После ссоры - Анна Тодд

Он подходит, берет меня за руки и с мольбой в глазах говорит:

– Мне очень жаль, Тесс. Я не хотел тебя толкнуть.

– Не надо было устраивать все это. Только не сегодня.

– Я знаю… что-нибудь болит? – спрашивает он, вытирая окровавленные руки о свои черные джинсы.

– Нет. – Причини он мне физическую боль, разговор был бы гораздо серьезнее.

– Прости. Я был в ярости. Я думал, это Лэндон…

– Мне не нравится, когда ты становишься таким, таким злым.

Глаза наполняются слезами, когда я вспоминаю, как Хардин порезал себе всю руку.

– Я понимаю, детка. – Он слегка сгибает колени, чтобы наклониться ко мне. – Я бы ни за что не причинил тебе боль умышленно. Ты ведь знаешь это, правда?

Он проводит пальцем по моему виску, и я медленно киваю. Я действительно знаю, что он никогда не сделает мне больно – по крайней мере физически. Я всегда это знала.

– Зачем ты вообще завел разговор об алкоголе? Все шло так хорошо, – говорю я.

– Затем, что он вел себя так, будто ничего не случилось. Изображал из себя надменного придурка, а мама просто терпела это. Кто-то должен был за нее заступиться.

Его голос звучит тихо, смущенно – совсем не так, как полчаса назад, когда он орал на своего отца.

Мое сердце снова сжимается от боли: оказывается, так он защищал маму. Он поступил неправильно, но так ему подсказала интуиция. Он убирает волосы со лба, пачкая лицо кровью.

– Попробуй представить, как он себя чувствует, – ему придется жить с постоянным чувством вины, а твое поведение только все усложняет. Я не говорю, что ты не имеешь права злиться: это естественная реакция, но именно ты должен проявить к нему сострадание.

– Я…

– И ты должен усмирить свою жестокость. Нельзя же решать все кулаками каждый раз, когда ты приходишь в ярость. Это не выход, и мне это совсем не нравится.

– Я понимаю, – отвечает он, опустив взгляд в пол.

Я вздыхаю и беру его за руки.

– Надо привести тебя в порядок, кровь все еще идет.

Я веду его в ванную, чтобы промыть раны, – кажется, с момента нашей встречи это повторяется уже в тысячный раз.

Глава 48

Хардин даже ни разу не вздрагивает, пока я промываю его раны. Мочу полотенце в раковине, пытаюсь хоть немного смыть кровь. Он присел на край ванны, а я подхожу и становлюсь прямо перед ним. Он поднимает на меня взгляд и снова протягивает мне руки.

– Надо заклеить большой палец, – говорю я, отжимая полотенце.

– И так сойдет, – отвечает он.

– Нет, смотри, какой глубокий порез, – сердито возражаю я. – У тебя здесь и так вся кожа в шрамах, а ты даже не даешь им затянуться.

Он ничего не говорит и лишь молча смотрит на меня.

– Что? – спрашиваю я.

Я сливаю розоватую воду из раковины в ожидании его ответа.

– Ничего… – Он явно врет.

– Скажи.

– Просто я не могу поверить, что ты терпишь мое дерьмовое поведение, – признается он.

– Я тоже. – Я улыбаюсь и вижу, что он хмурится. – Но оно того стоит, – искренне добавляю я.

Теперь он тоже улыбается, и я провожу рукой по его лицу, касаясь ямочки на щеке.

Его улыбка становится еще шире.

– Конечно, стоит, – отвечает он и поднимается. – Мне нужно в душ. – Он снимает майку, а затем наклоняется, чтобы открыть кран.

– Я пока подожду в комнате.

– Стой… почему? Как насчет того, чтобы принять душ вместе со мной?

– Твоя мама – в соседней комнате, – спокойно объясняю я.

– И что… это всего лишь душ. Ну, прошу тебя!

Я не могу ему отказать, и он это знает. Ухмылка на его лице доказывает это. Со вздохом сдаюсь.

– Расстегнешь платье? – Я поворачиваюсь к нему спиной.

Я поднимаю волосы, и он быстро расстегивает молнию. Когда зеленое платье падает на пол, Хардин говорит:

– Оно мне нравится.

Он снимает джинсы и трусы, и я стараюсь не смотреть на его обнаженное тело, пока сама снимаю лифчик. Я полностью раздеваюсь, и Хардин становится под душ, протягивая мне руку. Он осматривает меня с ног до головы и, хмурясь, останавливает взгляд на моих бедрах.

– В чем дело? – Я пытаюсь прикрыться руками.

– Кровь. Осталась на тебе. – Он показывает на несколько бледно-красных пятен.

– Ничего страшного. – Я беру губку и начинаю отмывать их.

Он забирает губку и намыливает ее.

– Давай лучше я.

Он становится на колени. Смотрю на него сверху вниз и чувствую, как тело покрывается мурашками. Круговыми движениями он трет губкой мои бедра. Этот парень знает, как быстро достучаться до моих гормонов. Я едва не дергаюсь, когда он касается губами моего левого бедра. Одной рукой он придерживает меня сзади, пока повторяет то же самое с правым.

– Подай мне душ, – говорит он, прерывая мои извращенные мысли.

– Что?

– Душ давай мне, – повторяет он.

Я киваю и снимаю головку душа с крепления. Глаза Хардина блестят, а с носа капает вода. Он поворачивает душ и направляет воду прямо мне на живот.

– Что… что ты делаешь? – неуверенно спрашиваю я, когда он опускает его ниже.

Горячая вода отдает пульсацией в моем теле, а я смотрю на него и жду, что он будет делать дальше.

– Тебе нравится?

Я киваю.

– Если тебе нравится сейчас, то посмотрим, что ты скажешь, когда мы опустимся ниже, совсем немного…

Каждая клеточка моего тела будто пробуждается, когда Хардин так мучительно меня дразнит. Я едва не подпрыгиваю, когда вода касается меня ниже, а Хардин усмехается.

Вода приносит приятные ощущения – намного более приятные, чем я ожидала. Я зарываюсь пальцами в его волосы и прикусываю нижнюю губу, чтобы заглушить собственный стон. Его мама – в соседней комнате, но я не могу заставить его остановиться, это слишком приятно.

– Тесса… – Он хочет узнать мою реакцию.

– Да… именно там.

Мое дыхание учащается, а он ухмыляется и направляет струю еще ближе, чтобы доставить мне больше удовольствия. Когда я чувствую, как он касается меня языком, я едва не падаю. Ощущения перекрывают друг друга – его язык, мощный напор воды и подкашивающиеся колени.

– Хардин… я не могу…

Я не знаю, что именно я имею в виду, но когда его язык начинает двигаться быстрее, я с силой тяну его за волосы. Мои ноги начинают подрагивать, и Хардин убирает душ, чтобы держать меня обеими руками.

– Черт… – тихо тяну я, надеясь, что шум воды заглушит звуки.

Я чувствую, как он улыбается, а затем продолжает, чтобы довести меня до кульминации. Удовольствие наполняет все мое тело, и я закрываю глаза.

Хардин отрывается, только чтобы сказать:

– Давай, детка, кончай.

Именно это я и делаю.

Когда я открываю глаза, то вижу, что Хардин все еще стоит на коленях и держит рукой свой член – твердый и напрягшийся. Пытаясь отдышаться, я тоже опускаюсь на колени. Я кладу на него руку и ласкаю.