крис, заткнись, а? — К моему удивлению, он послушался. — Займись лучше посудой. Грейвс покажет, куда ее сложить. А потом я спущусь вниз, и ты расскажешь мне о той змее.

Они послушно покинули спальню, и я наконец-то положила лоб на колени. Постоянные боли в спине и поврежденном плече давно стали моими неразлучными спутниками. А ситуация с каждым часом становится все запутаннее и запутаннее. С первого взгляда и не разберешь, где заканчивается нормальный мир и начинается Истинный. И куда подевались взрослые, ответственные за нас?

В голове мелькнула интересная мысль, но силы были на исходе, так что я не стала на ней сосредотачиваться. Вместо этого сделала глубокий вдох, как учила бабушка, и постаралась все выбросить из головы. Правда, расслабиться не удалось, потому что назойливая мысль все время вертелась в голове, не желая ее покидать.

Я найду увиденный сегодня дом. Уверена, что найду тот дом из прежней жизни. Главное, что он находится в этом городе!

Почему отец скрыл от меня, что мы жили здесь?

Глава 24

— Это все проделки Сергея, — заявил Кристоф, передавая мне кружку с шоколадом. Дома не оказалось согревающих трав, а жаль! Потому что я никак не могла согреться, даже сидя в вязаном свитере и укутавшись маминым пледом. — Сергей очень старый вампир, наверное, самый старый в Северной и, возможно, Южной Америке. Он прибыл на наш материк из Европы после войны.

— После какой войны? — поинтересовался Грейвс, устроившийся возле меня у кухонной стойки.

— Конечно, после Первой мировой, а не той, которая стала прикрытием геноцида, устроенного ужасным маленьким австрийским капралом, — терпеливо пояснил Кристоф, награждая Грейвса испепеляющим взглядом и ставя на кухонную стойку свою кружку. — Сергей тогда выпил изрядную порцию крови на полях сражения под городами Лодзь и Горлице-Тарнов. До этого он не пользовался большим авторитетом среди вампиров, но во время войны что-то в нем изменилось. Вскоре он переехал в Америку и с тех пор сеет зло. Сергей убивает ради еды и забавы, он делает вампирами всех подряд ради увеличения численности своего племени. Мы давно выслеживаем его.