Игры невидимок - Ирина Сербжинская

— Да, много лет прошло с нашей последней встречи, — продолжил Хи-шам. — Но юнь-ти помнят старых друзей. Я рад, хоть и не знаю пока, что привело тебя сюда.

На поляне возле хижин Хели бросил на землю кусок тонкой выделанной кожи, поставил на нее деревянную миску с кусками солонины, блюдо, полное жареной дичи, мяса, бросил связку вяленой рыбы и снова скрылся. Вскоре появилась стопка пресных лепешек, шарики сухого сыра на листе лопуха и миска с пестрыми птичьими яйцами. Снуя от хижины к поляне и обратно, Хели переругивался с Шелтяком: тот выдернул у него из-под мышки ковригу хлеба, отломил здоровенный кусок и засунул в рот, отмахиваясь от рассерженного мальчишки. Разложив еду, Хели присел в стороне, восхищенно наблюдая за Айши. Телохранитель, заметив это, скорчил рожу, мальчишка засмеялся.

Сульг обратил внимание, что из всего отряда с ними сел обедать лишь Хагон, да немного погодя подошли еще два юнь-ти, почти неотличимые друг на друга: с глазами-щелями и вкрадчивыми плавными движениями. Все остальные устроились поодаль.

— Ха-тах, Ска-шу, — проговорил Хи-шам. — А это — Сульг, норлок, которого я знаю много лет.

Змеелюди скользнули на землю, один из них оказался рядом с Тальмом, и тот с трудом сдержал желание отодвинуться.

— Норлоки? — прошелестел Ха-тах, протянув тонкую Длинную руку к чашке с птичьими яйцами. — Далековато от Доршаты!

— Ты узнал, куда они идут? Почему шляются в Мглистых землях? — прошипел Ска-шу на языке юнь-ти, желтые глаза его блеснули в сторону Хи-шама. — Может, шпионы ахтунов? Может, хотят заключить с ними союз и напасть на юнь-ти?

Ха-тах стукнул яйцо о край чашки, быстро выпил содержимое и отбросил пустую скорлупу.

— Да, потолкуй с ними, старший, — прошелестел он. — Хорошенько потолкуй!

— Мы идем на Север, но не к Сумуну, — проговорил Сульг на языке змеелюдей. — Доршата не собирается заключать с ними союз.

Ха-тах замер, уставившись на него немигающими глазами, потом неприятно усмехнулся.

— Сульг помнит наш язык, — пояснил Хи-шам. Он выбрал в миске яйцо и поскреб ногтем по хрупкой скорлупе. — Это приятно. Не держи обиды на моего соплеменника, норлок. Юнь-ти подозрительны по натуре, ты не раз имел случай убедиться в этом.

Хагон взял лепешку, положил на нее сыр, свернул и отправил в рот. Великан полулежал, развалившись на траве рядом с Тальмом, и был настроен весьма благодушно.

— Куда вас из Доршаты-то несет? — поинтересовался он, прожевывая лепешку. — На Север? Другую дорогу берите, неспокойно тут сейчас! Здесь же, рукой подать, — он чуть привстал и махнул в сторону близких предгорий, — земля гоблинов начинается. Да и ахтуны шныряют…

— Мы другой дорогой и ехали, да там лес горит, гроза была недавно. — Тальм ловко обдирал копченую рыбу, истекавшую янтарным жиром. — А сам ты откуда?

— Из Арайны. — Хагон разорвал тушку жареной птицы на части, смачно облизнув пальцы. — Почти все мы, люди, оттуда. То там, то сям зарабатывали, — неопределенно пояснил он, явно не желая вдаваться в подробности. — Теперь вот к юнь-ти нанялись, чем плохо? У нас в Арайне не прокормиться. Голод такой, что иной раз зимой и людей едят. Бывало такое… Я вон и мальчишку с собой забрал. — Он указал на подростка, сидевшего в стороне. — Хелан, племянник мой.

Тальм кивнул. Арайна — крошечная северная страна на берегу холодного залива, нищая, разграбленная во время набегов. Пяти княжеств Дакена. Немудрено, что люди ищут лучшей доли в других землях: служба у змеелюдей все же привлекательней голодной смерти или рабства.

— Юнь-ти здесь дожидаемся. Вторую неделю уже, — продолжал Хагон. — Эй, Хели, тащи-ка еще лепешек! — крикнул он племяннику.

Айши с подозрением поглядел на копченое мясо, поколебался и потянулся за сыром.

— Спокойно тут у вас? — поинтересовался он, жуя сухой солоноватый комочек.

— Какое там, — отмахнулся Хагон. — На прошлой неделе ахтуны налетали, троих наших положили. Ведь боятся юнь-ти пуще смерти, а все одно лезут. Неподалеку гоблины шныряют… ну, этих, правду сказать, не часто видим. Как вы их тогда в горы загнали, так они и не вылазят оттуда. Вон отроги, видите? Там их земли и начинаются.

Хели принес стопку румяных лепешек, шлепнул на кожу между деревянных чашек с едой и снова уселся в стороне, прислушиваясь к разговору.

Айши взял лепешку, отодрал кусок, искоса поглядывая в сторону, где норлок разговаривал с юнь-ти на языке змеелюдей. Он мимоходом отметил, что Сульг, беседуя с ними вполне дружески и сняв ножны с мечом, как бы невзначай положил их так, чтобы клинок находился под рукой. Не прерывая беседы с норлоком, Хи-шам отыскал в чашке, полной пестрой яичной скорлупы, последнее яйцо, расколол о край посудины и быстро выпил.

— Только яйца сырые пьют да птицу мелкую едят, — вполголоса пробормотал Хагон, стараясь не глядеть в сторону юнь-ти. — Тем и питаются. Да и то сказать, не люди они…

Хи-шам выпил яйцо, бросил пустую скорлупу в миску и поежился. Он ощущал чужую магию, древнюю и опасную. Она заставляла юнь-ти беспокоиться, снова и снова незаметно и цепко обшаривать глазами фигуру норлока, пытаясь определить магический источник. Взгляд Хи-шама на мгновение задержался на круглой подвеске, блеснувшей в вороте распахнутой рубахи, желтые глаза сузились, но юнь-ти тут же понял: не то. Обычная штучка, безо всякой магии.

Ха-тах повел плечами, тоже ощутив внезапное беспокойство, и вопросительно взглянул на Хи-шама.

Тот задумался на мгновение, потом внезапно усмехнулся, блеснув узкими глазами:

— А что слышно в Доршате о драконах?

— Почти ничего, — ответил норлок. — Они на Восточном рубеже. Драконов не было в Доршате так давно, что люди стали считать их существование сказками.

— У людей короткая память, — пренебрежительно прошелестел Ха-тах и быстро провел языком по губам. Он тоже догадался, чью магию почувствовал только что, и по спине его, покрытой чешуей, потянуло холодком.

Хи-шам, продолжая разговор с норлоком, незаметно вздохнул несколько раз, расслабился и сосредоточился на собственных ощущениях. Юнь-ти, как и многие магические расы, были способны учуять чужое волшебство. Вот и сейчас Хи-шам чувствовал: его гостя окружает слабая, чуть мерцающая аура драконьей магии. Скорее всего, у норлока имелся какой-то талисман, зачарованный драконом, Юнь-ти снова беспокойно передернул узкими плечами: за такой талисман можно отдать многое… если, конечно, убедить Сульга расстаться с ним. Он снова сосредоточился, пытаясь отыскать зачарованную вещь, но через несколько минут пришел к выводу: талисман, скорее всего, невидим. Поддерживая разговор, Хи-шам напряженно размышлял, что бы это могло быть, но внезапно замер, почувствовав еще одно дуновение чужой магии, правда, гораздо слабее драконьих чар. Хи-шам выждал немного, затем повернулся и скользнул безразличным взглядом по спутникам норлока беседующим с людьми. Он прислушался к внутренним ощущениям и пренебрежительно скривил губы — жалкая человеческая магия не представляла для юнь-ти никакого интереса.