Ведьма и эльф (СИ) - Майская Зоя

Мой интерес не был одиноким. Тот, что когда-то звался Деспером, выделился из потока сознаний, обитавших в нашем общем теле, и забрал контроль над оболочкой.

Я уступила ему легко. То было нужно для нашей общей цели, и кому изначально принадлежала плоть, уже значения не имело.

Вникать в разговор не было нужды. Мы впитывали его смысл, словно сухая земля влагу от первого дождя. Но отчего-то детали меня не интересовали. Я вместе с дикой силой смотрела на смутно знакомое лицо и пробовала на вкус слово, которое он произносил.

Эльрис.

Да, когда-то она была мной.

Та магия, которой я владела, улавливала отчаяние и надежду, исходящие от эльфа. Неясное чувство тревоги поднялось из глубины в ответ на эти чувства.

Почему он беспокоит меня? Мы сильны. Он не в силах нанести нам вред, помешать. А его переживания… Что нам до них?

Что мне до них?

Его просьбу отторгало моё естество.

Глупый эльф требовал Эльрис.

Но её более не было, а забытое тревожить не следовало. Однако силе не было дела до мнения лишь одной её частички, когда большая часть магии решила принять помощь пришельца…

***

— Дальше мы не сумеем пройти, — признал эльф, вернувшись с разведки.

До источника магии оставалось рукой подать, всего полдня пути. От того промедление казалось мужчине ещё невыносимее. Он различил в себе это странное раздражённое нетерпение, и едва не рассмеялся. Не горько, но и не безмятежно. В том была своя ирония, насколько сильно заставила его измениться встреча с Эльрис.

Как и всякий эльф, он умел ждать почти вечность, чтобы выгадать наилучший момент. Нанести точный и смертоносный удар. А теперь не может стерпеть и суток, что разделяют его и избавление девушки от дикой магии. Будто он не древний эльф, а юнец, подобный Ольмильяру.

Но нравилось ему промедление или нет, а подступы к источнику были оккупированы войсками. И теперь следовало стать особенно осторожными.

— Ничего, — легко принял весть полукровка. — Мы и так зашли дальше, чем я рассчитывал.

Он внимательно посмотрел на лорда Дома вереска, и признал.

— Я использую магию. Мы сумеем на время усыпить всех или почти всех вокруг. Не знаю, повлияют ли чары на Луистера, но хотя бы о других помехах беспокоиться не придётся. Но как только мы доберёмся до магии и заберём её, я не знаю, сколько после этого продержится волшебный сон.

Хмурая складка пролегла меж бровей черноволосого мужчины, он понимал, на что намекал его спутник. В пути Деспер поведал ему изначальный замысел магии. Девушка, даже изменённая силой, не смогла бы сама впитать всё волшебство Эдринского леса. Ей предстояло раствориться в нём. От неё не осталось бы и клочка волос, она навечно стала бы частью силы.

Но теперь этот расклад нарушал договорённость с Альвэйром, а потому Деспер и остальные покинут её во время ритуала и соединятся с потоком сами. А Эльрис останется с Альвэйром. И им вдвоём придётся справляться с последствиями — магия помочь уже не сможет.

— Уходите на север, ближе к горам, — неожиданно посоветовал дракон. — Там отрядов почти нет, из-за оползней склоны стали слишком опасны. Если вам удастся обогнуть по горным тропам лесной массив, то сумеете выйти на территорию эльфов.

Предложение было не лишено смысла, но Альвэйру оно совершенно не нравилось.

Он был готов к тяжёлому путешествию. А Эльрис нет. Но выхода у них, похоже, не было.

Глава 61

Тревога нарастала во мне с каждым новым днём, проведённым в обществе эльфа. Она была, как влага, что копится в небесах и в скором времени падёт на землю. Но это чувство не было плохим. В нём было странное волнение и предчувствие хорошего. Откуда они пришли? От той ли, что звалась Эльрис или то были чувства моего нового я?

Не ведомо, что связывало мою прошлую личность с мужчиной. Почему он кинулся ей вслед, почему призраки её чувств всё ещё тревожили меня. Одно было ясно. Невозможно было более в себе хранить это чувство. Оно должно было излиться из меня. И с каждым новым взглядом на эльфа это становилось всё очевиднее.

Он был красив. Но я не сумела бы понять, почему так считаю. Чем он отличался от моего собственного отражения в глади лесного озера? Почему я изучала каждую черту его лица так пристально, что отныне могла бы нарисовать в своём воображении за мгновение.

И всё же не совершенное лицо меня тянуло к нему, а то, как он смотрел на меня.

Я знала, что взгляд этот не принадлежит Десперу. Или сонму силы, что крылась внутри меня.

Он был мой. Делал меня весомее и важнее. И недавнее желание раствориться в дикой магии от этого становилось слабее…

***

Чтобы добраться до сердца силы, нам нужно было пролить кровь. Много крови.

Никто из нас не стал бы коверкать магию, подобно выродку-принцу, а потому платить цену за волшебство приходилось мне.

Острые когти, которым орудовал сейчас дракон-полукровка, вспарывали кожу на моих запястьях без видимого труда. Алая влага изливалась в пиалу из свёрнутого зелёного листа. Когда он заполнялся до середины, дикая магия сращивала порез, а Деспер, осторожно, чтобы не пролить и капли, погружал пальцы в живительную кровь.

Ведомый древней магией он рисовал на коре деревьев и камнях знаки. Можно было обойтись и без ритуала, но тогда весь путь до источника лесной магии нам пришлось бы поддерживать волшебный сон. И случись в пути что-то, что пошатнёт нашу концентрацию — войска тотчас же очнутся.

Рисковать нельзя.

Деспер пронзал когтями мои вены много раз. Я видела, как искажается болью лицо темноволосого мужчины, когда он смотрел на алые струйки, стекающие по запястью. Он желал принять на себя то, что творилось сейчас со мной. Но этот его порыв был чужд и нелеп. Нет ничего плохого в добровольно отданной крови.

Когда подготовка была окончена, мы замерли меж деревьев и закрыли глаза.

Ни один волшебник не сумел бы сейчас разгадать, что мы творили. Потому что то, что просочилось из нашего тела и устремилось через ожившие символы вперёд, не было магией в прямом смысле этого слова.

Мы творили сон.

Сон, которому нельзя противиться.

Вместе с ним мы летели над лесом, касались усталых век людей и эльфов, и в тот же миг они, забыв о своих делах, устраивались удобнее, чтобы уснуть на долгие часы.

Когда моё сознание вновь соединилось с телом, я с удивлением обнаружила эльфа бодрствующим. Он стоял на коленях, ухватившись за рукоять своего обнажённого клинка, чьё лезвие вонзил в мягкую лесную землю. По холодному металлу сбегала багряная струйка. Осознав, что магия может задеть и его, воин призвал на помощь силу своей крови. И хотя противостояние далось эльфу нелегко, он не сомкнул век.

Призрак неудовольствия возник в нас и тут же погас. Поддайся он чарам, можно было со спокойной душой оставить его позади, но упрямец устоял, а потому путь мы продолжили вместе.

***

Они шли торопливо, с осторожностью обходя спящих людей, эльфов, животных и птиц, но никто не встал у Альвэйра и Деспера на пути.

Вскоре деревья исчезли, будто в этой части леса их отродясь и не было, и горизонт заслонила громадная колонна. И хотя казалось, что до неё рукой подать, прошло ещё не меньше четырёх часов, прежде, чем им удалось приблизиться к разлому.

Чем ближе они подходили к столпу зелёного света, чем сильнее чувство потери охватывало Альвэйра.

Хотя они провели века в борьбе за дикую магию, в стремлении подчиниться силу себе окончательно, ему было трудно представить мир без неё. Откуда взялся этот ком в горле мужчина не знал. Он всегда считал Кэлеана чересчур сентиментальным, от того, что эльф спустя столько веков скорбел об участи драконов. А теперь им самим овладела печаль, от того, что время драконов истекло безвозвратно. Тот мир, которым правили когда-то крылатые ящеры, исчезнет сегодня навсегда, а однажды и само его существование позабудется.