Ломаные линии судьбы - Татьяна Александровна Алюшина

Ну что ж, понятно было, что этого разговора не избежать, да Шагин и не собирался, а сам хотел как можно скорей расставить всё по местам и объясниться с бабушкой.

– Игорь, – посмотрела строго на внука Муза Павловна, – Аглая замечательная девушка, особенная и очень трепетная. И, если ты её обидишь, я перестану тебя уважать.

– Помнишь, бабуль, – улыбнувшись, накрыл её ладошку, лежащую на столе, своей рукой Игорь, – ты как-то говорила, что не важно, какую женщину я изберу в спутницы жизни, главное, чтобы она составила моё счастье. Ну вот я её таки и нашёл, ту, что составит моё счастье.

Муза Павловна всматривалась в глаза внука напряжённым, изучающим и сканирующим взором несколько секунд, а потом улыбнулась светло и радостно, поднялась со стула и раскрыла ему свои объятия.

– Иди, благословлю, – позвала она внука.

Игорь торопливо поднялся и шагнул в эти родные, любимые и такие надёжные руки, обнявшие его. Постояли, закрыв глаза, замерев в этом чистом единении, обмениваясь любовью.

– Благослови вас Господь, – отстранившись, сказала внуку Муза Павловна и попросила: – Береги её.

– Непременно, – пообещал торжественно Шагин.

– Ну иди, – отпустила его бабушка.

– А помочь, посуду… – указал он на мойку.

– Сама прекрасно справлюсь, – отмахнулась она, – при здоровье ещё и бодрости.

Хорошо, что Игорь ушёл на какое-то время. Стоило закрыться двери за ним, Аглая тяжело опустилась на пуфик в прихожей, почувствовав слабость в ногах, и откинулась назад, опершись на стену спиной и затылком. Честно говоря, она как-то очень сильно расстроилась. Было обидно и как-то гадливо от мысли о том, что мнимый Антон, изображая мужской интерес и сексуальное влечение, пытаясь ухаживать за ней, на самом деле использовал всё это как прикрытие каких-то своих грязных делишек.

Ну как так-то? Противно ужасно, такое ощущение, что в грязи изваляли…

– Да ладно, – одёрнула себя вслух Глаша, – что ты рефлексируешь, ты же сама его подозревала. Значит, не зря подозревала. Молодец, умная девочка, вычислила гада. Вот и расслабься.

Она расслабится, обязательно, только… очень хочется от души засветить этому Антоше в табло, да так… как папа учил, чтоб звёзды из глаз брызнули.

Хотя… Поймав одну шуструю мыслишку, Аглая злорадно усмехнулась. Если всё-таки это он пытался её душить, то по бубенцам она ему знатно зарядила, от всей своей женской возмущённой души. Ощущения он словил наверняка неслабые и уж точно надолго запоминающиеся.

И, взбодрив себя подобным образом, Глаша поднялась с пуфика и шагнула к кухне, но остановилась, услышав какой-то звук, движение за дверью.

О, отлично, Игорь вернулся! Хорошо, что она успела справиться со своим упадническим настроением и взять себя в руки, а то переживать настолько сильно из-за всякого дерьма – это ж только свои драгоценные нервы попусту растрачивать и портить им вечер.

Улыбнувшись, Аглая распахнула дверь, которую не заперла за Шагиным… и натолкнулась на обескураженный взгляд Эллы, за секунду до этого вышедшей из квартиры Антона с объёмным рюкзаком в руке.

– О! – мгновенно сориентировалась сестра мнимого Антона, сменив выражение лица, словно переключившись с одного слайда на другой, и расплылась в добродушной улыбке. – Привет, – поздоровалась она и шагнула к Аглае.

Аглая оценила обстановку и неожиданную встречу и смогла сориентироваться, пусть и с небольшой задержкой. А потому поспешила столь же лучисто-приветливо улыбнуться в ответ:

– Привет! – И спросила, старательно наигрывая оптимизм и добродушие, выдерживая тон доброжелательной простоты: – Слушай, ты не знаешь, где твой братец пропал, а то я звоню, а он не в доступе? Он вроде обещал вчера зайти, да так и не зашёл, не рассказал, как досмотрел «Жизель».

– Да он с друзьями на рыбалку уехал, – плеснув в ответ таким же добродушием, объяснила Элла и сделала ещё один шаг, оказавшись практически рядом с Аглаей, – а там связи нет.

– А-а, – протянула Аглая, кивнув, – понятно. Ну ладно, передавай ему привет, – продолжая улыбаться, закруглила она беседу. – Пока! – И начала закрывать дверь, за ручку которой держалась во время их беседы, так и не выйдя на площадку из квартиры.

– Подожди! – остановила её Элла, схватившись за торец двери, и, сделав ещё полшага, оказалась перед Аглаей. – Мне надо с тобой поговорить.

– Мне сейчас некогда, – перестала улыбаться Аглая и потянула дверь на себя.

Но Элла оказалась неожиданно сильной дамой. Удерживая дверь одной рукой, она не позволила её захлопнуть и бросила на пол рюкзак. Когда и каким образом во второй её руке оказался пистолет, Глаша не заметила, только вытаращилась поражённо на круглую дырку в тёмном дуле. А Элла, наставив на неё оружие, приказала коротким, злым и властным окриком:

– Быстро зашла в квартиру!

– Да ладно! – возмутилась необычайно Глаша. Её внезапно затопила дурная, жгучая злость такой силы, что перекрыла доступ любым страхам и заодно чувству самосохранения. – Как же вы достали вместе со своим братцем!

– Вошла в квартиру, я сказала! – обдала её просто-таки ощутимой, леденящей ненавистью Элла.

– Да сейчас! А если не войду, то что? – спросила Глашка. – Стрелять начнёшь? Ну давай! – несло её уже куда-то в больное геройство. – Только не забудь улыбнуться в камеру! Вон туда и туда! – указала пальцем наобум. – После того как вы Витю прибили, мы тут камер понатыкали!

Ситуация для Эллы сложилась патовая. Левой рукой она удерживала за торец дверь, не давая её закрыть, в правой держала пистолет. Отпустить дверь, чтобы толкнуть Аглаю в квартиру, она не могла, та бы успела её захлопнуть. Двинуться вперёд тоже не могла, потому что тогда бы пришлось отпустить дверь. Вот и выходило: либо отступить, либо уже стрелять.

Только сдаваться Элла не собиралась.

И тут от квартиры слева, в которой жила старуха, послышался какой-то звук. Продолжая удерживать дверь, держа Аглаю на прицеле и не сводя с неё глаз, Элла чуть сместилась, заметив боковым зрением, что кто-то идёт к ним. Уже понимая, что совершенно глупо подставилась, с разгону создав ситуацию, которую не просчитала до конца, в одну секунду она приняла решение, выбрала цель – и прищурилась, сосредоточив холодный, спокойный и довольный взгляд на Аглае…

Она практически нажала на курок, но буквально за секунду до выстрела вдруг ощутила острую, сильнейшую боль в лодыжке, словно её полоснули ножом, разрезая мышцы и сухожилия, и непроизвольно дёрнулась от неожиданности… А в следующую секунду что-то взорвалось у неё в голове, и «экран» погас, отправляя сознание Эллы во тьму.

Бабушка пошла вместе с Игорем в прихожую: проводить, напутствовать, попрощаться-поцеловать и закрыть на замок за внуком дверь.

– Ты… –