Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1 - Мольер Жан-Батист

Като. Вполне.

Маскариль. Хорошо ли подобрана лента?

Мадлон. Прямо ужас как хорошо! Настоящий Пердрижон![61]

Маскариль. А наколенники?

Мадлон. Просто загляденье!

Маскариль. Во всяком случае, могу похвалиться: они у меня на целую четверть шире, чем теперь носят.

Мадлон. Признаюсь, мне никогда еще не приходилось видеть, чтобы наряд был доведен до такого изящества.

Маскариль. Прошу обратить внимание вашего обоняния на эти перчатки.

Мадлон. Ужасно хорошо пахнут!

Като. Мне еще не случалось вдыхать столь изысканный аромат.

Маскариль. А вот это? (Предлагает им понюхать свой напудренный парик.)

Мадлон. Дивный запах! В нем сочетается возвышенное и усладительное.

Маскариль. Но вы ничего не сказали о моих перьях. Как вы их находите?

Като. Страх как хороши!

Маскариль. А вы знаете, что каждое перышко стоит луидор? Такая уж у меня привычка: набрасываюсь на все самое лучшее.

Мадлон. Право же, у нас с вами вкусы сходятся. Я страшно щепетильна насчет туалета и люблю, чтобы все, что я ношу, вплоть до чулок, было от лучшей мастерицы.

Маскариль (неожиданно вскрикивает). Ай-ай-ай, осторожней! Убей меня бог, сударыня, так не поступают! Я возмущен таким обхождением: это нечестная игра.

Като. Что с вами? Что случилось?

Маскариль. Как — что случилось? Две дамы одновременно нападают на мое сердце! С обеих сторон! Это противно международному праву. Силы неравны, я готов кричать «караул»!

Като. Нельзя не признать, что у него совершенно особая манера выражаться.

Мадлон. Обворожительный склад ума!

Като. У вас пугливое воображение: сердце ваше истекает кровью, не будучи ранено.

Маскариль. Кой черт не ранено — все искрошено с головы до пят!

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же и Маротта.

Маротта (к Мадлон). Сударыня! Вас желают видеть.

Мадлон. Кто?

Маротта. Виконт де Жодле.

Маскариль. Виконт де Жодле?

Маротта. Да, сударь.

Като. Вы с ним знакомы?

Маскариль. Это мой лучший друг.

Мадлон. Проси, проси!

Маротта уходит.

Маскариль. Последнее время мы с ним не виделись, потому-то я особенно рад этой случайной встрече.

Като. Вот он.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Маскариль, Мадлон, Като, Жодле, Маротта, Альманзор.

Маскариль. А, виконт!

Жодле (обнимает его). А, маркиз!

Маскариль. Как я рад тебя видеть!

Жодле. Какая приятная встреча!

Маскариль. Ну обнимемся еще разок, прошу тебя!

Мадлон (к Като). Ангел мой! Мы начинаем входить в моду, вот и высший свет нашел к нам дорогу.

Маскариль. Сударыни! Позвольте представить вам этого дворянина, ей-ей, он достоин знакомства с вами!

Жодле. Справедливость требует воздать вам должное, прелести же ваши предъявляют суверенные права на людей всех званий.

Мадлон. Учтивость ваша доходит до крайних пределов лести.

Като. Нынешний день отмечен будет в нашем календаре как наисчастливейший.

Мадлон (Альманзору). Эй, мальчик! Сколько раз надо повторять одно и то же? Ужели ты не видишь, что требуется приумножение кресел?

Маскариль. Да не удивляет вас виконт своим видом: он только что перенес болезнь, которая и придала бледность его физиономии.[62]

Жодле. То плоды ночных дежурств при дворе и тягостей военных походов.

Маскариль. Известно ли вам, сударыни, что виконт — один из славнейших мужей нашего времени? Вы видите перед собой лихого рубаку.

Жодле. Вы, маркиз, тоже лицом в грязь не ударите. Знаем мы вас!

Маскариль. Это правда: нам с вами не раз приходилось бывать в переделках.

Жодле. И в переделках довольно-таки жарких.

Маскариль (глядя на Като и Мадлон). Но не столь жарких, как нынешняя. Ай-ай-ай!

Жодле. Мы с ним познакомились в армии: в то время маркиз командовал кавалерийским полком на мальтийских галерах.

Маскариль. Совершенно верно. Но только вы, виконт, вступили в службу раньше меня. Насколько я помню, вы командовали отрядом в две тысячи всадников, когда я еще был младшим офицером.

Жодле. Война — вещь хорошая, но, по правде сказать, в наше время двор мало ценит таких служак, как мы с вами.

Маскариль. Вот потому-то я и хочу повесить шпагу на гвоздь.

Като. А я, признаюсь, безумно люблю военных.

Мадлон. Я тоже их обожаю, но только мой вкус — это сочетание храбрости с тонкостью ума.

Маскариль. А помнишь, виконт, тот люнет, который мы захватили при осаде Арраса?

Жодле. Какое там люнет! Полную луну!

Маскариль. Пожалуй, ты прав.

Жодле. Кто-кто, а я-то это хорошо помню. Меня тогда ранило в ногу гранатой, и сейчас еще виден рубец. Сделайте милость, пощупайте! Чувствуете, каков был удар?

Като (пощупав ему ногу). В самом деле, большой шрам.

Маскариль. Пожалуйте вашу ручку и пощупайте вот тут, на самом затылке. Чувствуете?

Мадлон. Да, что-то чувствую.

Маскариль. Это мушкетная рана, которая была мне нанесена во время последнего похода.

Жодле (обнажает грудь). А вот тут я был ранен пулей навылет в бою при Гравелине.

Маскариль (взявшись за пуговицу панталон). Теперь я вам покажу самое страшное повреждение.

Мадлон. Не нужно, мы верим вам на слово.

Маскариль. Почетные эти знаки являются моей лучшей рекомендацией.

Като. Ваше обличье говорит само за себя.

Маскариль. Виконт! Карета тебя ожидает?

Жодле. Зачем?

Маскариль. Недурно было бы прокатиться с дамами за город и угостить их.

Мадлон. Сегодня нам никак нельзя отлучиться из дому.

Маскариль. Ну так пригласим скрипачей, потанцуем.

Жодле. Славно придумано, ей-ей!

Мадлон. Вот это с удовольствием. Но только желательно пополнить нашу компанию.

Маскариль. Эй, люди! Шампань, Пикар, Бургиньон, Каскаре, Баск, Ла Вердюр, Лорен, Провансаль, Ла Вьолет! Черт побери всех лакеев! Кажется, ни у одного французского дворянина нет таких нерадивых слуг, как у меня! Канальи вечно оставляют меня одного.

Мадлон. Альманзор! Скажи людям господина маркиза, чтоб они позвали скрипачей, а сам пригласи наших соседей, кавалеров и дам, дабы они заселили пустыню нашего бала.

Альманзор уходит.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Маскариль, Мадлон, Като, Жодле, Маротта.

Маскариль. Виконт! Что скажешь ты об этих глазках?

Жодле. А ты сам, маркиз, какого о них мнения?

Маскариль. Я полагаю, что нашей свободе несдобровать. Я по крайней мере чувствую странное головокружение, сердце мое висит на волоске.

Мадлон. Как натурально он выражается! Он умеет всему придать приятность.

Като. Он до ужаса расточителен в своем остроумии.

Маскариль. В доказательство того, что я говорю правду, я вам тут же сочиню экспромт. (Обдумывает.)

Като. Ах, троньтесь мольбою моего сердца: сочините что-нибудь в нашу честь!

Жодле. Я сам охотно сочинил бы стишок, да поэтическая жилка у меня немножко не в порядке по причине многочисленных кровопусканий, которым я за последнее время подвергался.

Маскариль. Что за дьявольщина! Первый стих мне всегда отлично удается, а вот дальше дело не клеится. Право, всему виною спешка. На досуге я сочиню вам такой экспромт, что вы диву дадитесь.