Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

— Я позволю себя поцеловать, а вы покажете забытые мгновения моего детства, связанные со спящим во мне даром.

— Наивный ребенок. Я могу оставить тебя здесь навсегда. Без всяких условий.

— Я думаю, это будет против правил. Я не сотворила ничего такого, за что меня стоило бы покарать. Вам предлагает поцелуй чистая душа.

— А сто рублей, которые ты украла у дедушки из кармана?

— Это в шесть-то лет?

— Ты рано начала. Что с тобой станет к семидесяти?

— Значит, такой мне отводится срок? Маловато, но что поделаешь.

— Встретимся позже? — воин, звякнув латами поднялся, протянул Саше руку, облаченную в рукавицу. Она была нестерпимо горяча, но Александра вытерпела.

— Нет, позже нельзя, — она старалась не упустить контакт глазами, хотя при огромном росте воина это было совсем непросто. — Согласитесь, что поцелуй семидесятилетней женщины совсем не тот, что подарит юная девушка.

— И здесь сплошное вранье. Тебе двадцать четыре.

— По меркам Агрида я сущее дитя.

— А если я захочу большего?

— С дитем? — Саша оставалась предельно серьезной. Флирт с правителем Бездны? Да упаси боже!

— Тьфу-ты! Все настроение перебила, — исчезла борода, нечесаные вихры. Перед Сашей предстал мужчина, неуловимо похожий на мужественного ангела, перекрасившего волосы в черный цвет. Латы превратились в рисунок на ткани, кольчуга сменилась на просторные одежды, которые трепал усиливающийся горячий ветер. — Кто тебя сюда отправил?

— Лорд Гердих Цессир.

— М-м-м, старый пройдоха. Цвейта с ним?

— Простите, я не знаю, кто такая Цвейта.

— Его супруга. Она оказалась не такой стойкой. Ей захотелось большего. Я каждую, пришедшую за помощью, предупреждаю, что прервать поцелуй будет непросто. На моей памяти никто не сказал «нет».

— Не тот поступок, которым следует гордиться, — Саша сделала шаг назад, уж слишком близко стоял черный ангел. Под ногами хрустнуло. Она посмотрел вниз и поняла, что находится на плато, сплошь усеянном хрупкими от жара костями.

Опять послышался нарастающий скрежещущий звук. Что-то темное появилось на горизонте. Оно неумолимо приближалось, заставляя бесчисленное количество мертвецов кричать и сжиматься от ужаса. Огромный молот, рукоятка которого пряталась где-то в черных небесах, утюжил дно Бездны, коверкая и сминая тела тех, кто попадался ему на пути. Он приближался с такой скоростью, что Саша невольно упала на колени и закрыла руками уши, чтобы не слышать крики и звук ломающихся костей.

— Бездна не бесконечна, — спокойно произнес Валаах. Молот пронесся так близко, что взметнул черные волосы. — Время от времени я прореживаю местную, к-хм, популяцию. Молот вернется еще раз и на сегодня завершит работу. Ты остаешься или пойдешь со мной? Идти со мной, значит, подвергнуться искушению, остаться… — один из Первых многозначительно промолчал.

— А как же обещанные семьдесят лет? — Саша боязливо посмотрела в сторону. Исчезнувшая в темноте кувалда вновь возвращалась. Уже все явственней и явственней слышался ее звук.

— Подловила. Давай руку.

Валаах выдернул Александру с пути молота не сразу, дождался, когда до удара осталось мгновение.

— Разве можно так сильно прижиматься? — произнес он, заставляя Сашу открыть глаза. Она висела у Валааха на шее и чувствовала его возбуждение. Отпрянула, будто только что обнималась со змеей.

Правитель бездны скривил рот в улыбке.

- Я без должного настроя целоваться не могу. Я же не бездушная тварь, чтобы раздавать поцелуи направо и налево.

— А я постель без любви не признаю, — у Александры были свои принципы. После откровенного заявления, что многие женщины позволяют себе большее, черный ангел утратил свою привлекательность. Мужчина не должен говорить об интимных подвигах. Это не столько унижает тех женщин, что поддались искушению, сколько его самого.

— Посмотрим, куда вскоре денутся твои принципы, — Валаах налил в один из кубков рубиновое вино. Пригубил, внимательно следя за визитершей.

Саша быстро огляделась. Она находилась в просторной комнате, вырубленной в скале. В центре ее стоял единственный предмет мебели — огромное ложе. Оно подсвечивалось расставленными на полу черными свечами. В вазонах вдоль стен застыли потерявшие цвет розы. Их высохшие стебли злобно щетинились шипами, но в воздухе еще витал сладкий аромат.

— Давайте покончим с нашей сделкой, — Александра повела плечами, прогоняя озноб.

Валаах протянул и ей кубок с вином.

— Пей! — отказа он не ждал.

Саша торопливо, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, выпила и вытерла рот ладонью.

Поцелуй был ужасен.

Чем ужасен? Как и предупреждал Валаах, после него захотелось продолжения. Тело не просто предавало, оно действовало самостоятельно: сдирало одежды с искусителя. А он лишь снисходительно улыбался. «Ну вот и ты не устояла».

Показалось или нет, что увядшие розы подняли свои головки?

В то время как пальцы бога Бездны накрыли болезненно ноющую грудь, Саша терзала узел пояса, намертво сцепивший полы ее халата.

— Не мучайся, — Валаах подхватил гостью на руки. Прохлада простыней обожгла. Его ладонь медленно поползла по ноге, отодвигая шелковую ткань. — Халат нам не помешает.

Запах роз душил.

Саша повернула голову и увидела, как цветы прямо на глазах наливаются силой: бутоны, только что похожие на сморщенный кулак старухи, обретали цвет и раскрывались. Но красота, должная ласкать взор, вызывала необъяснимый страх.

«Розы продолжают оставаться мертвыми! — поняла Александра. — Здесь все мертвое, ненастоящее! И страсть эта, и поцелуи…»

Она закричала. Забилась в руках мужчины, который губами исследовал ее тело.

— Ты хочешь остановиться? — Валаах поднял голову. Его взор не был затуманен. Правитель Бездны словно ждал протеста, а теперь упивался смятением в глазах жертвы. — Скажи «нет» и сразу же вернешься к себе. Но то, зачем ты пришла, утратишь навсегда.

— Нет! Нет! Нет!

— Нет — это да, продолжай? — его рука двинулась вверх и накрыла метку Хаюрба, которая ответила на прикосновение резкой болью, что окончательно отрезвило Сашу. В этот миг она даже была благодарна королю песков.

— Или нет — это нет, я не хочу знать своего прошлого, а значит, навсегда утеряю дар? Разве тебе плохо со мной?

— Мне мерзко, — Саша трясущимися пальцами натянула халат на обнаженную грудь и, взбрыкнув ногами, заставила убрать с бедра руку тысячелетнего старца. Именно таким она сейчас представляла Валааха. Бог Бездны надевал на себя маску красивейшего из мужчин, а на самом деле, как и его мерзкие розы, подпитывался эмоциями отчаявшихся женщин. — Теперь я понимаю, почему Гердих Цессир остался один. Вы соблазнили его жену, и она не простила себе предательства. Ее нет рядом с ним. Цвейта до сих пор залечивает раны в холодном одиночестве.

Саша не знала подробностей расставания Цессиров наверняка, но ее слова возымели действие. Валаах поднялся.

— А чего ты ждала от правителя Бездны? Всепрощения и галантного поведения? Такие визиты хоть какое-то развлечение, — он обернул совершенное тело струящимся покрывалом. — Кстати, от тебя должно быть скрыли, но мужчины, получившие «Поцелуй Валааха», никогда не выживали.

«А женщины берегли тайну своего падения», — Саша молилась, чтобы это было так, иначе Гердих представал совсем в ином свете. Еще одно испытание, на этот раз на верность?

Наклонившись над судорожно оправляющей одежду Сашей, бог Бездны тихо произнес:

— Видимо, только секс уберегает вас, шлюх, от смерти.

Александра влепила ему пощечину. И приготовилась умереть.

— Теперь я понимаю, почему Афарика выбрала другого брата. Вы же ненавидите всех женщин! — выпалила она, чувствуя себя привязанной к жерлу готовящейся выстрелить пушки.

Розы с тихим шелестом осыпались на пол.

— Хоть одна из вас доказала, что достойна уважения? — Валаах неумолимо менялся. Вновь шрамы полосовали его тело, волосы рассыпались по плечам нечесаной гривой, а глаза сделались черными, пустыми. Он смотрел на поднимающуюся с постели гостью с холодным презрением. — Всем женщинам нужны деньги, покровительство, власть! Скажи, для чего тебе магический дар? Чтобы не выглядеть в глазах Элькассара и его лизоблюдов пустышкой?