Однажды летом - Карен Робардс

— Да. Не опаздывай. И, Джонни…

— Да?

— Не волнуйся ты так. Мама тебя не съест.

— Тебе легко говорить. — Но в его голосе уже звучали шутливые нотки, и Рейчел улыбнулась.

— Я люблю тебя, — промолвила она в трубку.

— Хм. — Иного ответа она и не ожидала. Потом, уже серьезным тоном, он обратился к ней: — Рейчел?

— Да?

— Можно тебя кое о чем попросить?

— Пожалуйста, но только не об отмене воскресного обеда.

— Нет, не об этом. — Чувствовалось, что он улыбнулся. — Не выходи сегодня вечером из дома, хорошо?

— Почему?

Рейчел уловила нерешительность в его голосе.

— Я сегодня много думал. И мне пришло в голову, что Мэрибет и Гленда были связаны одним: — мной.

— Ну и что?

— А то, что и ты… тоже. Я не знаю, может, их поэтому и убили. Мне не нравится так думать. Но, поскольку это касается и тебя, я не хочу испытывать судьбу. Так что посиди дома, пожалуйста. Договорились?

— Хорошо, — медленно произнесла Рейчел, уже лихорадочно обдумывая сказанное Джонни. Это было так очевидно, и тем не менее сама она до этого не додумалась. Если только убийства были каким-то образом связаны с Джонни, теперь именно она становилась мишенью. От такого предположения у Рейчел мурашки побежали по коже.

— Обещаешь?

— Разумеется. — Она не лгала. Сейчас ее уже ничто не могло заставить выйти из дома.

— Вот и умница. — Судя по голосу, Джонни был удовлетворен. — Тогда до встречи завтра за обедом. Береги Бекки и девочек. И себя тоже.

— Хорошо. Пока.

— Пока.

Он первым повесил трубку. Рейчел чуть дольше задержалась у телефона. Она так любила Джонни, любила до боли, и больше всего на свете ей хотелось быть сейчас рядом с ним, в его квартире — есть спагетти или танцевать, просто болтать или…

— Рейчел, кто это был? — Из библиотеки выглянула Элизабет.

— Джонни, мама. Он сказал, что с удовольствием придет завтра на обед.

— В самом деле? — У Элизабет был такой вид, словно она съела что-то кислое, но, взглянув на Рейчел, не стала развивать эту тему. — Как ты думаешь, девочки смогут теперь по-человечески относиться к матери?

Рейчел пожала плечами.

— Кто знает? — сказала она и замолчала, предоставляя Элизабет возможность полюбоваться художествами младшей внучки.

Но Элизабет лишь мельком оглядела жирные красные линии и ушла. Рейчел отправилась на кухню в надежде уговорить девочек пройти в библиотеку.

39

Один в квартире, Джонни переживал отсутствие Рейчел. Он съел свой холостяцкий ужин, сандвич по-болонски, — готовить для себя одного не хотелось — и попытался отвлечься у телевизора. Но через двадцать минут, так и не вникнув в суть ток-шоу, с отвращением щелкнул выключателем. Потом попробовал читать, но и это не помогло. Он даже не мог сосредоточиться. Должно быть, сказывалась усталость. У него был трудный день. Трехчасовая поездка в Луисвилл и обратно, да еще три часа, проведенные в делах. За один визит к адвокату он похудел на несколько фунтов. Адвокат оформлял документы, необходимые для подачи прошения о пересмотре дела одиннадцатилетней давности. В случае успеха (а адвокат ожидал именно такого результата) Джонни мог надеяться на отмену приговора. Следующим шагом должно было стать полное восстановление в правах с компенсацией за моральный ущерб. И дело тут было не в деньгах. Джонни волновало лишь собственное доброе имя. Тогда он начал бы новую жизнь.

Казалось, одна эта мысль могла помочь спокойно уснуть, но каждый раз, когда Джонни закрывал глаза, он видел Гленду в день их последней встречи и представлял, что с ней стало потом.

И еще думал о Рейчел.

Он не мог отделаться от ощущения, будто где-то в ночи притаился некто, охотящийся за ней. Это можно было называть как угодно — паранойей, патологическим страхом, но избавиться от жуткого чувства Джонни не мог.

Наконец часов в одиннадцать он оставил попытки отвлечься. Обувшись и ласково потрепав Волка по спине, Джонни взял простыню и подушку и вышел за дверь.

Каким бы глупцом он сам себе ни казался, Джонни твердо настроился расположиться на ночь во дворе Уолнат-Гроува.

На этот раз он был не намерен оставлять свою женщину одну в ночи. Он решил, что будет спать во дворе ее дома каждую ночь, пока не наступит такое время, когда он сможет оставлять ее на ночь в своих объятиях. Только так она могла быть в безопасности.

Ему не впервой было ночевать под звездами.

40

— Джереми. — Тихий голос прорвался сквозь пелену скорби, окутавшую мальчика.

Сидевший на ступеньке дощатого домика отца, склонив голову на колени и обхватив ее руками, Джереми встрепенулся. В лунном свете проступали лишь контуры сарая да чахлые деревца, разбросанные по простиравшемуся за домом полю.

Послышался жалобный вой Сэма, щенка Джереми. Отец купил его, чтобы хоть как-то восполнить потерю матери. Правда, он не сказал об этом прямо. Но Джереми знал. Он был далеко не глуп. Раньше ему не разрешали заводить собак. И вот через два дня после смерти мамы у детей появился щенок. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, с чем связана эта покупка.

Он больше никогда не увидит маму. Вот что значила смерть. Джереми это понял в отличие от младших детей.

Слезы ручьями потекли по его щекам. Джереми воинственно смахнул их ладонью.

— Джереми. Ты мне не поможешь? Твоя собака запуталась в проволоке.

Сэм, которого Джереми вывел на вечернюю прогулку, громко завыл. Всего несколько минут назад мальчик видел щенка, промелькнувшего возле сарая. Он поднялся со ступеньки и сошел по лестнице. За сараем валялось много всякого хлама, и не исключено, что Сэм и вправду запутался в проволоке. Приятно, что Хизер так заботится о щенке. Мама почему-то всегда называла ее не иначе как потаскухой, но после смерти мамы Хизер была очень внимательна к Джереми.

И только уже подойдя к сараю, он вспомнил, что Хизер купает сейчас девочек.

Но бежать было поздно.

41

Элизабет, в широком белом фартуке, надетом поверх нарядного платья, доставала из духовки противни с гренками. Рейчел вывезла Стена в инвалидной коляске в сад на прогулку, девочки резвились тут же. Поскольку в воскресенье у Тильды и Джей-Ди был выходной, встречать гостя было поручено Бекки.

Лишь только раздался звонок, она уже сообразила, кто пришел. Обычно на воскресные обеды Элизабет приглашала человек шесть гостей. Сегодня ждали только одного.

Джонни Харриса.

С приклеенной приветливой улыбкой Бекки широко распахнула дверь. И замерла, в изумлении раскрыв рот.