Смерть Несущая - Марина Александрова

– Не рад? – немного раздосадованно спросил Корч.

– Наоборот, дружище. Даже не представляешь, какой подарок ты мне преподнес.

Улыбка дроу стала еще шире.

На самом деле Корч перевелся не из-за друга, а, скорее, из-за недруга. И имя ему было Лиамиэль.

«Я должен быть близко, риск оправдан», – думал Корч, в то время как на лице его красовалась беззаботная улыбка.

– Ладно, встретимся в классе, – на последнем слове дроу выразительно хохотнул, после чего поднялся и направился за едой.

Дрэйланд проводил друга задумчивым взглядом. Он ни на секунду не поверил тому, что Муилкорч мог перевестись из-за друга. Что-то здесь было не так, и Дрэй чувствовал, что им еще предстоит интересный разговор.

– Хочешь быть моей кормилицей, малышка? Тебя тут тогда больше никто не тронет.

Фраза коснулась слуха дракона, буквально вырывая Дрэя из собственных мыслей.

«Докатились! Уже и кормить поганцев кто-то должен», – раздраженно подумал Дрэй, переводя взгляд в сторону говорившего.

– Что, сам уже и поесть не можешь? Нужно, чтобы с ложечки кто покормил? – невинно поинтересовалась беловолосая у подошедшего к их столу вампира.

«Год обещает быть интересным», – ухмыльнулся про себя дракон, вспоминая имена абитуриентов-вампиров. У драконов была великолепная память. Они никогда ничего не забывали, даже житейские мелочи. И конечно же Дрэй подошел к процессу своего «обучения» ответственно. Ему было важно знать, что за люди и нелюди будут окружать его в ближайшие несколько лет.

Дракон внимательно посмотрел на вампира, что на данный момент приставал к его подопечным, и в голове его всплыло недавно просмотренное досье с голографическим изображением.

Перед девушкой находился еще совсем молодой вампир. А это само по себе было очень даже нехорошо.

«Остин Омеро. Восемьдесят пять лет, средний магический потенциал, уровень естественных сил – средний».

Скупые строчки досье проносились перед взглядом дракона.

«Средний, средний, средний, – невесело подумал Дрэй. – И молодой! Как его вообще приняли в МАМ в таком возрасте?»

– Остин, – одними губами произнес Дрэй, вплетая в свой призыв магию. Он звал вампира, не давая тому возможности противиться, подчиняя его.

Омеро попробовал было сопротивляться воле Дрэя, и дракон в тот же миг усилил давление.

– Я жду, Остин.

И вновь никто, кроме вампира, не слышит его призыва, но на этот раз у Остина не остается ни малейшего шанса на то, чтобы ускользнуть.

– Тебе необходимо в библиотеку, – продолжил свое внушение Дрэй. – Там найдешь «Большую энциклопедию трав севера Ирэми». Возьмешь ее, найдешь свободное место в читальном зале, сядешь и не встанешь до тех пор, пока не выучишь каждое из растений и не зарисуешь его в тетрадь.

Злорадная улыбка скользнула по лицу дракона.

«Будет знать, как маленьких обижать. А главное, решит, что сам додумался травы выучить… Да, год определенно будет нескучным».

Глава 16

– Естествознание – это важнейшая из наук, и вам не просто предстоит ее изучить, но и научиться мыслить согласно ее канонам. На моих занятиях вы узнаете законы природы. Без них невозможно изучение магии априори! – вещала с кафедры молодая женщина в строгом, наглухо закрытом сером платье.

Дальше можно было не слушать. За весь этот день я твердо усвоила одно: каждая из дисциплин – важнейшая, и без нее невозможно изучение магии. Подумать только! Они что, друг у дружки лекции переписывают, вставляя лишь названия своих предметов там, где это необходимо?!

Я сидела на последней парте, в самом углу, около стены. Это единственное место, куда мне было дозволено сесть. Когда я вошла в класс, где мне предстояло провести едва ли не половину дня в течение нескольких лет, то едва не расплакалась на виду у всех.

В кабинете стояло около двадцати столов, и свободных мест было предостаточно. Но стоило мне подойти к какому-либо из них, как сидящие рядом «светлейшие одногруппнички» заявляли:

– Занято!

– От людей смердит, можешь сесть, если не боишься, что меня на тебя вырвет.

– Я не для того прибыл в МАМ, чтобы терпеть за соседней партой человеческую шлюху.

Никогда бы не подумала, что незаслуженные обидные слова могут так больно царапать сердце. Все те, кто находился в этой комнате, были невероятно красивы. Девушки казались нереально прекрасными, а юноши походили на божественных существ. Но то, что извергалось из их ртов, делало их уродливыми в моих глазах. Их ненависть, презрение буквально проникали сквозь кожу. Но я шла вперед, намеренно не опуская взор, не всматриваясь в лица. Я знала: все, что они говорят, направлено на то, чтобы увидеть мое падение. Во всяком случае, эта мысль придавала сил и уверенности в себе. Я заняла это место не потому, что оно было дальше от остальных. Отнюдь. Передо мной сидели двое: чернокожий дроу и аловолосый парень. И лишь от них я не чувствовала исходящей враждебности.

Демону внутри нравилась та ненависть, что была направлена в мою сторону. Как бы дико это ни звучало, но вторая натура буквально нежилась и урчала от удовольствия, впитывая всю окружающую агрессию. Я чувствовала небывалый прилив внутренних сил. Подсознательно хотелось улыбаться, наслаждаясь враждебностью этого маленького пространства. Но прежней мне это было не то что неприятно – обидно! И вот, увидев этих двух существ, я, не раздумывая более ни секунды, заняла место за их спинами.

«Боги, дайте сил», – думала я, выкладывая на стол свои письменные принадлежности и только сейчас заметив, как глупо смотрюсь со своей баночкой чернил и пером. У всех присутствующих были странного вида палочки, которыми они легко скользили по каким-то дощечкам.

– Люди как были дикарями, так ими и останутся, – послышался громкий презрительный шепот с первых парт.

Подняв глаза, я столкнулась с насмешливо прищуренным взглядом девушки, которая «по секрету» обсуждала меня со своей соседкой.

Внутри все кипело, но я из последних сил уговаривала себя успокоиться.

– Возьми, – раздался приятный мужской баритон, а на столе возникла та самая палочка, которой писали остальные.

Я подняла глаза, отчаянно пытаясь скрыть раздражение. Но стоило мне столкнуться с омутом угольно-черных глаз, как все мысли просто покинули меня. Было ощущение, что еще немного – и я просто потеряюсь во мгле, что диким зверем залегла на дне этих глаз.

– Спасибо, но у меня все свое. – Слова с трудом вырывались из вмиг охрипшего горла.

Незнакомец легко улыбнулся и повернулся ко мне спиной. А странного вида палочка так и осталась сиротливо лежать на краешке моего стола. Буквально через несколько минут входная дверь распахнулась, и в класс черным смерчем ворвался преподаватель.

Это был высокий худой мужчина. Прямые черные волосы, хищный разлет бровей… Голубые льдинки глаз внимательно осматривали всех присутствующих. Когда же взгляд преподавателя коснулся меня, мужчина сделал глубокий вздох. В то же мгновение губы его растянулись в странной улыбке.

– Человек? – изогнув бровь, сказал он. – Что же, я, кажется, многое пропустил, не явившись на вчерашнее зачисление.

Преподаватель раздраженно дернул подбородком так, что темные волосы ненадолго откинулись за спину, открывая всеобщему обозрению странной формы ухо. Оно было заостренным, как у Лиама, но на кончике его виднелась кисточка темных волос.

Двое мужчин передо мной ощутимо напряглись, заметив этот жест. Как в общем-то и все присутствующие в классе.

– Что же, надо будет зайти к Тарию после занятий, – на грани слышимости прошептал он, отводя свои ледяные глаза от меня. – Познакомимся, малыши, – все еще улыбаясь, сказал преподаватель. – Профессор Кирл. Как зовут вас, мне неинтересно, ибо на своих занятиях я привык называть вещи своими именами. Как вы, я надеюсь, уже поняли, я буду преподавать у вас управление энергопотоками. Если не хватит ума на изучение этой дисциплины, выход из МАМ покажу лично. Начнем, пожалуй.

Профессор Кирл начал диктовать свою лекцию с непередаваемой скоростью, и я с ужасом поняла, что перо на подобный темп явно не рассчитано. Я пыталась сокращать слова, что-то переформулировать, но все равно отставала. И вот, когда я была уже готова зашвырнуть чернильницу в голову этому профессору, его речь неожиданно оборвалась на середине фразы.

– Вы тупы? Или просто нравится измываться над учителями, показывая свою дурость и издеваясь над их ушами, царапая пером бумагу? – чересчур ласково спросил он.

Мне не было нужды смотреть, к кому конкретно обращается педагог, поскольку пером писала я одна. Других идиотов в аудитории просто не оказалось.