Пока светит солнце - Александр Конторович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– … А связи у нас никакой не было, и что теперь делать – никто не знал… – Аглая отставила в сторону кружку с недопитым чаем и слегка поморщилась – правая рука всё ещё болела. – Одно понятно было – надо как-то со своими встретиться, да и товарища Лужина в госпиталь срочно отвезти. Мы и повезли. В «эмку» на заднее сиденье усадили, я рядом была. Ещё сержант и боец один кое-как туда запихнулись – мы и поехали. А как на горку поднялись – двигатель застучал. Водитель говорит – воды надо долить. Остановился и вылез, стал с мотором что-то делать. Бойцы ведро взяли и пошли воду искать. Ушли куда-то… Я задремала, на стенку облокотилась. Вдруг – выстрел! Потом ещё и ещё! Смотрю, стекла разбитые полетели, а в машину немец лезет! Вытащила наган – и по нему! Солдат за грудь схватился и упал. А тут и на улице стрельба началась… Сижу, на пол сползла, наган наготове держу и жду – вдруг ещё кто-то сунется? А пальба затихла и меня с улицы окликают – это бойцы подошли, те, что за водой ходили. Там двое немцев оставались – так они их того… в общем, отбились. И мой фашист, в которого я попала, тоже умер, недолго он прожил после этого-то…
– А что потом? – спросил капитан, делая глазами знак старшине – налить военврачу ещё чаю.
– Потом… – она вздохнула. – Машина сломалась и дальше ехать не могла. Да и пулями её немцы попортили. Водителя тоже они убили, и починить машину мы не могли. Похоронили мы Лихонина. Одного бойца, того, что с нами ехали, тоже ранило, но не так сильно. Однако идти он всё равно не мог. Перевязала я его и стали думать, с Фроловым – это сержант, что с нами был, мотоцикл немецкий на дорогу вытолкали. Положили в коляску полкового комиссара. Фролов и говорит, я, мол, назад его отвезу и вернусь за вами. Всё равно делать нечего, вперед ехать некуда, дороги никто не знает.
– А раньше – знали?
– Водитель знал… – Аглая обхватила плечи руками, словно согреваясь.
«Эк её мандраж-то колотит! Непривычная она к бою-то… А может её так с водки развезло, что ей сразу плеснули? Вполне возможно, старшина на мужика, поди, по привычке, отмерил – а много ли такой надо? Так иначе – никак, её, опосля моего фортеля как только не колотило, испугалась, чуть не до смерти…»
– Да вы хоть поешьте! Старшина ещё чаю принесет.
– Мне бойца проведать надо…
– В порядке с ним всё – наш фельдшер осмотрел уже! Нога ранена – заживёт! Поесть ему отнесли, да и бойцы с ним рядом, не волнуйтесь! Как там у вас всё было-то? Нас, когда вам на помощь отправляли, предупредили, что там у вас кинооператоры есть, ещё кто-то…
– Кинооператоры? А-а-а… да, были… они там снимали что-то, в танки лазили. А потом, когда самолеты налетели, их машину подожгли и двоих поубивало. Тогда и броневик полкового комиссара подбили – что-то там с мотором вышло. Страшно всё было… самолеты бросали бомбы, они выли так…
– А танки?
– Что танки? Стоят, наверное… куда ж они денутся-то? С самолета таких и не подбить – большие да крепкие.
«Точно – развезло! Вон и язык заплетается!»
– Вот, что, товарищ военврач – идите-ка вы спать! Хотя бы час – это я вам, как старший по должности приказываю! Боец ваш – в порядке, сержанта, что сюда вернётся, мы встретим. А вам – отдыхать!
Несмотря на вялые возражения военврача, её отвели в кузов одного из грузовиков, где и уложили на свернутый брезент. Усталость, водка и нервное напряжение последнего времени – взяли своё и уже через несколько минут она задремала. Отойдя от машины, Ракутин уселся на камень. Почти тотчас же сбоку возник вездесущий старшина.
– Олег Петрович! Да не ходи ты над душой – присаживайся! – показал капитан рукою на камень рядом. – Пораскинем мозгами вместе…
Старшину упрашивать было не нужно и расправляя усы, он осторожно опустился рядом.
– Ну, вы военврачу и плеснули – как только её сразу с копыт долой не снесло!
– Г-хм… Ну, дак, товарищ капитан, иначе-то как? Её, бедную, чуть родимчик не хватанул, когда вы рядом-то нарисовались! Прямо, как чертик из коробочки – право слово! Я и сам, хоть и во все глаза смотрел – зевнул, как вы к ней подобрались. Молодая ишшо, к таким-то фокусам не привычная. Опять же – в человека первый раз стрельнула, такое тоже не враз проходит. Это, даже и у взрослого мужика не просто так случается – живого человека убить. Там паче – в упор она бабахнула, своими глазами всё видела… непростое это дело…
– Ну… да, пожалуй… Однако ж, нам-то как теперь быть? Её послушать – так у танков тех – человек тридцать, по меньшей мере, сейчас сидят! И половина – раненые. Что делать станем старшина?
– Как, что? К своим вывозить! Неужто, своих раненых в тылу фашистском бросим?!
– Да не бросим, это понятно! Повезём на чём? Их, ясное дело – в кузова, а сами как? Ножками пойдём? Так не дойдём, сам знаешь… Одного комиссара вывозить?
Хромлюк засопел.
– Во-во! А приказ у нас, старшина, именно этого и требует! В первую голову – полковой комиссар и его группа!
– А во вторую?
– Нет никакой второй! Комиссар – и точка!
Старшина насупился. Да и у Алексея на душе было муторно. Понятное дело, легкой задачи он и не ожидал, но, чтобы вот так… Он не строил никаких иллюзий – оставшиеся во вражеском тылу раненые бойцы – обречены на смерть. Но, что можно сделать?
– Мотоцикл, товарищ капитан! – прервал их беседу посыльный. – Сюда едет!
Стоило только мотоциклисту съехать в ложбину, как на её склонах выросли фигуры бойцов, державших в руках винтовки с примкнутыми штыками. Разумеется – родные трехлинейки, трофейные немецкие «маузеры» в этом случае были совершенно неуместны. Не заглушая двигатель, мотоциклист положив руки на автомат, огляделся по сторонам. Увидев капитана в зеленой фуражке, немного успокоившись, окликнул окруживших его бойцов: «Мужики, закурить есть?».
Строй дрогнул, и оттуда выбрался один из бойцов. Закинув винтовку за спину, он спустился вниз и вытащил из кармана пачку папирос.
– Чем богаты… – протянул он её водителю мотоцикла.
Протирая сонные глаза, наверху появилась и военврач. Только тогда, приехавший боец выключил двигатель.
– Свои…
– Выехал-то я отсюда уже вечером… да и заплутал – следов-то ночью не видать! – сержант виновато развел руками. – Пришлось в поле ночевать, хорошо, что хоть шинель была – ею товарища Лужина и укрыл. А как ещё дорогу сыскать… кроме, как по следам? Вот и вышло так, что к своим я приехал часа в четыре – уже к вечеру ближе. Хорошо, что хоть товарищ военврач перевязку вовремя полковому комиссару сделала! Да и ехать я старался поаккуратнее, пережидал, чтобы открытые места медленно проезжать. Растряс бы товарища полкового комиссара по дороге – кто б его тогда перевязывать стал?
