Бог войны - Анатолий Фоменко

2) «ЧЕРКАССКИЙ бор – ценный лесной массив в Черкасской области УКРАИНСКОЙ ССР, вблизи города ЧЕРКАССЫ» [85], том 47, с. 150.

3) «ЧЕРКАССКОЕ – поселок городского типа… расположен на реке Лугани (правый приток Северского Донца)» [85], том 47, с. 150. Это – Луганская область.

4) «ЧЕРКАССКОЕ – поселок городского типа… Расположен в 15 км к западу от города Славянска… на линии Славянск-Лозовая» [85], том 47, с. 150.

5) «ЧЕРКАССКОЕ – село, центр Черкасского района САРАТОВСКОЙ области» [85], том 47, с. 150.

6) «ЧЕРКАССЫ» – город, центр Черкасской области. Пристань на правом берегу Днепра, в 243 км к юго-востоку от КИЕВА» [85], том 47, с. 150.

7) «НОВОЧЕРКАССК – город… в РОСТОВСКОЙ области… Основан в 1805 как административный центр области Войска Донского в связи с переносом центра области из ЧЕРКАССКА» [85], том 30, с. 106.

Итак, старая столица Войска Донского называлась ЧЕРКАССК. Но и последующая донская столица – Новочеркасск, – тоже, вероятно, весьма древний город. Так, например, известен знаменитый «НОВОЧЕРКАССКИЙ КУРГАН – курган в городе Новочеркасске, вскрытый случайно при земляных работах в 1864 году. Найденный при этом набор богатых, главным образом золотых ювелирных изделий часто неправильно (почему же «неправильно»? – Авт.) называют «Новочеркасским кладом». На самом деле (спешат охладить историки читателя, сгоряча подумавшего, что найденный на донской земле клад зарыт не кем-нибудь, а предками донских казаков – Авт.) вещи составляли имущество погребенной под курганом сарматской царицы (вот видите – «древней царицы», а не каких-то там казаков – Авт.). Большинство предметов Новочеркасского клада принадлежат к лучшим образцам сарматского ювелирного искусства 2 века до н. э. – начала 1 века н. э., для которого характерны многоцветность и звериный стиль. Самый замечательный предмет Новочеркасского клада – золотая корона… Кроме резного аметиста короны, в Новочеркасском кладе найдены и другие предметы, ПРИВЕЗЕННЫЕ ИЗ АНТИЧНЫХ ЦЕНТРОВ» [85], том 30, с. 107.

Здесь мы напрямую сталкиваемся с простым, но действенным приемом, который используется историками довольно часто, когда они хотят лишить тот или иной народ его подлинной истории. Прием состоит в том, что археологические находки намеренно объявляются «очень древними, из времен, когда здесь жили еще совсем другие народы». И не местного производства, а «привезенные из античных центров». Когда же наоборот, хотят приписать кому-нибудь громкую историческую славу – иногда без всяких на то оснований – в ход идут беззастенчивые передергивания, подделки или простой рекламный «нажим».

Итак, что такое историческая ЧЕРКАСИЯ, из которой вышли мамелюки? Ответ лежит на поверхности. Словом ЧЕРКАСЫ в России до XVIII века называли ДНЕПРОВСКИХ КАЗАКОВ (в отличие от Малороссиян – других украинцев) [347], т. 3, с. 272. «Полное Собрание Законов Российской Империи пользуется термином ЧЕРКАСЫ (в смысле: днепровские, малороссийские казаки – Авт.) еще и в 1766 году» [347], т. 3, с. 272. Немецкие историки конца XIX века писали: «Как учреждение, так и имя казаков – татарского происхождения… Казаки черкасские были настолько известны, что позднее КАЗАКИ, ВООБЩЕ, НАЗЫВАЮТСЯ ЧЕРКЕСАМИ» [eg18], т. 5, с. 543.

Согласно нашей реконструкции, египетские мамелюки-черкесы происходили, скорее всего, из русских черкасов-казаков, а не из кавказских адыгов, впоследствии названных «черкесами». Тогда и вся картина сразу же проясняется. Понятно, почему очевидцы описывают мамелюков именно как славян и европейцев, а не как кавказцев или арабов.

Теперь попробуем разобраться с мамелюками-«грузинами». Здесь опять нам поможет дневник Сергея Плещеева, в котором читаем следующее: «от известнаго Египетскаго Владельца Алибея прислан был Зюльфигар-Бей, имеющий достоинство полководца… Зюльфигар-Бей природою Грузинец, человек веселого нрава и весьма слабый последователь Магометовых предписаний» [eg15], с. 3. Эти слова Плещеева свидетельствуют о том, что среди мамелюков – и более того, среди высшего их состава – действительно были ГРУЗИНЫ. Однако речь идет совсем не о предках нынешних грузин. Оказывается, название «грузины» раньше имело совсем другой смысл, чем сегодня.

Из дальнейшего рассказа Плещеева становится ясно, кого именно он имеет в виду под словом «ГРУЗИНЫ». Плещеев прямо пишет, что ГРУЗИНСКИМИ ДВОРЯНАМИ в его время называли ТЕРСКИХ КАЗАКОВ. Которые действительно жили на Кавказе, в частности, в Грузии. И, скорее всего, владели этими местами.

Так, Плещеев рассказывает, что наиболее близкие и дружеские отношения из всего русского посольства у «грузина-мамелюка» Зюльфигар-Бея установились лишь с ТЕРСКИМ КАЗАКОМ Осипом Парамоновым – «УРОЖЕНЦЕМ АСТРАХАНСКИМ И ГРУЗИНСКИМ ДВОРЯНИНОМ». Плещеев называет его буквально так: «Терской Козак Осип Париаманов, уроженец Астраханской, дворянин Грузинской» [eg15], с. 3–5.

Данное свидетельство лейтенанта Сергея Плещеева многое проясняет. Вероятно еще в XVIII веке терские казаки владели Грузией или значительной ее частью. А потому, естественно, именовались ГРУЗИНСКИМИ ДВОРЯНАМИ. Слово «дворяне» в русском языке того времени означало правящее сословие. Поэтому «грузинские дворяне» – это те, кто правил Грузией. Все просто. По свидетельству Плещеева, это были ТЕРСКИЕ КАЗАКИ. Некоторые из которых были родом даже не с Кавказа, а из Астрахани, например. Поэтому МАМЕЛЮКИ-«ГРУЗИНЫ», – это, скорее всего – все те же МАМЕЛЮКИ-КАЗАКИ. Только в первом случае имелись в виду казаки запорожские или донские. Во втором – терские и гребенские.

О том, что слово «грузины» используется сегодня в ином, отличном от прежнего смысле, писал, в частности, исследователь XIX века Иван Шопен в своей книге «Новые заметки на древние истории Кавказа и его обитателей» (Спб, 1866). Шопен пишет: «Объяснив, таким образом все придаточные названия, которыми так НЕПРАВИЛЬНО и так продолжительно именовали и именуют страну, известную у нас под именем ГРУЗИИ, остается сказать, что из тамошних туземцев никто не признает ни одного из сих наименований (Грузины, Georgiens, Джорджаны, Газраны – Авт.), считая их в отношении себя совершенно чуждыми. Они, безусловно, называют себя Картвелами или Картули, а землю свою – Картли» [eg76], с. 210. Русским словом «грузины» – то есть, вероятно, «жители ГРУЗНЫХ, больших гор», «горцы» – их назвали в Санкт-Петербурге после завоевания Грузии в первой половине XIX века.

Даже в современном грузинском языке Грузия называется не «Грузией», а «Сакартвело», грузин же – «картвели». Как мы начинаем понимать, ничего общего с историческими грузинами, упоминаемыми в старых документах – то есть с терскими и гребенскими казаками, – современные «грузины»-картвелы не имеют. Отождествление исторических грузин с картвелами – еще одна историческая подтасовка времен династии Романовых. В свете нашей реконструкции совершенно ясно, зачем это им понадобилось. После разгрома Пугачева в конце XVIII века (см. нашу книгу «Пугачев и Суворов. Тайна сибирско-американской истории») руки Романовых впервые дотянулась до Кавказа, одного из последних оплотов старого Русско-Ордынского правления. Скорее всего, у власти там еще оставались гребенские казаки, именуемые в документах XVI–XVIII веков грузинами. Вероятно, именно с ними в первую очередь и воевали Романовы во время жестокой и кровопролитной Кавказской войны. Уничтожив гребенских казаков (и изобразив эту войну как войну «с чеченцами и прочими горцами»), Романовы заявили, что Грузия, мол, «добровольно» присоединилась к России по воле «грузинского народа». При этом роль «грузинского народа» была отведена картвелам. Подобно тому, как примерно в то же время, в конце XVIII века, роль летописных пермяков была отведена коми-зырянам, летописных вятичей – русскому населению отдаленного города Хлынова, переименованного при этом в Вятку, и т. п. См. наши книги «Новая хронология Руси» и «Библейская Русь».

Вернемся к книге Плещеева. Он описывает любопытную сцену, показывающую, в частности, что терские казаки – они же грузинские дворяне, – прекрасно знали не только русский, но и татарский язык. Показательно, что самому Плещееву (офицеру романовских войск), а также сопровождавшим его западноевропейцам, это «безобразное использование русскими казаками татарского языка» очень не понравилось.

А именно, Плещеев рассказывает, что по просьбе «мамелюка-грузина» Зюльфигар-Бея терский казак и грузинский дворянин Осип Парамонов устраивал «непростительные бесчиния», а именно – ПЕЛ ТУРЕЦКИЕ ПЕСНИ. Этим он вызывал глубокое негодование члена российского посольства, пруссака, господина Клиненгау. Плещеев пишет: «Господин Клиненгау, природный Прусак… Его НЕСКАЗАННО ПЕЧАЛИЛО, что Бей за столом преклонял прозьбами бывшаго с нами Терского Козака Осипа Париаманова петь Турецкия песни. Он считал все сии безчиния непростительными, думая, что Бей воспитан по княжески, согласно с воспитанием Европейских Принцов» [eg15], с. 7.