Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом - Александр Важин

Ну не говорить же ему, что на самом деле я просто со скуки считаю кирпичи под ногами и бормочу себе под нос.

В последние дни ничего примечательного не случилось. Вокруг все та же унылая равнина, по которой желтой запыленной змеей ползет Тракт, по которому плетемся мы.

Мы никого не потеряли в минувшей переделке и даже харчами подзапаслись, так что теперь все наши помыслы были устремлены вперед, к Лесу Жути, который нам предстояло скоро пересечь.

Заметно повеселевший после ущелья дроу Сбнделл энергично вышагивал первым, насвистывая бодрую песенку.

После того, как он прихватил с собой стратегический запас дрогёса, ничто не могло омрачить настроение Сороки, даже предстоящая прогулка по страшному Лесу.

— А почему проснулось Зло? — полюбопытствовала на ходу Сабри-Ойя.

— Его разбудил безумный маг Ирассиус! — Юркас всегда был готов оказаться рядом с валькирией и, пряча взгляд, чтобы откровенно не пялиться на ее грудь, ответить на вопрос.

— Зачем?! — удивилась Сабри.

— А не знает никто. Он был архимагом, членом Совета Белого Ордена. Потом неожиданно сошел с ума и отправился к Проклятому Дольмену.

— А откуда там взялось Зло?

— Тысячу лет назад Оно проснулось поблизости Города, имя которого стерлось с течением столетий, — украдкой бросив взгляд на валькирию, продолжал Юркас. От увлечения парнишка принялся размахивать руками. — От Его дыхания все жители Города погибли. А Срединные Маги после продолжительной битвы с Ним и Его порождениями смогли снова усыпить Зло. На месте его упокоения насыпали Дольмен, запечатанный семью печатями. Те края пришли в запустение и уже почти тысячу лет там никто не живет.

— Как можно было снова будить Зло?

— Как рассказывал наставник Лорассиус, Темные Силы помрачили рассудок архимага Ирассиуса и заставили его сделать это.

Шагая рядом, я лишь усмехался про себя. Уж мне то известно, как все было на самом деле…

… * Ирассиус спешил домой.

* События первой части трилогии "Черный меч Империи"

Касильда наверняка обрадуется, что он на целых два дня раньше смог вернуться в Ир-Балин, что до срока вырвался из этой поездки, предложенной Магистром Баррасиусом.

Вояж в Эргастул, откуда Стражи надзирали за Вересковыми Пустошами, не принес особого удовлетворения Ирассиусу. И зачем стоило переться на задворки Империи? Нечего там проверять — прикомандированные к гарнизону маги вместе с солдатами от безделья пьют циндовку, режутся в "костыли" и расслабляются с неприглядными красотками гарнизонного борделя. Но при этом службу несут исправно, в чем Ирассиус убедился лично, получив на руки мешочек с полновесными империалами.

А раз в Эргастуле все в порядке, то можно немного раньше поспешить домой. Касильда, поди, истосковалась вся за полтора месяца. Магистр получит отчет, что в Вересковых Пустошах все в порядке. Но это завтра, а сейчас — побыстрее домой, к очагу, к вкусным лепешкам, сделанным белоснежными ручками Касильды.

Предвкушающие мысли мага прервал шорох метлы по камню.

Несмотря на поздний час (вон и фонари уже зажжены), на улице возле дома гребся в желтых листьях метельщик. Ирассиус все время путал его имя — то ли серого звали Газык, то ли Зыгак.

Да и, собственно говоря, зачем утруждать свою драгоценную память запоминанием имени какого-то полукровки? И так серый пусть благодарит своего бога, если он у него есть, что ему позволили работать в столице.

Оркинов терпели в качестве мусорщиков, тяжелоносов, метельщиков, углежогов, первыми гнали под стрелы в приграничных стычках с Габором. Серых терпели, но не любили. Как можно любить ублюдков людей и орков?

В последнее время оркинов становилось все больше.

Иногда в особо воинственных кланах, живущих в Пустошах, молодежь сбивалась в кодлы, которые стремительным набегом вырывались из резерваций и вихрем прокатывались по близлежащим человеческим деревням. И шебутили зеленокожие до того момента, как в резервацию поспеет имперский отряд с нашивками в виде оскаленных орочьих черепов на рукавах черной униформы.

До прибытия Карающих Усмирителей в округе весело горели деревянные избы поселенцев, валялись на улицах потерявшие скальпы головы трапперов и землепашцев, истошно выли опозоренные женщины. Большинство из них впоследствии поступало правильно — топились в реке или протыкали животы кольями. Однако некоторые продолжали влачиться по земле, вынашивая и рожая серокожих оркинов.

С другой стороны, иногда находились отмороженные и среди солдат-карателей, которые по пьяни насиловали оркинь, что тоже иногда приводило к появлению на свет серых.

Ирассиус тряхнул гривой седеющих волос. Надо выбросить из головы все эти впечатления от пребывания вблизи Пустошей, ведь скоро его ждет домашний уют и ласки Касильды.

— Вот тут тщательнее, — он указал носком красного сафьянового сапога на только что упавший желтый лист. — И активнее давай, маши энергичнее, а то до утра не управишься.

Сделав внушение нерадивому олуху, Ирассиус пошел дальше.

Опершись на метлу, серый уныло смотрел вслед удалявшемуся магу, потом снова принялся скрести по мостовой.

Дверь была заперта изнутри.

Ну и верно, усмехнулся Ирассиус, ведь Касильда никого не ждала в этот вечер. Наверное, сидит у огня и вяжет что-то тепленькое для него.

Он решил не тревожить ее, а войти тихонько. То-то она удивится. Сразу захлопочет на кухне, станет греть что-то вкусненькое.

Легким мановением руки архимаг заставил язычок замка беззвучно выйти из пазов, толкнул дверь и переступил через порог.

Первое, что он увидел в полутемной прихожей — это белый балахон. Безупречно чистый, с вышитым Знаком Силы, похожим на его собственный. Это одеяние было слишком хорошо знакомо Ирассиусу.

У него раздулись ноздри, в глазах заплясали искорки раздражения. Одно мгновение помедлив, он стремительно шагнул в комнату.

В очаге за ажурной решеткой весело трещали березовые дрова, одновременно давая тепло и свет. В отблесках пламени он увидел ее. И Магистра…

Ярость тотчас же застлала глаза Ирассиусу, переполнила их до самых краев, требуя выплеска наружу. Без лишних слов он швырнул молнией в оголенную спину Магистра.

Баррасиус не зря был главой Белого Ордена. Благодаря своей Силе он почуял зарождение холодного пламени, сорвавшегося с пальцев Ирассиуса, поскольку в мгновение ока успел породить над собой небольшой Воздушный Щит.

Голубоватая молния, скользнув по уплотненному воздуху, ударила прямо в Касильду.

А в следующий момент в грудь Ирассиуса врезался огромный невидимый молот. Затрещали ребра и архимага, словно тряпичную куклу, отбросило к стене, по которой он и осунулся на пол.