Наследник судьбы - Алексей Бессонов

– Сегодня не холодно, – сказал он, задумчиво глядя на тлеющие угли.

– Да, – согласился Кириакис. – Но это к снегу.

Костер, разведенный под черным брюхом «Валькирии», выглядел довольно дико – но сидеть на спине корабля было невозможно: там, на огромной высоте, гулял ветер, решетчатые узоры башен наведения и связи, торчащие из раскрытых люков, тонко пели под напором его холодных ласк. Торчать же в закупоренной металлической коробке Торварду не хотелось. Лука не возражал – и вахтенные вынесли столик и кресла за борт; они расположились в двух десятках метров от носового трапа правого борта и развели костер.

Королев провернул шампур – угли злобно зашипели каплями жира, распространяя одуряющий аромат жарящегося мяса.

– Ох-х… м-мм, – Кириакис втянул носом воздух и блаженно осклабился. – Вы просто волшебник, милорд.

– Возможно, – улыбнулся Торвард, возвращаясь в покинутое кресло. – Мы, привыкшие жить в роскоши и пыли своих механизированных пещер, часто упускаем эти простые радости – а, между тем, они дорогого стоят…

Лука понимающе кивнул и потянулся к оплетенному соломой графину. Принесенное им старинное вино действовало на Торварда довольно странно – не пьянило и не вгоняло в розовую эйфорию, напротив, мозг начинал действовать со снайперской точностью, выстраивая мысли ровными, как стрела, непробиваемо логичными шеренгами. Он пытался определить, из чего же сделан удивительный напиток, – и не мог; в бескрайнем величии мира вина изготовлялись из сотен разных ягод…

– Лорд Ровольт уже посвятил меня в сущность ваших сомнений, – проговорил Кириакис, наливая вино в бокалы. – И я хочу сказать вам сразу – они совершенно беспочвенны, милорд. Я в огромном долгу перед вами… и к тому же – что я стал бы делать с этим монстром? У меня нет ни специалистов, ни желания возиться с освоением чужой техники.

Торвард посмотрел налево – туда, где в пятистах метрах от острого носа линкора влажно светился линией стояночных огней темно-серый борт огромного двояковыпуклого диска. Даже рядом с титанической громадой «Валькирии» он не казался маленьким – в поперечнике старинная машина имела больше двух километров. Удерживаемый могучими фермами зеленоватых металлических опор, крейсер выглядел зловещим чужеродным призраком, вынырнувшим из жути стреляющего прошлого. Сейчас в его чреве ковырялись инженеры с «Валькирии» и кораблей Борзенца, разбираясь в тонкостях управления негуманоидных систем.

– Мы найдем для него работу, – хмыкнул Торвард. – Старик еще полетает… ударный крейсер прорыва! Ха, у него будет шанс вспомнить славное прошлое!

– Мне, конечно, жаль, что вы не сможете погостить здесь подольше, – вздохнул Кириакис. – Что ж, я понимаю – дела есть дела. Я и так вам многим обязан.

– Ну, это не значит, что мы уходим отсюда навсегда! – возразил Королев. – Мы вернемся – и не раз, ведь слово было сказано. Да и вы, – заметил он, прищурясь, – сохраняя прежнего союзника, сможете поднять свои акции на небывалую высоту – ибо статус верного друга несколько изменится, а?

– Видит Бог, с вами очень приятно иметь дело, – засмеялся Лука, – вы очень тонко чувствуете ситуацию, и – учитесь на глазах.

– Помогая нам, вы помогаете себе, – продолжал Торвард, – разве не так? Мы готовимся нанести решающий удар. Какое-то время нам будет довольно тяжело, и мы потребуем серьезной поддержки – но потом? Кто потом решится дунуть в нашу сторону?

Лука повертел в пальцах бокал.

– Да. Именно поэтому я хочу усилить вас настолько, насколько могу. Ваше поражение станет моим поражением, следовательно, оно недопустимо в принципе. Я не могу себе позволить проколы и крупные неприятности: во-первых, я не настолько молод, а во-вторых, слишком многое поставлено на карту. Поэтому… мы сделаем вот что: завтра мы с вами полетим поглядеть на строительство шахтных комплексов. С нами будет один весьма влиятельный местный князь. У меня хорошие отношения с этим человеком – надеюсь, хорошие настолько, насколько это вообще возможно…

– И на кой черт мне этот оборванец? – удивился Торвард. – Мне что, выпить не с кем?

– Нет, – усмехнулся Кириакис, – как раз пить-то с ним и не следует. Дело вовсе не в выпивке. Князь Сапха может дать вам людей.

– Людей? – опять поразился Королев. – Я что-то не наблюдаю признаков перенаселенности планеты. Чего ради его люди пойдут со мной?

– Ха. Чего ради? Ради славы они готовы идти хоть к черту в зубы. А уж ради женщин – тем более. И учтите – здешние стрелки по части ярости и необузданности дадут фору любым регулярным частям.

– Очень интересно. Зачем мне идиоты, которых придется вешать через одного? Как я буду поддерживать дисциплину в этом стаде?

– И опять вы неправы, – рассмеялся Лука. – Впрочем, все это от незнания… Воины Сапхи – если они примут вашу руку – выполнят любой ваш приказ, считая это за честь. А с честью, скажу я вам, здесь строго. И с дисциплиной тоже. Подумайте, сколько человек вы сможете вооружить и экипировать. Местная публика достаточно лихо орудует огнестрельным оружием, так что проблем у вас с ними не будет.

– Я могу вооружить тысяч сто, – не задумываясь, ответил Торвард. – Но я их не унесу. Реально мне сейчас нужно хотя бы тысячу. Но, дорогой Лука, – что будет платой?

– Ну, во-первых, многие наверняка захотят остаться под вашей рукой. Во-вторых, сам Сапха мне многим обязан. А плата для остальных – женщины, конечно. Так или иначе, но вам придется разгромить немало поместий. Вот и считайте – сразу – гаремы можете вычесть. Поверьте, за такую плату – да еще под рукой великого воителя – они станут сражаться с кем угодно. Хоть с самим сатаной!

– И что же, этот ваш Сапха даст мне тысячу человек?

– Я полагаю, что опять-таки сочтет за честь…

Торвард снял мясо с углей и положил шампуры на большое серебряное блюдо.

– Вот приправы, прошу вас… Что ж, мне это начинает нравиться. Я посмотрю на ваши шахты.

Несмотря на его приличные размеры и довольно мощные моторы, коптер трясло так, словно он мчался по булыжной мостовой. «Валькирия» ушла ранним утром, а вместе с нею ушли и комфортабельные имперские катера; содрогаясь в мягком кресле, Торвард с тоской вспоминал их ровный и почти бесшумный ход.

Весь предыдущий вечер им с Ровольтом пришлось заниматься перетасовкой экипажей, формируя команду для «Слая» – так назывался ортианский крейсер, – и попытками залатать возникшие в боевых расписаниях дыры. Командование новым кораблем принял Гордон Марри, бывший пилот Борзенца, тот самый специалист по технике гуманоидных рас. В штурманской рубке временно воцарился Кейнкросс – бортовой «мозг» крейсера отличался хитрой, капризной схематикой ввода, и Торвард не решился вылететь без опытного специалиста.

На «Слае» пока расположился и он сам. Энджи долго бродила по кривым тесным коридорам крейсера, привыкая к движущемуся перед ней зеленому свету, – корабль казался ей мертвым и холодным, за каждым поворотом, в каждом круглом лифте ей чудились тени прежних астронавтов, хозяев старинного монстра. Для управления кораблем понадобилось около ста человек – орты, в отличие от имперских инженеров, не страдали недоверием к электронике и автоматике, и многолюдные экипажи их кораблям не требовались. С тяжкими охами и вздохами Торвард выделил сорок пять офицеров и унтеров. Их ждала нелегкая работа – в кратчайший срок освоить боевые и ходовые посты незнакомого и – мало того! – чужого звездолета. Королева, впрочем, это не смущало: он хорошо знал возможности своих людей. Месяцы скитаний и сражений закалили его экипажи до твердости алмаза – любое, даже самое странное и немыслимое распоряжение выполнялось с четкостью хорошо отрегулированного механизма. Ровольт считал, что их люди уже близки к достижению имперских стандартов подготовки: и дело тут было вовсе не в чьей-нибудь гениальности, нет – все решал дух, а он на кораблях лорда Торварда был куда свежее, чем во флотских подразделениях ОМ или Авроры. Дерьмом здесь не пахло, и люди, отверженные и отброшенные прежней родиной, с радостью шли за своим командиром – за человеком, подарившим им надежду. Они прекрасно знали, что стоят против всего мира, но их это не пугало. Ряд громких, молниеносных побед, богатая добыча и зарождающаяся слава сделали их другими. Задорными, весело-яростными, уверенными в себе.

Им очень нужна была новая победа – та, решающая, которая сделает их свободными лордами нового свободного мира. Они готовы были сражаться – но их вожак, не желая ненужных смертей, терзался сомнениями. Теперь решение было принято, «Валькирия» ушла на базу за добавочными катерами и танками. Торвард мучительно прокручивал в уме план грядущей атаки – и поглядывал на князя Сапху.

Высокий, мощный, но не грузный – жилистый – князь сидел в широком кресле под правым бортом, негромко беседуя с Кириакисом. Узкое бронзовое лицо с аскетически впалыми щеками, обрамленное прямыми черными волосами, было иссечено мелкой сеткой шрамов, свидетельствующих о достойной воинственности их обладателя. Тонкие длинные пальцы князя теребили украшенный кистями инкрустированный эфес широкого парадного меча, висевшего на левом бедре.