Время перемен - Кэтрин Куксон

Глава 5

1917 год Англия встречала с новым премьер-министром Ллойд Джорджем. «Справится ли он с делом лучше Асквита?» – этот вопрос интересовал многих.

Возникли трудности в хозяйстве страны. На период войны угольная промышленность была национализирована, топлива стало не хватать. Да и не только его. Продолжали расти очереди за продуктами. Всем казалось, что война длится бесконечно долго, и главное ей не видно было конца, разве что нации окончательно истребят друг друга. Осложнения коснулись всех, кроме обитателей Хай-Бэнкс-Холла. Там жизнь шла своим чередом в соответствии с порядком, установленным в 1915 году. Одни пациенты уезжали, другие поступали, их становилось все больше и больше. Заговорили о необходимости нового «Бункера». И все же в особняке сохранялся дух стабильности и покоя, чему в немалой степени способствовали дисциплина и строго соблюдаемый распорядок.

Многие из тех, кто покидал стены Хай-Бэнкс-Холла, выражали искренне желание остаться, так как в душе их затаился страх, что они снова будут отправлены во Францию. А при создавшейся обстановке эти страхи были вполне обоснованы.

Наступал апрель, ничем особенно не примечательный. Как и в прошлые годы, солнечные дни чередовались с дождливыми, но на третьей неделе месяца три дня кряду выдались теплыми и ясными. Пациенты выбрались из своих палат в парк, подставляя лица ласково пригревавшему солнышку.

Бен сделал десять шагов от крыльца и остановился, опустив голову.

– Они снова на меня спорят, – с досадой пробормотал он, глядя под ноги.

– Некоторые сегодня уже проиграли.

– Это еще вопрос. Дальше я идти не могу.

– Хотите вернуться?

– Да, пожалуйста.

Они повернули назад. Поднявшись на крыльцо, вошли в главный холл, миновали лестницу и коридор, ведущий в комнату Бена. Весь этот путь они проделали молча.

Бен опустился в свое кресло и только тогда заговорил, прикрыв лицо рукой.

– Она снова там, эта пропасть. Пройди я хоть сотни миль, она будет вновь и вновь раскрываться передо мной. Мне никогда ее не преодолеть.

– Не говорите чепухи. Раньше она появлялась перед вами после каждого шага, который вы делали за порогом комнаты. А теперь подумайте, как многого вы добились за эти несколько месяцев. Можете выходить из комнаты, спускаться с крыльца. А сегодня утром прошли целых десять шагов.

– Я все еще боюсь, Петти. – Мужчина жалобно на нее посмотрел.

– Конечно, боитесь. – Девушка остановилась перед ним. – Но теперь вы боитесь гораздо меньше, правда?

– Вы стараетесь погонять дохлую лошадь, – криво улыбнулся он.

– Были у нас здесь лошадки и подохлее вас, так и те давно уже встали на ноги и уехали. Я говорила вам вчера, если хотите осуществить свой план насчет коттеджа и Лоренса, вам надо справиться со своими проблемами. Смело загляните в эту пропасть и скажите ей: «Я подошел к краю земли, но не упаду вниз, а лишь спокойно спущусь».

– И куда я приду? – В этот момент мертвенно-бледное лицо Бена приняло по-детски жалобное выражение. – Именно это меня пугает. Куда я приду? Если мне удастся перебороть страх, не окажусь ли я снова среди того же мрака, из которого выбрался? Вот в чем ужас.

– Вы не вернетесь туда. И вот, что я вам скажу, – произнесла она, наклонившись к нему. – Я тоже заключила на вас пари.

– Вы? – возмутился он.

– Да, я.

– И что же мне нужно сделать, чтобы вы выиграли?

– Пойти на свадьбу к Бинг двадцатого июня.

– Это очень смело, Петти, – рассмеялся Бен. Напряжение его прошло. – Вы ставите на темную лошадку.

– Мне везет с темными лошадками. Я сказала Бинг, что она вполне может заинтересовать капитана Коллинза. И это ей удалось. Вы тоже справитесь.

Он медленно взял ее руку и поднес не к губам, а к щеке. Через минуту он отпустил ее, и Ханна скрылась за ширмой.

Для обоих этот жест не имел особого смысла. Они хорошо это понимали. То была всего лишь благодарность пациента заботливой сестре и ничего больше.

– Куда вы собираетесь в выходной?

– Домой, – коротко ответила Ханна.

– Хорошо оказаться дома.

– Вы так считаете? – спросила девушка, появляясь из-за ширмы. На лице ее застыло бесстрастное выражение. – Ошибаетесь, поэтому не завидуйте. И не думайте, что меня ждет теплый прием. У вас свое бремя, у меня – свое. Когда-нибудь я вам расскажу. – В ее голосе чувствовалась горечь и ожесточение. Она затягивала завязки накидки, с таким видом, будто боролась с собой. В сущности Ханна на самом деле старалась сдержаться, чтобы не выпалить: «Твоя мать превратила наш дом в ад. И чем дальше, тем становится все хуже. Мне не хочется бывать дома. Я перестала встречаться с отцом. Что же она за женщина?!».

Выражение лица Бена заставило ее опустить голову.

– Извините меня, – пробормотала она.

– И вы меня тоже.

Ханна торопливо вышла, недоумевая, что вдруг на нее нашло. Почему она ни с того ни с сего напустилась на него. Ведь Бен не был виноват. И все-таки прекрасно понял, что она имела в виду, говоря о бремени. Будь проклята эта женщина! Будь она проклята! Чтобы один человек принес столько бед, разрушил столько жизней. Лучше бы она умерла. Умерла!

Глава 6

Был четверг, середина мая. Барбара толкнула деревянную калитку, ведущую в садик перед коттеджем и непроизвольно поежилась. Она заметила нескошенную траву на лужайке. Это означало, что садовник не заглядывал сюда больше недели. Барбара удивилась, так как мистер Браун на протяжении долгих лет аккуратно выполнял свои обязанности.

Она открыла дверь, и на нее пахнуло плесенью, как из болота. Затхлому запаху удивляться не приходилось. Каким же ему еще быть, когда открывается лишь раз в неделю, да и то лишь на несколько часов.

Прежде чем снять пальто и шляпу, женщина прошла в спальню и зажгла газ, потом проделала это в маленькой гостиной. На кухне Барбара разожгла керосиновую плитку и, вскипятив воду, приготовила себе чай.

С годами коттедж изменился. Теперь он был обставлен удобной и красивой мебель. В 1904 году Майкл купил его у миссис Тернер. Он провел сюда водопровод и газ. Когда появились все эти новшества Майкл снова предложил Барбаре переехать в коттедж, и она опять подумала: как мало он знал о ней и ее потребностях.

Хотя она сама и родилась в коттедже, и жила потом в нем, но в том было восемнадцать комнат, а в самой маленькой свободно уместились бы спальня с гостиной этого домика. Майкл также забывал, а Барбара не напоминала, что большую часть своей юности она провела в особняке и ни дня не обходилась без прислуги.

А он полагал, что она согласится сидеть в этом крошечном домике, довольствоваться минимумом удобств и дожидаться его приезда раз в неделю, а порой и того реже!