Найдёныш - Василий Блюм

Мычка спросил с сомнением:

— Полагаешь, они не заметят твою возню?

Закрыв последний угол и расправив ткань, Шестерня с удовольствием оглядел работу, сказал:

— Так-то лучше. А то, идем с открытым забралом, всяк рожу видит и оценивает: стоит нарываться, нет ли. Заметят или нет — вопрос другой. Наше дело — свою мощь прикрыть, чтобы противник до последнего не знал, с кем связывается.

— Что-то не верю я, что ребята эти ни разу с ладьями не сталкивались, — проворчал Зола.

Словно подтверждая слова мага, идущий до этого ровной линией отряд ящеров разделился, образовавшиеся группы пошли по широкой дуге, беря ладью в клещи. Шестерня огорченно крякнул, пробормотал:

— Секиру Прародителя им в печень, вот ведь, незадача.

Мычка хотел сказать что-то успокаивающее, но в это время, противники атаковали. Ящеры пронеслись над ладьей, словно ураган, едва не сбросив наемников, упавших под прикрытие бортиков в самый последний момент. Метнувшись к Золе, что, судя по выражению лица, вовсе не собирался прятаться, Мычка с силой рванул мага, пригнул, упал рядом, лишь чудом избежав смерти, громадные, усаженные зубами-саблями челюсти с грохотом сомкнулись где-то рядом. Сверху рассерженно заревело, с силой взмахнув крыльями, так, что вершинник ощутил, как на спину обрушился воздушный молот, ящер рванулся в небо, разгоняясь для очередного захода.

Выхватив мечи, Мычка вскочил на ноги, но тут же, вновь упал, уворачиваясь от копья. Черненое стальное навершие ткнулось в доски обшивки, прочертило глубокую борозду, отдернулось, выбросив фонтан щепы, наведенное умелой рукой, вновь ткнулось, на этот раз, значительно ближе. Мычка завертелся, с трудом избегая смертельного острия и выжидая лишь небольшой передышки, чтобы ринуться в атаку, но становилось только хуже. Зависнув над ладьей, ящер усиленно взмахивал крыльями, сбивая воздушным потоком с ног и затрудняя движения, наездник же, не переставая бил копьем, подогревая себя гортанными воплями.

С усилием, превозмогая воздушные кулаки, бьющие один за другим, и одновременно, уходя от копья, Мычка ощутил, что проигрывает в этом противостоянии: мышцы ноют, требуя передышки, пот застилает глаза, а сердце колотится так, что, еще немного, и выпрыгнет из груди, алым комком затрепыхается на досках палубы. И некому помочь, друзья заняты не меньше.

Удары прекратились, рядом с грохотом обвалилось копье. Отпрыгнув в очередной раз, Мычка повернул голову, сквозь муть и кровавые точки разглядел, как враг замедленно сползает с седла. На лице подземника застыло удивление, увлеченный боем, он пропустил момент, когда из шеи, обрамленная кровавыми ручейками, выросла рукоять метательного ножа. Ощутив, что что-то не так, ящер беспокойно завертел головой, рванулся в сторону, увлекая скособочившееся в седле, бессильное тело хозяина.

Мычка вымученно улыбнулся, кивнул, благодаря за спасение, кто-то не поленился, выкроил мгновение, чтобы помочь погибающему товарищу метким броском, хватая ртом воздух, и пошатываясь, двинулся к лежащим поодаль мечам, оброненным в ходе боя. Жутко скрежетнуло, словно по камню провели огромным ножом. Мимо, гремя, как брошенная на камни черепаха, пронеслось непонятное. Мычка отскочил, напружинился, готовый к защите.

Ударившись о бортик, непонятное помянуло секиру прародителя, подхватившись, обернулось Шестерней, с ревом устремилось обратно. Жуткий скрежет повторился. Повернув голову, Мычка обнаружил источник звука. Один из ящеров, вцепившись в край бортика, понукаемый наездником, с остервенением рвет обшивку: увенчанные толстыми изогнутыми когтями лапы выстреливают, раз за разом, ударяя в одно и то же место, фонтаном разлетается древесная щепа, а защитные металлические плиты прогибаются, не выдерживая яростного натиска чудовища.

Пещерник подскочил к терзающему ладью ящеру, запрыгал, размахивая секирой. Один из взмахов достиг цели, ящер зло зашипел, отдернулся, из рассеченной лапы брызнуло бурое. Шестерня победно заорал, бросился вперед, занося оружие для решающего удара, но в этот момент, наездник что-то крикнул, и вместо того, чтобы улететь, ящер прижал голову к телу, а когда пещерник подскочил, ударил. Шея рептилии с силой выпрямилась, увенчанная костяной броней голова выстрелила, подобно кулаку опытного бойца, попав точно в грудь противнику. Шестерню сдуло, подземник же, довольно ухмыльнулся, повел поводьями, уводя ящера на безопасное расстояние.

Мычка похолодел, удар такой силы должен был выбить из пещерника дух, а то и вовсе, переломать кости, сорвавшись с места, подскочил к товарищу, затряс, возвращая к жизни. Шестерня шевельнулся, замедленно сел, ощупывая доспех на груди и очумело тряся головой. С облегчением выдохнув, Мычка с силой хлопнул пещерника по плечу, бросил с подъемом:

— Эк ты его! Вон, как улепетывает, остановиться не может.

Болезненно перекосив рожу, Шестерня едва слышно выдохнул:

— Разве? А я уж решил, что это он…

— Ты, ты, — уверил Мычка. — Давай, вставай! А то разлегся — нашел время для отдыха.

Вершинник подскочил, пинком отправив выпавшую после сокрушительного удара секиру обратно владельцу, бросился на помощь Дерну, что замедленно отступал от идущего по пятам ящера, короткими хлесткими ударами награждая бестию каждый раз, когда тварь вытягивала шею, пыталась ухватить болотника пастью. Дерн действовал неспешно, и, как будто, лениво, но голова бестии покрылась кровавыми рубцами, а по кистеню обильно струилась кровь, разлетаясь веером алых брызг при каждом взмахе.

Издав предупредительный крик, чтобы болотник в запале боя не принял его за врага, Мычка присоединился к товарищу, и вдвоем, они живо вытеснили противника с ладьи, после чего, двинулись на помощь подземнице. Себии пришлось туго, над ней зависли сразу два ящера, и девушка совершала немыслимые кульбиты, уворачиваясь от бьющих копьями наездников и их питомцев, что, раз за разом, щелкали челюстями, норовя отхватить кусочек от мечущейся под ногами добычи. Заметив врагов, подземники нехотя отлетели.

Воспользовавшись передышкой, Дерн поинтересовался:

— Что с Золой?

Не в силах вымолвить, лицо Себии посерело от усталости, а грудь часто-часто вздымалась, насыщая тело воздухом, она мотнула головой, указывая куда-то за спину, в сторону рубки. Дверь надстройки оказалась распахнута настежь, а в глубине, наполовину завалившись внутрь, лежал Зола. Дерн нахмурился, двинулся было к товарищу, но, заслышав предупреждающий окрик Мычки, остановился.

Вновь зашумели крылья. Из-за бортиков вынырнули сразу шесть ящеров, надвинулись, заслонив небо крыльями, и болотнику стало не до ран товарища. Засвистели, рассекая воздух, копья, защелкали челюсти, взмученный могучими крыльями воздух взвихрился тугими струями, от звона металла вперемешку с яростным ревом зазвенело в ушах.

На этот раз, наездники действовали более слаженно. Убедившись, что противник не так прост, чтобы взять нахрапом, подземники атаковали сообща. Не спускаясь слишком низко, там, где оружие наемников могло причинить вред, подземники били сверху. Направляемые умелыми руками, копья выстреливают одно за другим, зазубренные наконечники вспарывают воздух, проносясь в опасной близи. Лица врагов сосредоточены, губы презрительно поджаты, глаза цепко удерживают фигурки суетящихся внизу противников, что вскоре, неминуемо станут добычей, не могут не стать, ведь всадник всегда в преимуществе над пешим, а уж если под седлом не абы что, а боевой ящер, так и вовсе.

Болезненно вскрикнул Мычка, копье чиркнуло по предплечью, оставив за собой глубокую алую борозду, досадливо крякнул Дерн, из рассеченной когтистой лапой кожи на голове заструилась кровь, захрипела Себия, не в силах более выдерживать темп.

Надвигающийся вал из зубастых пастей, когтистых лап и острых копий кажется непреодолимым. Пока есть куда отступать, но ладья не безгранична, и вскоре, позади, отрезая путь к отступлению, возникнет бортик, за которым лишь пропасть. Товарищи еще стоят, защищаясь с боков и подпирая плечами, но силы не бесконечны, все медленней движения, все реже вздымаются руки, пытаясь нанести врагу, хоть какой-то урон, а в глазах, прикрытое пеленой ярости и гнева, протаивает бессилие.

Слуха касается негромкий треск, а глаза замечают неяркое свечение, но сил, чтобы разобраться, уже нет, как и желания. Возможно, под прикрытием ящеров враги готовят какое-то мощное заклятие, или, подожженная умелой рукой, пылает ладья. И уже не важно, упасть ли от безжалостной стали, или быть сраженным магическим огнем.

В сухой треск — вплетаются испуганные вопли, лица врагов, что мгновение назад улыбались, торжествуя победу, покрывает смертельная бледность, глаза в панике расширяются. Резкий, как от падающего дерева, хруст, ярчайшая вспышка. Воздух воспламеняется, тела охватывает безумный жар, кто-то жутко кричит, пространство вокруг заполняется облаком деревянного крошева, мелкой кровавой взвеси и раскаленных злых искр. Сознание плывет, не в силах вместить чудовищный хаос происходящего.