Тёмный мастер - Кирилл Запорожан

— Двенадцать — семь, — удовлетворенно улыбнулся парень. — Так чего ты такой хмурый?

— Каких двенадцать — семь? — Изумился Виссенд. — Три — ноль всего.

— Ну, во-первых, четыре, — еще один шар упал в лузу, — а во-вторых, я говорил о нашей большой Игре. А скоро будет и четырнадцать — семь.

— Не будет, — покачал головой Демиург. — В этот раз я поставил на правильного человека.

Я замер. Не обо мне ли Виссенд сейчас говорит? И не с Драгором ли он сейчас преспокойно играет в бильярд? Но какие к лешему двенадцать — семь? Ведь Демиург сам мне говорил о том, что сейчас счет три — два в пользу его соперника.

— Мне вообще иногда непонятно, зачем ты играешь, если у тебя нет воли к победе? — парень наконец-то промахнулся и к столу подошел Виссенд. Правда он тоже совершил неудачный удар, и стол опять перешел к его сопернику.

— Ты ошибаешься, Драгор. — Ага, значит, я был прав! — Воля есть, просто…

— Просто тебе не хватает злости и твердости, — оборвал его парень. Следующим ударом он забил красивого «свояка» через весь стол.

— А счет семь тебе ни о чем не говорит?

— А счет двенадцать тебе ни о чем не говорит? — передразнил фиолетовоглазого Драгор. — Иногда со своими ставленниками нужно быть жестоким. А то они на голову сядут.

— Нам запрещено вмешиваться, — напомнил Виссенд.

— Зато давать советы не запрещено, — парировал Драгор. — Люди слабы и их легко запугать.

— Не все, — вступился за мою расу Демиург. — Есть сильные, честные и достойные представители своего племени.

— И все они теряются на фоне остальной серой массы. Сказать, почему твой Первый Мастер проиграл моему демону? Потому что он воплощенное добро. А воплощенное добро никогда не выстоит против самого крошечного и слабенького зла.

— Твои методы достижения цели слишком кровавы, — поморщился Виссенд. — Эти Дети Драгора какие-то маньяки.

— Страх — вот мое оружие, — усмехнулся Драгор. — Внести хаос и смуту в сердца жителей, кем бы они ни были. Расколоть сплоченные группы. Уничтожить даже самые крошечны капельки веры и надежды. Это ты все пытаешься решить тихо-мирно, а для меня это лишком скучно. Если ничего не изменишь, потеряешь и эти два мира.

— Твоему жрецу пока что не удалось уничтожить моего ставленника.

— Это и не было его целью. Видящий Суть действительно несколько кровожаден и любит пытать людей, вместо того, чтобы решить все раз и навсегда. Да, твой Темный жив, но много ли толку от слюнявого идиота? И хочу напомнить, ты не имеешь права его лечить.

Драгор уже без особого интереса забил еще два шара, просто скатив их в среднюю лузу один за другим.

— Партия, — бросил он, направляясь к выходу. — Тренируйся, брат.

— Спасибо, — Виссенд скривился. — Брат. Ты все слышал?

О, похоже это мне. Я, уже не скрываясь, вышел из тени и подошел к столу.

— Да, все. Ты снова солгал.

— Когда? — изумился Демиург.

— Когда говорил про счет между вами.

— Это так принципиально? — Виссенд принялся расставлять шары на столе. — Партию?

Я кивнул и помелил кий.

— Просто терпеть не могу, когда мне лгут.

Демиург разбил, шары разлетелись по столу, один затрепетал между губок, но не упал и стал моей первой легкой целью.

— Похоже, ты учел свою ошибку с Первым Мастером, — бросил я, когда уже третий шар упал в лузу.

— Не понял? О чем ты?

— Как сказал твой брат, — я особенно выделил последнее слово, — он был воплощенным добром. А теперь ты посылаешь на бой меня, которого добрым не назовет даже самый святой поп в нашей церкви. А уж они знают толк в доброте.

— Вообще-то на самом деле больно смотреть, как гибнут твои создания, — обиженно ответил Демиург.

— Ни секунды в этом не сомневаюсь. Должно быть поэтому я должен отдуваться за всех?

— Ты же сказал, что делаешь это не ради меня и этих миров.

— Так и есть, но бросить этих людей я тоже не могу. Они ведь не виноваты, что двое парней, у которых есть неограниченная сила, от скуки решили поиграть в войну, используя людей в качестве пушечного мяса.

— Прекрати язвить, Темный! — прикрикнул Демиург, но меня было не испугать.

— И когда на меня орут, я тоже терпеть не могу, — холодно заметил я. — Я хотел бы задать тебе много вопросов, но уже не верю в твои ответы. Но все же меня интересует одна вещь. Этот разговор реален или он просто моя фантазия?

Восьмой шар залетел в лузу, и я внимательно посмотрел на Демиурга.

— А сам то как думаешь?

— Да пошел ты, — я зло швырнул кий на стол. — Задолбали твои игры. Что ты в самом деле будешь делать, если разум ко мне не вернется? Играть учись, неудачник!

Я развернулся и направился к выходу, но внезапно понял, что иду не по комнате, а по зеленому бильярдному сукну. Послышался оглушающий грохот, и я краем глаза заметил поднимающийся над столом кий. Резко обернувшись, я увидел летящий прямо на меня шар, который сейчас был раза в два больше меня. Спасаясь от несущегося на меня костяного шара, я прыгнул в сторону и, провалившись в лузу, полетел в черную глубину.

Как я могу сомневаться в реальности? Если она открывает новые горизонты…

Я чувствовал себя Алисой, но не той, которая дружила с Громозекой и летала на Третью Планету, а той, которая падала в кроличью нору. Только Алисе по пути попадались всякие разные интересные предметы, а я летел в черную бездну. Вокруг было темно, и я даже не был уверен, что лечу вниз, а не, скажем, в сторону. Но все когда-нибудь заканчивается, закончился и этот мой полет. Я приземлился на мраморные плиты, знатно треснувшись о них всем телом. Вообще-то от такого удара я должен был забрызгать мозгом окружающее пространство метров на десять вокруг, но я всего лишь немного ушибся.

Как я могу сомневаться в реальности?

Плита из серого мрамора оказалась лишь одной из немногих, плотно подогнанных одна к другой. Я стоял на мраморном полу огромного зала, потолок которого терялся где-то в темноте. Стен я тоже видел всего две, левую и правую. Сзади и спереди было темно и я опять же не представлял, где здесь зад, а где перед. Витражные окна высотой в три человеческих роста были узкими, и напоминали гигантские бойницы, и сквозь них ничего не было видно. Либо за окнами была ночь, либо там всегда царствовала тьма.

У стен стояли странные статуи. Необычные существа с соколиными головами и человеческими телами стояли, сложив на груди руки и расправив огромные крылья. Они чем-то напоминали египетского бога света Гора. Тела у всех были мускулистыми и стройными, прикрытые лишь набедренными повязками. Вместо ног у них были козлиные копыта. Проходя мимо этих химерных существ, я с ужасом подумал о том, на какие извращенные фантазии способно мое сознание.