Стальной ворон. Книга 2 - Екатерина Стадникова

— Важный урок, — продолжил Вильгельм. — Меня этому не учили. Тебе повезло. Каждый из нас, получая азы, совершенствуется сам. Резать металл, дерево и камень Малым Арканом Пут — сложно. Это требует подготовки. Но настоящее мастерство — не причинять вреда вообще. Когда станешь старше, я покажу еще один фокус. Он называется «Колыбель для кошки». Пока тебе незачем знать, как такое делается, чтобы никому не навредить.

— Насколько старше мне нужно быть? — Девочка подобрала гладкий брусок и вставила в Йорика.

— Трудно сказать, — пожал плечами Танцор. — Посмотрим, что у тебя со Старшими Арканами Пут получится. Те, кому это знание недоступно, приспосабливаются не ранить путами лет за пятьсот. В общем, их по пальцам можно пересчитать.

— Мадам Тэсори одна из них? — Эмьюз взяла второй брусок.

— Пожалуй, — согласился Сэр Хьорт. — Она… странный персонаж. Эту чудачку предпочел бы видеть в друзьях. Если хоть половина слухов о Марии Тэсори правда, она героиня и преступница в одном лице. Я даже слышал, что старушка нарушила Декрет Секретности и осталась жива.

«Декрет Секретности», — отозвалось внутри. — «Документ, не позволяющий Теням искать свое прошлое. Дополнительный повод перекинуться парой слов с Дайной». История с зеркалом не шла из головы. Артефакт теперь молчал, сколько бы девочка ни просила его показать загадочную Александру Бонмонт снова.

Подружки удивлялись, отчего Тень не тронули откровения незнакомки. Но они, как обычно, ошибались. Эмьюз не собиралась бегать по потолку и рвать на себе волосы. Сопереживать? Запросто. Но Александра Бонмонт призналась в том, за что ее впору ненавидеть. С чем-то там не справилась! А в итоге у конкретно взятой маленькой девочки нет ни семьи, ни памяти о ней. Эмьюз оценила «прощальный подарок». Не столько зеркало, сколько ниточку к истине.

Будь Тангл посговорчивее, Тень дождалась бы его возвращения и расспросила о Дайне. Однако девочка успела понять, что Наставник не собирается обсуждать с ней свою покойную пару. Действовать самостоятельно — оправданный шаг.

Переписка с Гриммом плавно подталкивала мальчика предложить возлюбленной свои услуги в обмен на чуть большее внимание. Затевая игру, Эмьюз не предполагала, что главными препятствиями в ней станут совесть и стыд.

Брат Бартоломью не так рьяно следил за Вильгельмом, как за Руфусом, благодаря чему заговорщики могли встречаться, пока сам Танцор отлучался куда-то. Порой Сэр Хьорт пропадал на час. Чем он занимался в аббатстве, Эмьюз не представляла, да это ее и не касалось.

— Мне известны самые укромные уголки, — соловьем заливался Гримм. — Такие, где нас никто не потревожит.

— Едва ли Сэру Хьорту понравится мое исчезновение, — возразила девочка.

Она старалась никуда не отходить с пылким поклонником от открытых пространств. Его намерения не внушали доверия. Тень не понимала, чего именно Гримм хочет от нее, но это определенно смущало и настораживало. Все общение словно балансировало над пропастью.

Парень грел руки возлюбленной своим дыханием, умудряясь говорить разные возмутительные нежности. Рядом с ним Эмьюз совершенно забывала о неотесанном Клаусе, но постоянно держала в памяти цель нехитрой игры.

— Люблю тебя, — шептал Гримм. — Ты мое солнце. Моя луна и мои звезды. Выполню любую твою просьбу, если ты… станешь моей вся без остатка.

— Даже если я взамен попрошу совершить преступление? — Тень легко перенимала манеру собеседника.

— Скажешь убить — убью для тебя. — Парень снял повязку с глаз. — За одно лишь прикосновение своих грешных ладоней к драгоценному бархату твоей кожи.

— А я серьезно, — отстранившись, сказала Эмьюз.

— Правда? Ты правда этого хочешь? — обрадовался тот и шутливо добавил: — Кого я должен убить?

— Никого. Отведи меня к мертвым Танцорам и помоги поговорить с одной из них.

Гримм поперхнулся и озадаченно потер лоб.

— Убить было бы проще, — задумчиво произнес парень.

— Разве я не стою риска? — Тень вошла в раж.

Смотрящий в Ночь колебался. Только полный идиот не заметил бы внутренней борьбы, рвавшей беднягу на части. Эмьюз не представляла, на что соглашается, но отчего-то верила, что Гримм не причинит ей зла. От его обожающего взгляда сердце просто выпрыгивало из груди.

— Хорошо, — наконец решился парень. — Но мне потребуется время на подготовку и… гарантии.

— Гарантии? — переспросила Тень.

— Я тысячу раз сказал о своих чувствах, а ты все молчишь. — Он развернул девочку лицом к себе. — Ты… любишь меня?

— Если желание обнять тебя и простоять так вечность — любовь, то да. Я люблю тебя. — Она ощутила, как краснеет.

— И ты станешь моей? — не отставал Гримм.

— Да. Я стану твоей. — Эмьюз не могла оторвать взгляда от его такого красивого и такого взрослого лица.

— Повтори еще раз, — выдохнул парень.

— С удовольствием, но мне пора. — Тень отступила на шаг. — Если Сэр Хьорт хватится, все закончится не начавшись. Дай мне знать, когда подготовишься.

— Да будет так! — Смотрящий в Ночь поклонился и вернул повязку на место.

Наученная горьким опытом, Эмьюз не собиралась посвящать подруг в свои планы. «Эти кумушки непременно разнесут новость по всем закоулкам университета», — думала она. Идеальным виделся вариант успеть познакомиться с Дайной до того, как Тангл снова появится на горизонте. Требовалось обзавестись железным предлогом попасть на территорию аббатства без надзора, либо остаться после занятия. Помимо этого Тень остро нуждалась в правдоподобном алиби.

Дневник ломился от способов провернуть все и остаться незамеченной. Эмьюз вспомнила даже об Иеремае, работавшем в аббатстве до поступления на службу в университет. Едва ли рассудительный карлик станет участвовать в авантюре, но делиться с ним тонкостями никто и не заставляет. Каждая свободная минута заполнялась мыслями о сверхзадаче.

Росарио нагрянула неожиданно. Появилась однажды утром и скомандовала собираться. Тень подскочила с постели так, словно бы не спала, а ждала сигнала к бою. Памятуя о впечатлительности Робин, девочка наскоро соорудила записку для подруг и покинула университет.

Крошечный пригородный вокзал разительно отличался от платформ, принимающих Звездные Экспрессы. Эмьюз все еще не могла привыкнуть к перестуку колес и легкой тряске — прелестям, которых лишен голубой поезд.

Тетка выглянула из купе, заперла дверь и села.

— Вам уже рассказывали о Первых Рыцарях? — начала она издалека.

— Конечно, — кивнула Тень.

— Леди Фолия — одна из них, — продолжила Росарио. — Что бы тебе ни наплели в Сайленткипе — не верь. У вас будет не больше пятнадцати минут. Слушай, что она скажет, и делай, как попросит. Это очень важно. Документы свои взяла?

— Да, — подтвердила Эмьюз.

— Если есть вопросы, задавай их сейчас, — предложила мадам Тэсори. — В клинике веди себя предельно сдержанно, что бы ни узнала. Никаких эмоций. Ни до, ни после встречи с Фолией. Это, пожалуй, тоже очень важно. Так есть вопросы?

— Нет, — соврала девочка.

— Отлично. — Росарио облегченно вздохнула. — Теперь давай оживленно трепаться о какой-нибудь ерунде, чтобы занять голову и время.

Эмьюз с удовольствием рассказала, как поссорилась с Клаусом и как теперь не может с ним помириться, но намеренно умолчала о зеркале. Она живописала, как весело жить в одной комнате с драконьей дочкой, через раз чихающей огнем. Как Сэр Хьорт показывал возможности Малого Аркана Пут. Как они с Лют тренируются тайком.

— Нет, ничего опасного, — успокоила девочка. — Мы стараемся не падать, а приземляться. Это умение мне уже пригодилось, когда Виатрикс напала.

— Я… встречалась с ней, — поморщилась тетка. — Она совершенно сошла с ума. То смеется, то плачет, то бросается на стены, то неподвижно сидит, раскачиваясь взад-вперед. Уверяет всех, что служит Руфусу Танглу, и что тот придет и заберет ее. И ведь никто не заметил, как она спятила.

— Зато я ощутила результат, — пошутила Эмьюз.

— И неплохо справилась, — похвалила Росарио. — А тот рыжий нахал показал, что не только болтать горазд. Я даже послала ему подарок по случаю. Уверена, он оценит. Наша станция.

Серый пустой перрон, палки лысых тополей и мрачная крепость вдалеке, — именно так Тень и представляла себе Сайленткип.

— Вороны поспели, — хмыкнула мадам Тэсори, кивнув на дерево, облепленное черными, как уголь, птицами, что яблоня плодами.

Эмьюз ничего не ответила. Она мыслями уже была там, за неприступной стеной. Отчего-то все это сейчас казалось ближе, чем шумный университет, переполненный радостным смехом. Точно внутри и снаружи воцарилась полная гармония. Девочка чувствовала себя низким небом над скорбным пейзажем.

Тяжелая дверь не скрипела, а так хотелось услышать зловещий стон петель. Брошенная аллея, бурая жухлая трава, лавочки, костлявые деревья и колючие кустики. Ветер волок по обочине помятый самолетик из белой бумаги со следом подошвы на ней. Тень замечала мелочи. Выцарапанное на гладком стволе слово «Тина», заключенное в сердечко. Коротенький обрывок алой ленты, привязанный к ветке. Сдувшийся шарик-зайчик с поникшими ушками под лавкой.