Детское время - Квинтус Номен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты там чего строить-то будешь?
— Да так, по мелочи. Бранденбургские ворота и улочку одну. Унтер-ден-Линден, у меня в альбоме подборка фотографий всей этой улочки есть, довоенных еще. Только ты не жадничай особо, улочка-то длиной полтора километра…
— Мама Катя, а личико у тебя не треснет?
— Вот ведь противная девчонка! Я не для себя Берлин строить буду, Маркус давно уже заслужил свой бюст в родном городе! Да там и домов-то десятка три от силы… правда, включая Берлинскую Оперу — но кто сказал, что нам не нужно искусство? Думаю, пусть поют…
— Пусть. Вот Берлин строить — так ты тут первая, а как Филадельфию проектировать, так тебя и близко не стояло, а там, между прочим, уже народу нашего больше полумиллиона!
— В Филадельфии всего-то тысяч двадцать, а всю Америку целиком я спроектировать просто не успею. Так незачем этим и заниматься, там уже свои архитекторы завелись.
— Ага, и Эля их там всех строит. Там вообще дофига уже кого развелось, у них теперь не только школа летчиков работает, но и свой авиазавод! Из Европы они только моторы возят, да и то, думаю, это временно.
— Что, «Орлы» уже делать начали?
— Нет, там самолетик вроде «Сокола» В-2, только целиком деревянный и на поплавках делают. Что в целом понятно: на дальний рудник какой быстро врача привезти или еще что-то срочное, а аэродромы строить не нужно. А «Орлы» только наши летают, на линии до Филадельфии сейчас их четыре штуки. Один рейс в день получается, вроде и немного, но за год почти тридцать тысяч человек перевезти можно.
— И обратно… как бы наши общительные граждане не завезли из Америки сифилис…
— Мама Катя, ты последние четверть века в спячке была? Нет там сифилиса, это сугубо африканская зараза. Еще Вероника Юрьевна говорила, что с Америкой просто по времени мутация какая-то совпала, а сейчас эта зараза не распространяется из-за того, что слишком быстро болезных делает… необщительными. В Гвинее, кстати, негры в курсе, и если кого та мартышка, которая сейчас основной носитель, укусит, то они укушенного сразу того, а труп в речку — потому что рыбы и крокодилы заразу не разносят.
— А еще нынешний микроб мгновенно от левомицетина дохнет, что не может не радовать, — добавила Алёна. — Надеюсь, что устойчивую к пенициллину версию мы еще несколько веков не выведем. Кстати, гвинейские негры левомицетин оценили, ведь им теперь не нужно покусанных мартышками соплеменников крокодилам скармливать.
— А что мы в Гвинее забыли? — удивилась старшая из Кать.
— Мужчины, когда дорываются до любимого занятия, становятся как дети. Ларс сначала бросился электростанции ставить, и только когда первые уже заработали поинтересовался, а куда электричество девать, — вроде бы невпопад ответила младшая.
— И?
— У него через три года будет лишний гигаватт мощности, причем на реках, с которых трудно КИУМ снять меньше семидесяти процентов. Иными словами, семьсот мегаватт постоянно активной мощности нафиг никому не нужной. Вот я и решила, что лишний алюминиевый заводик нам не помешает. Там неподалеку и флюорит в изобилии водится, так что заводик по производству криолита тоже скоро заработает.
— А другие заводы построить?
— Когда поднимутся другие заводы, для них Ларс уже другое электричество обеспечит, он же электростанции строить не прекратит. А алюминий лишним не будет, у нас уже сейчас его тратится гораздо больше чем делается.
— Это как?
— Мама Катя, мы же двадцать лет алюминий в слитках по складам распихивали, вот теперь он и пригождается. Но мы же не хотим чтобы склады наши совсем опустели? Мы тут с тетей Лидой покумекали и решили, что в Скандинавию боксит лучше всего из Гвинеи как раз возить. Можно, конечно, и из Австралии…
— А почему не с луны? Австралию отсюда не видно, а луну видно — значит луна-то поближе будет!
— Мам Кать, давай строй свой Берлин! И просыпайся: я тоже папу очень люблю, но если мы не будем продолжать его дело… А Василий Генрихович Кёниг, между прочим, уже на верфи в Адулисе собирает балкеры на двадцать пять тысяч тонн. Не совсем балкеры, скорее контейнеровозы, но по сути… Первые два монацитовый и рутиловый песок из Индии уже возят, а на следующих по плану будут железную руду возить — и как раз из Австралии. Если на линию поставить двенадцать таких балкеров — а их контейнерные краны, которые Лемми делает, за сутки погрузят и разгрузят — то за месяц в Танаис поступит сто шестьдесят тысяч тонн первоклассной руды. А это — почти сто тысяч тонн стали. Тоже за месяц, а за год…
— И когда у нас появится двенадцать таких кораблей? Я доживу до этого светлого времени?
— Ты Берлин не то что выстроить, а спроектировать его не успеешь. Васька же там корабли только собирает, из частей, которые из Танаиса привозят. Меньше чем два месяца уходит на сборку и покраску.
— Я быстрее Берлин даже выстроить успею.
— Но в Адубисе сборка идет сразу в четырех доках, так что фиг тебе. А когда ребята и уголь в Австралии добывать начнут…
— Это что, он пароходы строит?
— Там паровые турбины с котлами на угольной пыли. Сначала Генрих хотел мазутные котлы поставить, но Оскар посчитал, что у нас на этот флот мазута не хватит.
— А такие корабли в канал Траяна-то войдут?
— Поэтому их в Адубисе и собирают. Там же в перегрузочном порту контейнеры перекидываются — за сутки перекидываются, даже за один день — на шесть «Василевсов», а они-то после того, как римляне канал расширили, в канале даже разойтись на встречных курсах могут. С трудом, конечно, но диспетчера следят чтобы караваны в канале не пересекались. В Александрии «Василевс» перегружает контейнеры уже на «Пионеры»…
— Мне можно и без деталей. Если я тебе смету на Берлин через недельку занесу…
— Договорились. А порфир для постамента ты закажешь или мне этим заняться?
Конрад запустил турбинный завод одновременно с пуском первого генератора ДнепроГЭС. То есть это был «официальный» пуск завода, а первая продукция с завода вышла еще в начале апреля. Просто «непрофильной» была та продукция: в плазмотроне, предназначенном для наварки нержавейки на детали турбин, рабочие изготовили несколько комплектов труб для надкритических
