Гарри Поттер и Дары Смерти - Джоан Роулинг

Он невольно тянул с погружением, задыхаясь и дрожа, пока в конце концов не сказал себе, что деваться всё равно некуда, собрал последние остатки мужества и нырнул.

Холод был убийственный. Вода обжигала, как огонь. Кажется, даже мозги замёрзли напрочь. Раздвигая руками тёмную воду, Гарри потянулся к мечу. Пальцы сомкнулись на рукоятке.

Он потащил меч наверх, и вдруг что-то туго сдавило шею. Гарри подумал было, что это водоросли, хотя ничего такого ему не попалось, пока он нырял. Он пошарил рукой и понял, что водоросли тут ни при чём, а душит его цепочка от крестража.

Гарри забился, порываясь к поверхности, но только врезался в каменистую стенку берега под водой. Он задыхался, корчился, дёргал цепочку застывшими пальцами, в голове взрывались разноцветные огни, он ничего не мог сделать, оставалось только утонуть, и руки, обхватившие его поперёк туловища, были, конечно, руками Смерти…

Очнулся он, лёжа ничком на снегу, давясь и отплёвываясь, окоченевший, как никогда в жизни. Рядом с ним кто-то ещё пыхтел и кашлял, бродя по берегу неверными шагами. Гермиона опять пришла на помощь, как тогда, со змеёй… Нет, на неё что-то непохоже — слишком хриплый кашель, слишком тяжёлые шаги…

У Гарри не было сил поднять голову и посмотреть на своего спасителя. Он мог только дотянуться трясущейся рукой до горла и нащупать место, где медальон врезался в тело. Медальон исчез — кто-то перерезал цепочку.

Тут над головой у него раздался задыхающийся голос:

— Ты… это… совсем спятил?

Только потрясение от звука этого голоса придало Гарри сил вскочить на ноги. Он дрожал всем телом и пошатывался, а перед ним стоял Рон, полностью одетый, но промокший до нитки, с прилипшими к лицу волосами, держа в одной руке меч Гриффиндора, а в другой — крестраж, болтающийся на оборванной цепочке.

— Какого чёрта ты не снял эту пакость, раньше чем соваться в воду? — пропыхтел Рон, размахивая крестражем, который покачивался взад-вперёд, как на сеансе гипноза.

Гарри не ответил — слова не шли. Серебряная лань — ничто, полнейшее ничто по сравнению с тем, что Рон вернулся. Гарри никак не мог в это поверить. Трясясь от холода, он подобрал барахло, валявшееся на берегу озера, и стал одеваться. Натягивая на себя один свитер за другим, Гарри каждый раз ожидал, что Рон исчезнет, пока он не может его видеть, но тот всякий раз оказывался на месте. Он тоже нырнул в озерцо, он спас Гарри.

— Эт-то был т-ты? — спросил наконец Гарри всё ещё придушенным голосом и стуча зубами.

— Ага, — сказал Рон с довольно смущённым видом.

— Т-ты наколдовал эту лань?

— Чего? Да нет, конечно! Я думал, она твоя.

— Мой Патронус — олень.

— Ах, да, то-то мне показалось, что она немножко другая. Безрогая.

Гарри снова повесил Хагридов мешочек на шею, напялил последний свитер, наклонился подобрать волшебную палочку Гермионы и опять повернулся к Рону:

— Откуда ты взялся?

Рон, как видно, надеялся, что об этом речь зайдёт позже, а может, и вообще не зайдёт.

— Ну, ты понимаешь… Я… Я вернулся. Если… — Он прокашлялся. — Ну, ты знаешь. Если вы меня примете.

Наступило молчание. При воспоминании о том, как Рон ушёл, между ними как будто выросла стена. Но сейчас-то он здесь. Он вернулся. Он только что спас Гарри жизнь.

Рон смотрел на свои руки, словно удивляясь, что держит какие-то вещи.

— А, да, я его вытащил, — сообщил он очевидное, показывая Гарри меч. — Ты ведь за ним полез, так?

— Ага, — сказал Гарри. — Только я не пойму, как ты-то здесь оказался? Как ты нас нашёл?

— Долго рассказывать, — буркнул Рон. — Я вас давно уже ищу. Лес такой здоровенный. Я уж думал, придётся заночевать под деревом, и тут вижу — олень, и ты за ним.

— Ты больше никого не видел?

— Нет, — сказал Рон. — Я…

Он запнулся, глядя на два дерева чуть в стороне, растущие почти вплотную друг к другу.

— Мне вроде показалось, что там что-то шевелится, но я торопился, потому что ты нырнул и с концами, я не мог особо там разглядывать… Эй!

Гарри уже сорвался с места и бежал туда, куда указал Рон. Два дуба росли совсем рядышком, между стволами оставался небольшой просвет, как раз на уровне глаз — идеально, чтобы всё видеть, а самому оставаться невидимым. Правда, снега у корней не было и следов тоже. Гарри вернулся к Рону, всё ещё державшему в руках меч и крестраж.

— Что-нибудь нашёл? — спросил Рон.

— Нет, — ответил Гарри.

— А как меч попал в озеро?

— Его положил тот, кто прислал Патронуса.

Оба посмотрели на серебряный меч. Украшенная рубинами рукоять поблёскивала при свете Гермиониной волшебной палочки.

— Думаешь, настоящий? — спросил Рон.

— Проверить можно только одним способом, правильно? — сказал Гарри.

Крестраж по-прежнему раскачивался на цепочке. Медальон чуть-чуть подёргивался. Гарри знал, что обитающая в нём тварь волнуется. Она почуяла угрозу и попыталась убить Гарри, лишь бы он не завладел мечом. Что тут долго рассусоливать, надо уничтожить медальон раз и навсегда. Гарри огляделся, высоко подняв волшебную палочку Гермионы, и увидел подходящее место — плоский камень, лежавший на земле в тени платана.

— Иди сюда!

Гарри первым подошёл к камню, смахнул с него снег и протянул руку за крестражем. Рон протянул сначала меч, но Гарри покачал головой:

— Давай ты.

— Я? — изумился Рон. — Почему?

— Ты достал меч из озера — значит, он твой.

Гарри не пытался играть в великодушие. Как перед этим он почувствовал, что лани можно доверять, так и теперь он точно знал, что мечом должен орудовать Рон. Это будет правильно. Хоть этому Дамблдор его научил — что бывает особая, неуловимая магия, которая связывает между собой вещи и поступки.

— Я его открою, — объяснил Гарри, — а ты шарахнешь мечом. Сразу, понял? Потому что эта дрянь будет отбиваться. Тот кусочек Реддла, что жил в дневнике, меня чуть не прикончил.

— А как ты его откроешь? — испуганно спросил Рон.

— Попрошу на змеином языке, — сказал Гарри.

Ответ пришёл как будто сам собой, словно Гарри давно уже его знал в глубине души и только теперь понял, — может быть, помогла встреча с Нагайной. Он посмотрел на изогнутую букву «S», выложенную из сверкающих зелёных камушков; нетрудно было себе представить, что это крошечная змейка свернулась на холодном камне.

— Стой! — крикнул Рон. — Не открывай, серьёзно!

— Почему? — спросил Гарри. — Отделаемся от этой мерзости, она мне уже поперёк горла…

— Гарри, я не могу. Правда, давай лучше ты…

— Да почему?

— Потому что эта штука плохо на меня действует! — выпалил Рон и попятился от камня, на котором лежал медальон. — Я с ней не справляюсь! Гарри, я не оправдываюсь, она действительно на меня сильнее действует, чем на вас с Гермионой. У меня от неё всякие дрянные мысли лезут в голову. Вроде я и раньше о том же думал, но от неё всё становится ещё гаже. Не могу объяснить, а как сниму эту штуковину — вроде и в голове проясняется, а потом как опять надену… Не могу я, Гарри!

Он отступил ещё дальше, волоча за собой меч и мотая головой.

— Можешь, — сказал Гарри. — Можешь! Ты же достал меч — значит, ты и должен её разрубить. Ну я тебя прошу, разделайся с ней, Рон!

Звук собственного имени словно пришпорил Рона. Он вздохнул и, громко сопя, опять подошёл к камню.

— Скажи, когда будет пора, — сипло попросил он.

— На счёт три, — сказал Гарри.

Он уставился на медальон, сощурив глаза и мысленно представляя змею на месте буквы «S». То, что обитало в медальоне, задрыгалось, точно пойманный таракан. Его даже можно было пожалеть, вот только ссадина от цепочки ещё горела на шее Гарри.

— Раз… два… три… Откройся!

Последнее слово прозвучало рычащим шипением, и золотые створки, щёлкнув, раскрылись. За стёклышками, вправленными в створки, блестели живые глаза — два красивых тёмных глаза, какие были, наверное, у Тома Реддла до того, как они стали красными, с вертикальным зрачком.

— Бей, — сказал Гарри, придерживая раскрытый медальон на камне.

Рон дрожащими руками поднял меч. Кончик меча завис над бешено вращавшимися глазами. Гарри крепче ухватил медальон — он уже приготовился увидеть, как из-за разбитых стёкол брызнет кровь.

Вдруг из крестража раздался голос:

— Я видел твоё сердце, и оно — моё!

— Не слушай его! — прохрипел Гарри. — Бей!

— Я видел твои сны, Рональд Уизли, я видел твои страхи. То, о чём ты мечтаешь, может сбыться, но и то, чего ты боишься, может сбыться тоже…

— Бей! — заорал Гарри.

Его голос эхом прокатился между деревьями. Клинок задрожал — Рон не мог оторвать взгляда от глаз Реддла.

— Нелюбимый сын у матери, которая всегда мечтала о дочери… И девушку не сумел удержать, она предпочла твоего друга… Вечно на вторых ролях, вечно в тени…

— Рон, бей скорее! — рявкнул Гарри, чувствуя, как содрогается медальон под его руками, и пугаясь того, что может случиться. Рон ещё выше занес меч, и тут глаза Реддла вспыхнули красным.