Анжелика в Новом Свете - Серж Голон

Но бояться больше было нечего. Грозные ирокезы, подняв головы, как зачарованные смотрели в небо. Опьянев от фантастических видений, они утратили чувство реального, забыли о том, что привело их сюда, на берег Кеннебека. Огромная изумрудная гусеница, извиваясь, падала к ним с неба. Огненная бабочка била крыльями в темноте, гигантская пылающая тыква на их глазах разбивалась вдребезги.

Когда последние вспышки рассеялись разноцветной пылью в ночи, Катарунка уже не было. Догорев, его стены рухнули, подняв мириады искр. И там, где еще недавно стоял форт, теперь зияла огромная багровая рана, медленно остывавшая во тьме.

Глава 15

В это время, пробившись сквозь тучи, взошла, наконец, луна. Ее прозрачный свет слился с отблесками догоравшего пожара, и землю затопило удивительное голубоватое сияние.

Белые ждали. В осветившейся мгле индейцы медленно просыпались от волшебного сна. В тишине у их ног журчала река. Первым пришел в себя Уттаке. Взгляд его узких продолговатых глаз остановился на де Пейраке и Анжелике, и на минуту ему показалось, что перед ним снова возникло видение. Мужчина и женщина стояли, прижавшись друг к другу, и ждали его приговора: жить им или умереть.

И тогда Уттаке охватил восторженно-страстный порыв, и мысленно он обратился к человеку, сумевшему покорить его сердце: «Быть может, ты и есть тот Предок, который, как предвещала Священная Птица, должен вернуться к нам в образе белого человека… Не знаю… Я не знаю, кто ты на самом деле… Но я никогда не забуду то, что мне довелось увидеть в Катарунке. Никогда не забуду…»

– Переведи, – сказал он, обращаясь к Перро. – Повтори моим воинам то, что я сейчас скажу. Я не знаю, кто ты, Текондерога, но я никогда не забуду то, что я видел в Катарунке.

Никола повторил, и воины ответили ему долгим криком, который эхом прокатился по спящей долине.

– Мы никогда не забудем…

– Я понял, что ты не такой, как все остальные французы, Текондерога, – окрепшим и ясным голосом продолжал пофранцузски Уттаке. – Я вижу, ты совсем не похож на французов из Квебека, на подданных французского короля. Ты действительно сам по себе, и ты говоришь от своего имени. И неужели тебе и правда не жаль, что в твоем форте сгорело столько драгоценных мехов?

– Нет, почему же… Конечно, жаль. Но поверь, несравненно более тяжело мне было потерять приборы, которые помогали мне проникать в тайны природы, видеть невидимые простым глазом вещи. Пока я владел ими, я мог беседовать со звездами. Теперь это будет делать Сваниссит и ушедшие с ним вожди, теперь они при помощи этих приборов будут узнавать секреты звезд.

– Пусть они будут счастливы, – прошептал ирокез.

– Где их могила, вы знаете… Вон там, у самого пожарища. Катарунк никогда не будет восстановлен. И вы можете без всякого стыда и горечи приходить сюда оплакивать священные останки ваших вождей.

– А что будет с тобой, Текондерога? Ведь у тебя ничего не осталось, кроме лошадей и легкой одежды. Вокруг лес, ночь, и совсем близко зима.

– Все это уже не так важно… главное, что честь моя спасена. Я расплатился за кровь.

– Ты снова вернешься к океану?

– Нет. Скоро холода, и это путешествие было бы слишком рискованно. Мы поднимемся в горы, там в хижине живут четверо моих людей. Могу я им сказать, что ты сохраняешь наш союз?

– Да, можешь. Когда совет матерей и совет старейшин одобрит мое решение, я пришлю тебе ожерелье-вампум. Скажи, Текондерога, ты действительно надеешься одолеть всех своих врагов?

– Кому победить в бою, решает Высший Дух. Но я буду бороться и надеюсь, что победа будет за мной.

– Твои хитрость, смелость и ум велики. И я предрекаю тебе победу. Но берегись. У тебя много врагов, и самый сильный из них недосягаем. Я назову тебе его, брат. Это – Этскон Гонси, Черное Платье. Он действует от имени своего бога и от имени своего короля. Он неодолим. Сколько раз мы хотели его убить и не могли, потому что он бессмертен. Ты понимаешь? Он хочет убрать тебя со своей дороги, и он будет неотступно преследовать тебя, потому что ты земной человек, а он весь во власти невидимых духов, и даже сам запах земли ему невыносим… Теперь, когда ты стал моим братом, я боюсь за тебя. Он хочет твоей гибели, я это знаю наверняка. Сколько раз я видел во сне его сверкающие синие глаза. И меня, отважного воина, бросало в дрожь, потому что в жизни своей я не знал ничего страшнее этого взгляда. Когда он так смотрел на меня еще в пору моей жизни у французов, я терял разум и от ужаса у меня все холодело внутри. Будь осторожен, Текондерога, – шепотом сказал он, – береги единственное сокровище, которое у тебя осталось, он хочет отнять его у тебя. – Он показал на Анжелику. – Черное Платье ненавидит и ее. Он хочет разлучить вас. Можешь ли ты, Человек Гром, устоять перед его силой? Ведь он всемогущ и его нельзя убить.

Вдруг Уттаке начал заметно волноваться.

Должно быть, именно в этот момент в сердце Анжелики проникла любовь к индейцам. Теперь она уже не боялась их и не испытывала к ним неприязни. Напротив, в ней родилось к ним чувство, вобравшее в себя все, что было в ее душе доброго, материнского. У нее словно открылись глаза. Теперь она видела, как они беззащитны, бедны и наивны, как своими самодельными стрелами отбиваются от смертоносных мушкетов и ничего не могут противопоставить таинственной силе иезуитов, кроме магии и колдовства. Жалость и уважение к ним наполнили ее сердце.

Слушая прерывистый голос ирокеза, который, позабыв о своей былой ненависти, был полон тревоги за них, Анжелика поняла, сколько в его душе благородства и какие высокие человеческие чувства таят в себе сердца жестоких индейцев.

С непоследовательностью и пылкостью примитивных существ ирокезы принимали самое горячее участие в судьбе тех, кого несколько часов назад хотели уничтожить. Теперь, когда белые стали их друзьями, они переживали их беды больше, чем свои собственные.

Жоффрей де Пейрак подошел к Уттаке.

– Я скажу тебе только одно. И ты должен это хорошо понять… В отличие от многих я не боюсь колдовства… Я не боюсь колдовства индейцев и не боюсь колдовства белых. А ведь Этскон Гонси, несмотря на всю свою силу, всего лишь белый человек. Такой же, как я…

– Это правда, – согласился Уттаке. Он как-то сразу успокоился, – ты белый, ты можешь его разгадать, но мы против него бессильны. Да, я понял тебя. Ты будешь разрушать его замыслы, так же как разрушил и наши, когда мы хотели тебя убить. Хорошо. Будь сильным, Текондерога, твоя сила нужна и нам. А теперь иди туда, куда ты считаешь нужным. Но как бы далеко ты ни ушел вместе со своими людьми, если вы встретите воина-ирокеза, он пропоет вам песнь мира. Я сказал все. Прощай.