Вечность на двоих - Фред Варгас

— На хрен они нам нужны?

— Мне кажется, это что-то вроде рогов Большого Рыжака. Трофеи, короче, — ты мне, я тебе.

Неуверенные лица обернулись к Анжельберу.

— Отказавшись, — сказал Анжельбер, — мы нанесем ему оскорбление.

— Конечно, — отметил Ахилл.

— Скажи ему, что мы согласны.

Прислонившись к стене, Вейренк смотрел на снующих коллег, к которым присоединился доктор Ромен, тоже вернувшийся на землю, и доктор Лавуазье, ни на шаг не отпускавший от себя Ретанкур. Адамберг бесшумно переходил от одного к другому — Адамберг тут, Адамберг там, словно мигающий свет фар. Удары, полученные им во время охоты за тенью Арианы, оставили несколько темных бороздок на его лице. Он провел три часа в водах Гава, собирая камешки, прежде чем встретиться с Вейренком на вокзале.

Комиссар вытащил из заднего кармана смятую бумажку и знаком подозвал Данглара, который слишком хорошо знал эту позу и эту улыбку. Он с опаской подошел.

— Вейренк сказал бы, что судьба выкидывает странные коленца. Знаете ли вы, что судьба — специалист по иронии и что именно по иронии ее и узнают?

— Говорят, Вейренк от нас уходит?

— Да, возвращается к себе в горы. Опустив ноги в реку, он будет размышлять о том, вернется ли он к нам или нет, и волосы его будут развеваться на ветру. Он еще не решил.

Комиссар протянул Данглару смятую бумажку.

— Я получил это сегодня утром.

— Ничего не понимаю, — сказал Данглар, пробежав глазами по строчкам.

— Еще бы, это по-польски. Нам сообщают, капитан, что медсестра умерла. По чистой случайности. Попала под машину в Варшаве. Какой-то водила, проехав на красный свет, не сумел отличить проезжую часть от тротуара и расплющил старуху в лепешку. Мы даже знаем, кто ее задавил.

— Какой-нибудь поляк.

— Да, но не простой поляк.

— Пьяный поляк.

— Само собой. И все-таки?

— Не знаю.

— Старый поляк. Девяностодвухлетний поляк. Старик раздавил убийцу стариков.

Данглар задумался на мгновение.

— И вам правда смешно?

— Обхохочешься, Данглар.

Вейренк смотрел, как комиссар трясет за плечо майора, доктор Лавуазье кудахчет вокруг Ретанкур, Ромен пытается наверстать упущенное, Эсталер носится с бокалами, а Ноэль хвастается своим донорством. Все это никак его не касалось. Он приехал сюда не для того, чтобы интересоваться людьми. Он приехал, чтобы покончить со своими волосами. И он с ними покончил.

«Ну вот и все, солдат, иди своей дорогой,

Ты волен выбирать, но прошлого не трогай.

Какой же тайною исполнен этой край,

Что не хватает сил сказать ему „прощай“?»

И правда. Вейренк затянулся сигаретой и посмотрел вслед уходящему Адамбергу — тот был неприметен и воздушен, но в каждой руке нес по рогу оленя.

«О боги,

Здесь всюду благодать — но этот славный вид

Меня бесплодною гуманностью блазнит».

Адамберг шел пешком по темным улицам. Он ничего не расскажет Тому о зверствах Арианы, ужас не должен слишком рано прокрасться в голову малыша. В любом случае не бывает козликов с расщеплением личности. Только люди страдают от таких напастей. А вот козлики с длинными рогами могут сделать так, что череп у них прорастет наружу не хуже, чем у оленей. А люди этого-то как раз и не умеют. Так что лучше держаться козликов.

И тогда мудрая серна, которая прочла много книг, поняла свою ошибку. Но рыжий козлик так и не узнал, что она приняла его за негодяя. И тогда рыжий козлик понял свою ошибку и признал, что черный козлик не был негодяем. «Ну и ладно, — сказал черный козлик, — дай мне десять сантимов».

В палисаднике Адамберг положил рога на землю и принялся искать ключи. Лусио тут же вышел в ночь и встал рядом с ним под орешником.

— Как дела, hombre?

Не дожидаясь ответа, старый испанец скользнул к изгороди, вернулся с двумя бутылками пива и открыл их. В кармане у него потрескивал приемник.

— А что та женщина? — спросил он, протягивая бутылку Адамбергу. — Которая не закончила свою работу. Ты отдал ей зелье?

— Да.

— Она выпила?

— Да.

— Хорошо.

Лусио сделал несколько глотков, прежде чем ткнуть кончиком трости в землю.

— Что это ты принес?

— Рога с десятью отростками из Нормандии.

— Живые или сброшенные?

— Живые.

— Это хорошо, — снова одобрил Лусио. — Только не разлучай их.

— Я знаю.

— Ты знаешь еще кое-что.

— Да, Лусио. Тень ушла. Умерла, скончалась, испарилась.

Несколько мгновений старик стоял молча, постукивая по зубам горлышком бутылки. Он взглянул на дом Адамберга, потом обернулся к комиссару:

— Как это?

— Угадай.

— Говорят, что с ней может покончить только старик.

— Так и случилось.

— Расскажи.

— Это произошло в Варшаве.

— Позавчера в сумерках?

— Откуда ты знаешь?

— Расскажи.

— Старый поляк девяноста двух лет наехал на нее двумя передними колесами.

Лусио подумал, покатав горлышко бутылки по губам.

— Вот так, — он махнул своим единственным кулаком.

— Вот так, — подтвердил Адамберг.

— Как дубильщик кулаками.

Адамберг улыбнулся и поднял с земли рога.

— Во-во, — отметил он.

Примечания

1

Перевод Э. Линецкой.

2

См.: Фред Варгас. Игра Нептуна.

3

Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, перевод стихов М. Яснова.

4

См.: Фред Варгас. Игра Нептуна.

5

Игра, в которой надо угадать три перевернутые карты.

6

См.: Фред Варгас. Игра Нептуна.

7

В. Гюго. Из сборника «Песни сумерек».

8

См.: Фред Варгас. Мертвые, вставайте.

9

См.: Фред Варгас. Уйди скорей и не спеши обратно.

10

См.: Фред Варгас. Человек наизнанку.

11

См.: Фред Варгас. Игра Нептуна.

12

Violette (фр.) — фиалка.

13

Слегка измененный перевод Н. Рыковой.