Последнее прощение - Сюзанна Келлс

Она искала Скэммелла в рядах неприятеля при помощи неуклюжего телескопа, который леди Маргарет установила на крыше сторожевой башни. Рядом был Тоби, и ветер трепал его рыжие волосы.

— Может, его здесь нет? — спросил Тоби.

— Я тоже не могу вообразить его солдатом.

Она развернула огромную — на железной треноге — трубу в сторону деревни. Изображение заколебалось. Она рассматривала земляные укрепления, возведенные противником поперек дороги, ведшей к замку, видела расположившихся на солнышке солдат, которые, сняв шлемы, жевали хлеб с сыром. Цыпленок что-то клевал на улице посреди деревни.

— А! — Она засмеялась. — Я его нашла!

— Дай посмотреть. Дай посмотреть!

— Подожди!

Она думала, что испугается, увидев Скэммелла, но глядеть на него было забавно. Он возник в дверях дома, жмурясь от весеннего солнца и почесывая задницу. Выглядел он растерянным, совершенно не в своей тарелке, и к нему невозможно было относиться как к страшному врагу.

Тоби, который только мельком видел Скэммелла в ночь пожара в Лондоне, смотрел с недоумением:

— Что с ним такое? У него что, чесотка?

— Он вечно чешется.

Тоби развеселился:

— Капитан Скэммелл, солдат Господа. Ну как ты могла выйти за него вместо меня?

Она стукнула его по руке, сдвинув телескоп, и ждала, пока Тоби его снова наладит. Он поймал изображение.

— Боже мой! У него собственный телохранитель.

— Дай взглянуть.

Кэмпион слегка нагнулась, прищурилась. Из ее груди вырвался вздох.

— Что такое?

— Не может быть. — Ее веселья как не бывало. — Не может быть.

— Что?

— Это Эбенизер! Он так изменился. И преподобный Херви тут.

Тоби взял у нее телескоп.

— Кто из них Эбенизер?

— С черными волосами.

Тоби увидел худощавого, высокого молодого человека, стоявшего рядом со Скэммеллом. Одет он был во все черное, даже элегантные сапоги были из черной кожи. Тоби различил нагрудник, покрытый лаком того же цвета. Двигался он прихрамывая, но со странным достоинством. Третий, преподобный Херви, у которого на худое лицо падали волосы песчаного цвета, в чем-то убеждал Скэммелла.

— Мне страшно, Тоби.

— Почему?

— Они пришли за мной.

— Ерунда. — Он выпрямился. — Здесь командует Этелдин. Скорее всего они даже не подозревают, что ты здесь. — Он пытался приободрить ее. — Ничего удивительного, что они здесь. Это ближайший к Уэрлаттону дом роялистов. Не волнуйся, мы с Джеймсом позаботимся о тебе.

Он говорил уверенно. Джеймс был слугой Тоби. Крепкий парень, сын лэзенского кузнеца, он унаследовал от отца твердые мускулы и огромную силу. Джеймс Райт рос вместе с Тоби. Они вместе учились охотиться в лесах и воровать соседскую рыбу, а теперь бок о бок сражались. Тоби не раз говорил о том, как ловко Джеймс орудовал топором лесоруба, расправляясь с круглоголовыми.

Но Кэмпион продолжала волноваться, и, чтобы ее успокоить, Тоби пообещал пять фунтов тому, кто убьет Сэмьюэла Скэммелла. Цель показали пушкарям и мушкетерам, так что всякий раз, как брат Скэммелл появлялся в рядах неприятеля, пули преследовали его, как осы. Люди падали слева и справа, но Скэммелл оставался невредим. Точь-в-точь как в 90-м псалме, утешался он: «Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя, но к тебе не приблизится». И все равно он боялся часов своего дежурства, гадая, уж не Кэмпион ли насылает рой мушкетных пуль.

11 июня рухнуло караульное помещение. Его старая каменная кладка была повреждена пушечным огнем, и, подняв столб пыли, с грохотом развалилась, похоронив под собой десять защитников замка. Кольцо сжималось, боевой дух осажденных падал. Да, в замке хватало еды, в изобилии была вода, но тридцать человек уже умерло, еще столько же лежало, страдая от боли в гноящихся, зловонных ранах, оказавшиеся в осаде люди изнывали от бездействия. Пушки по-прежнему палили в основном по Старо-му дому, открыв расположенные с северной стороны комнаты весеннему дождю и вражескому огню.

Сэр Джордж, сознавая, что помощи от войск короля, увязших на севере, ждать не приходится, написал Этелдину. Несмотря на возражения жены, он обратился с просьбой, чтобы женщинам дали возможность спокойно покинуть замок, как ранее в мае и предлагалось. С разрешения и под защитой лорда Этелдина они готовы направиться в Оксфорд.

Когда из замка выехал гонец с белым флажком, прикрепленным к мечу, стрельба унялась. Гарнизон счел письмо признанием поражения, которое они потерпели не потому, что враг превосходил их в боевом искусстве, а из-за нудного, бесконечного, изнурительного пушечного огня. Печально складывая одежду в огромный кожаный дорожный сундук, Кэмпион прислушивалась к тому, как запрягают в экипажи лошадей, которые увезут прочь ее, леди Маргарет, Кэролайн и их служанок. Полковник Вашингтон был согласен с сэром Джорджем в том, что лорд Этелдин незамедлительно даст разрешение.

Ответ пришел через два часа. Лорд Этелдин, говорилось в нем, сегодня утром отбыл в Лондон, где предстанет перед судом по обвинению в том, что «создавал всевозможные благоприятные условия для наших врагов в замке Лэзен». Парламентскими войсками теперь командовал отправивший это письмо полковник Фуллер, и он утверждал, что он ничего не знает о сделанном лордом Этелдином предложении.

— Фуллер! — нахмурился полковник Вашингтон. — Узнаю Фуллера.

— Кто он такой? — поинтересовался сэр Джордж.

— Один из новых людей, сэр Джордж, — полковник Вашингтон пригладил усы, — пустобрех пуританин, прошу прощения. Был сапожником в Бедфорде, а теперь вот именует себя полковником.

— Он честен?

— Не думаю, что он сумеет без ошибок написать это слово, — полковник Вашингтон пожал плечами, — но он неплохой солдат.

Сэр Джордж продолжил читать письмо вслух. Фуллер не был невежлив. Он предложил женщинам свободно покинуть замок, пообещал вооруженную охрану леди Маргарет, ее дочери «и другим женщинам, пожелавшим уехать», но в письме оговаривалось одно исключение.

«Среди вас есть некая Доркас Скэммелл, жена одного из моих офицеров, и ее мы отпустить не можем. Ее свадьба состоялась перед лицом всемогущего Бога, за чье дело мы сражаемся, и свободный выход женщин зависит от того, будет ли она возвращена законному мужу».

У леди Маргарет нашлось для него лишь одно слово «Ублюдок!»

В длинной галерее воцарилось мрачное молчание. Кэмпион почувствовала, как на нее наваливается жуткая тяжесть прошлого, будто река жизни снова принесла ее в грязный Уэрлаттон. Она заметила беспокойство во взгляде Тоби и ощутила свою вину за грозившую Лэзену кровавую бойню. Она повернулась к леди Маргарет:

— Вы должны уехать, должны.