Хозяйка перекрестков - Ирина Цыганок

— Это вам не сгоревший автомобиль. — Продолжал вещать он. — Если вы не предпримете ничего в ближайшее время…

Я нажала на сброс. Не собираюсь выслушивать нотации от всяких малознакомых типов. Мне для этого собственного начальства хватает. Однако подпортить и без того не радужное настроение Феликсу все же удалось.

Придя вечером домой, я стянула в коридоре сапоги, бросила на кресло дубленку и сумку. Не включая свет, прошла в гостиную и плюхнулась на диван. Слезы стояли в горле, но разреветься не получалось. Так и сидела, моргая сухими глазами и обхватив ладонями виски. Жизнь дала трещину. Так когда-то было написано на моей школьной парте: "Жизнь дала трещину — денег осталось пятнадцать чемоданов" — образец подросткового острословья! Денег у меня почти не осталось. Машина вплавлена в стоянку, а кредит за нее продолжает висеть на мне. Шеф считает меня зарвавшейся "самодурой". Не удивлюсь, если со дня на день попросит с должности. И что потом? Куда я пойду? Кто возьмет меня на работу? У Эмпусова связи по всему городу. Курия грозит непонятными карами. Попала я меж двух огней! А вся эта суета последний месяц, все потуги как-то выпутаться, выровнять ситуацию — все коту под хвост. Эмпусова со дня на день выпустят, этот его новый адвокат с "крутыми подвязками" примется бомбардировать УВД исками. А отвечать в итоге за все придется мне. "Господи, как я буду объясняться?! Кто в здравом уме и твердой памяти поверит в полюс силы и прочую чушь?!" Была и еще одна причина для плаксивого настроения, но ее я старательно игнорировала.

Просидев не меньше часа бессмысленно пялясь в темноту, я поднялась, нажала выключатель. Чтобы привыкнуть к свету, пришлось зажмурится. Звезды и тоненький серпик луны за окном тут же исчезли, вытесненные электрическим сиянием. Только успела дойти до кухни — поставить чайник, запищал домофон. Не торопясь, пошла в коридор. Гостей я не ждала, а открывать подъездную дверь посторонним, иногда звонившим в квартиры наугад, привычки не имела.

— Кто? — Осведомилась, сняв трубку.

— Марина Игоревна, вы еще не спите? — Глянула на висящие на стене напротив часы. Без четверти десять. Время детское, но иной раз и взрослым, невредно лечь пораньше. Я бы так и поступила, если бы не нежданный визит. — Это Андрей, водитель, меня за вами из управления прислали.

— Зачем? — Потом сообразила, что глупо задавать вопросы по домофону. — Заходи. — Нажала на кнопку, разблокирующую двери.

— Не, я вас в машине жду.

— Да зачем тебя прислали-то? — Манера некоторых людей изъясняться меня прямо бесит! Водитель наш — тот еще партизан, ничего нормально объяснить не может, все клещами вытягивать приходится! И тут зазвонил сотовый. Бросив с досады домофон мимо держателя, побежала в зал, за сумкой.

— Марина, ты дома? — На сотовом был Миргородцев. — Приезжай на работу. Машину за тобой мы послали. ("Прибыла уже" — успела проворчать я). Вот и хорошо. Подъезжай скорее, у нас тут новости по делу Эмпусова.

— Какие еще новости?

— Приезжай, на месте расскажу.

Я уже хотела выложить все, что думаю по поводу любителей отвечать на вопросы загадками. Потом подумала, что беседа, возможно, не предназначена для телефона.

— Ладно, сейчас выезжаю.

Сборы много времени не потребовали, в приступе "плаксивой задумчивости" я не успела снять костюм, в котором сегодня была на работе.

По дороге на меня напал мандраж — безотчетное беспокойство без явно выраженных оснований. Чего, спрашивается мне тревожиться? Новости, какими бы они ни были, положения не ухудшат. Или ухудшат?

В управление влетела уже на взводе. Миргородцев ждал меня в кабинете Лазарева, хозяина с ним не было, зато был другой мой знакомец.

— Добрый вечер, вы Розенкранц или Гильденстерн? — не слишком вежливо осведомилась я с порога.

— Розенкранц. — Защитник кисло улыбнулся. Очевидно, после нашей прошлой встречи, он тоже проникся ко мне антипатией.

— Афанасий Денисович поделился со следствием весьма ценной информацией. — За начальственным столом вместо Лазарева восседала моя подруга — Елена Александровна Рейнгард. Я послала ей осуждающий взгляд, могла сама позвонить мне, заодно и намекнуть в чем дело. — Он говорит, что интересующий нас предмет в настоящее время находится в гаражном кооперативе "Север-12", где господин Эмпусов буквально за неделю до взятия под стражу приобрел кирпичный гараж.

— Прялка в гараже? — Я в упор взглянула в глаза адвокату. — С чего вы это взяли?

— Я получил эти сведения от своего брата. — С некоторым вызовом произнес тот.

— От Дениса Дмитриевича, защитника обвиняемого? — Слова Розенкранца не вызывали у меня ни малейшего доверия. — Вы полагаете, это этично?

— Давайте пока оставим в стороне рассуждения об этике. — Попросил Миргородцев. — Если прялка там, где указал господин защитник, нам нужно срочно получить постановление на обыск в гараже.

— А если ее там нет?

— Не вижу причин для спора. — Прервала меня Рейнгард. — Гараж принадлежит нашему фигуранту. Документы, любезно предоставленные адвокатом, полностью подтверждают право собственности. Этого вполне достаточно, чтобы я вынесла постановление об обыске. Судебное разрешение в данном случае не требуется. И, в конце-концов, во всех остальных помещениях, принадлежащих Эмпусову, мы обыски провели, а вот документы обнаружили далеко не все.

— Ну, если тебе этого достаточно, выноси постановление. — Я подавила неуместное раздражение. Действительно, чего это я так реагирую? Ну, неприятен мне адвокат, и методы его "чистотой" не отличаются, главное — это, чтобы мы сами закон не нарушили.

— Так, я пошла печатать документы, а вы обеспечьте оперативное сопровождение. — Потребовала Ленка, поднимаясь из-за чужого стола.

— Я уже договорился, нам выделяют двух дежурных оперов на это мероприятие. — Сообщил Миргородцев. — Машин хватает…

— Вы не можете сопровождать нас к месту обыска. — Не преминула заметить я Розенкранцу.

— И не думал. — Надменно пожал тот губы. — Я могу идти?

Я кивнула. Делать адвокату в нашем заведении и вправду было больше нечего.

— Поедешь с нами? — Спросила я Рейнгард, когда с формальностями было покончено.

— Зачем еще? — Удивилась Ленка. — Не дамское это дело — гаражи обыскивать. Пусть опера сначала найдут что-нибудь. Вот тогда уже моя работа и начнется.

— А я съезжу. — Мне не терпелось самой взглянуть на пресловутую прялку, из-за которой у меня вся жизнь пошла кувырком.

— Жду тебя в машине. — Бросил Алексей, выходя из кабинета. Я проводила его спину задумчивым взглядом. Когда опять повернулась к Рейнгард, заметила насмешливые огоньки в глазах. Ленка явно догадывалась о наших отношениях, хотя о Миргородцеве я ей ничего не рассказывала.