Япона осень - Лео Сухов

— Вано! — возмутился Бур.

— Это были «гончие»? — догадался Дунай.

— Они самые, — кивнул я. — Стая где-то близко… Может, даже, не одна.

— Это просто животные! — недовольно возразил Бур.

— Это не просто животные! — ответил Дунай и указал на крутившегося рядом Шрама. — Эти животные передают друг другу информацию на огромные расстояния! И уж поверь, теперь все стаи в округе знают, что тут есть вкусные мы!..

— Да не нагнетайте! — отмахнулся Бур. — Рыжие бестии на юге тоже нападали массово. От них можно отбиться!

— Мы не нагнетаем, — ответил я. — Видел, что было у соседнего Алтаря?

— Ну да… — поморщился геолог.

— Туда, на восток, тянется система долин! — пояснил я ему. — Примерно каждые несколько километров в этой системе долин располагалась одна группа в сорок человек. И знаешь что?

— Что? — уже чуя подвох, уточнил Бур.

— Ушли только мы, — ответил ему Дунай. — На спине гигантской формы жизни. И до этого Клыка мы ехали дней пять от нашего лагеря. А это, знаешь ли, по нашим прикидкам от тысячи до полутора километров. Количество групп можешь сам подсчитать?

— Могу, — угрюмо кивнул геолог.

— И это мы не доходили до конца системы долин! — напомнил я. — Там ещё народу хватало… А бестии вырезали всех. Стянулись сюда сотнями и тысячами. И впереди всегда, каждый раз, шли «гончие»!

— Это, получается, они ещё придут? — сдавленно спросил Вадим.

— А часть и так уже в лесу… — ответил я. — Мы не всех успели перебить. Они теперь в лоб не лезут. Поумнели… Что там?

Пилигрим во время этого разговора смотрел в глаза Хромой, а когда я задал ему вопрос, задумчиво ответил:

— Поблизости шесть стай… Ещё пять подтягиваются из-за реки… У Хромой тут есть родичи, она поймала их призыв.

— У нас что, и дня нет? — обречённо осведомился геолог.

— У нас, в лучшем случае, времени до вечера… — вздохнул я. — Так что быстро валим в лагерь и готовимся к обороне!..

К сожалению, сделать нормальную стену мы ещё не успели. Чем выше становилась стена на перешейке, тем больше приходилось вырубать породы. Пока что удалось довести заграждение до высоты в один несчастный метр, который для бестий перепрыгнуть — раз плюнуть.

И нарастить ограждение мы просто не успели бы. Даже если бы просто накидали сверху камней. У нас просто не хватило бы людей. Однако наши рабочие всё-таки попытались. Они выстроились цепочками к завалу, передавая средних размеров булыжники из рук в руки.

Моя же группа готовилась отбиваться.

Первым делом я плюнул на приказ Кукушкина и вызвал сюда свою капсулу. Рискованно? Рискованно! Но в крайнем случае капсула могла стать нашим последним убежищем.

Впрочем, её главное достоинство заключалось в прожекторах и ревуне. Если местные бестии ходили в поход к реке, то этот отвратительный звук они должны были надолго запомнить.

Для капсулы пришлось срочно готовить площадку, прямо рядом с будущей стеной: расчищать всё от камней, выравнивать почву. Потом — ещё ждать её прибытия. А дело уже клонилось к вечеру… И не потому что я тормозил, а потому что рискованное решение тяжело мне далось.

С капсулой в Алтарном я всегда вернусь в Алтарное. С капсулой в горах — в горах я и реплицируюсь. И, если крупно не повезёт, останусь в этих горах один на один с бестиями. Однако… Моя капсула — мой дом. Мой дом — моя крепость. У этой крепости есть бойницы, есть прожектора, есть электрическая защита — и даже хранилище, забитой едой. Будем стоять до последнего.

Мы почти успели…

Капсула уже была в полёте, когда наши питомцы дружно взвыли, подняв морды к небу — да так, что аж до мурашек пробирало. А спустя минуту со стены закричали, что враг на подходе.

В сумерках бестии отлично видели, а вот мы — нет. Серое на сером, в серой полутьме. В один момент наши револьверы, винтовки и ружья стали бесполезны. Как и мушкеты. И только одно оружие всё ещё было грозным аргументом — «слонобои».

Жаль только, заряжать их долго, и убойность на расстоянии хуже становится. Так что, зажав в левой руке револьвер, а в правой — топор, я кинулся на стену. По пути развернул бегущего туда же Русого, дав ему обидный пинок под зад и приказав держаться за спинами бойцов. Питомец расстроился, заскулил, глянул на меня, как на предателя — но всё же понуро потрусил назад. Ничего, потом с этим охламоном помиримся…

К счастью, остальные ручные бестии и сами не рвались на верную смерть: видимо, там, за стеной бесновалась целая голодная орда.

На бегу я успел увидеть, как сжимается в тугой комок Хромая, заползая за камень. Как Шрам отчаянно тянет Дуная за штанину, не пуская к стене. Как нервно подвывают остальные питомцы, чувствуя превосходящую силу бывших сородичей.

Но и мы были не лыком шиты…

Неподалёку радостно ревел Хир-Си, орали копейщики, матерились арбалетчики. Все члены нашей группы, кто был в экспедиции, неслись к стене в первых рядах. Никто из них не забыл зверей-людоедов. И не простил им пережитого страха.

В обратную сторону бежали рабочие, строители, каменщики… Они явно не понимали, а с перепугу и забыли, что надо делать. Даже ребята Намжалдоржо выглядели растерянными.

— Подожгите костры! Костры!

Костры мы заготовили метров за двадцать от стены. Сложили несколько штук, чтобы можно было быстро поджечь и осветить местность. На всякий случай. И он наступил. Несколько арбалетчиков принялись обматывать паклей наконечники и поджигать. Кто-то просто метнул факелы в сторону быстро темнеющей вершины гряды.

А я вскочил на стену и присмотрелся. Но без света и в самом деле было плохо. Бестии мелькали между камнями, то и дело меняя скорость и траекторию движения. Учёные стали, сволочи… Знают, что по ним стрелять будут.

И ведь даже не посчитаешь, сколько их там… Но очень много! Нам точно хватит!

Загрохотали первые выстрелы. Зарявкали мушкеты, выпуская клубы дыма. Кто-то умудрился, наконец, подпалить костры, рассеяв темноту…

…И тут, в отблесках огней, я увидел крупного лобастого самца с поднятыми на загривке костяными пластинами.

Совсем рядом увидел! Пригибаясь к земле, он полз ко мне. И ведь, не загорись сейчас костры, у него бы всё прокатило!..

Наши взгляды встретились, и он, ощерив зубастую пасть,