В одном чёрном-чёрном сборнике… - Герман Михайлович Шендеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй! – окликнул его чей-то грубоватый голос. – Ты потерялся, что ли, любезный?
Андрей повернулся. В открытой калитке, мимо которой он пару мгновений назад проходил, стоял коренастый мужчина лет сорока, в одной футболке и трениках, почесывая своё пивное пузо. В зубах у него дымилась сигарета. Незнакомец вальяжно облокотился на калитку и цепким взглядом оценивающе осматривал Андрея.
– Я… – растерянно промямлил Андрей. Ему не особо нравилось, когда так пристально разглядывают его самого…
– Ты откуда такой будешь-то? – усмехнулся мужик. – Родственник, что ли, чей?
– Я… Нет… – покачал головой Андрей.
Мужик потёр свой небритый подбородок огромной мозолистой лапищей, которую он сам, наверно, называл рукой, после чего вытащил сигарету изо рта и смачно харкнул на дорогу.
– Я ищу тридцать третий дом… – наконец-то выдавил из себя Андрей.
– О как, – удивился мужик. – Ну я сразу понял, что ты чудной.
– Что?..
– К этой старой карге уже давно никто не ходит, да и саму её давно уже не видели. Может, подохла наконец? Да и слава богу, если так… Ты из этих, что ли? Как их?.. – мужик задумчиво отвёл взгляд в сторону.
– Из этих?
– Соцработник! Во! – воскликнул мужик. – Соцработник, что ли?
– Нет, – покачал головой Андрей.
– А что ты тогда там забыл?
– При всём уважении…
– Ай, да хрен с ним! – махнул рукой мужик в трениках. – Надо тебе к этой кикиморе, значит надо. Мне-то что? Короче если тридцать третий ищешь, то это тебе дальше ковылять нужно. Прямо и налево. Там дом на отшибе будет стоять – это он и есть.
– Спасибо… – тихо ответил Андрей.
Он развернулся и уже собирался было двигаться дальше…
– Только ты это, – вновь окликнул его мужик. – Если она померла, то ты хоть скажи. Баба она дрянная, но… Сыну до неё дела уже давно нет, так что вряд ли он её хоронить приедет. Мы уж тут как-нибудь сообразим тогда, где её закопать по-человечески.
– Хоро… хорошо, – неуверенно кивнул Андрей в ответ.
– Ну всё. Счастливо, – мужик махнул ему на прощание рукой и вернулся на свой двор, закрыв следом за собой калитку.
Андрей продолжил поиски. Местный не соврал. Пройдя ещё несколько метров по покрытой грязью дороге, Андрей увидел ещё один дом. Строение было потемневшим и обветшалым, забор вокруг него благополучно завалился, оставшись стоять лишь местами, словно остатки гнилых зубов в старушечьем рту. К задней стене было пристроено что-то вроде сарая, но за ним, вероятно, тоже никто давно не следил, и крыша попросту провалилась внутрь, превращая всю пристройку в огромную груду мусора. Издалека весь этот дом больше напоминал большую кляксу на фоне этого ясного солнечного дня. Оказавшись ближе, Андрей заметил, что по двору бродит худая и грязная собака с глазами, выражающими бесконечную усталость. Никогда прежде ему не доводилось видеть нечто подобное у животных. Хотя… Может, это всего лишь его воображение?.. С другой стороны дома, за местами провисшим ограждением из металлической сетки, обитало несколько суматошных куриц, встретивших незнакомца в лице Андрея недовольным кудахтаньем. Тем временем собака лишь взглянула на него и удалилась по своим одной ей известным делам за дом. Так что стало непонятно, кто здесь охраняет больше – она или крикливые куры? Впрочем, неважно. Если здесь есть живность, то значит, хозяйка, вопреки предположениям мужика в трениках, всё ещё жива.
Андрей застыл, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, прямо посреди этого заваленного всяким хламом и заросшего буйной травой неизвестного ему двора. Всё, что от него требовалось, – это подняться по ступенькам на крыльцо и постучать в дверь. Как сказал один человек – Андрея здесь уже будут ждать. Этим человеком был его сосед, который и подсказал ему, где он сможет обрести искомое. Разумеется, за определенную цену. Теперь оставалось лишь набраться смелости, с коей у Андрея всегда были проблемы, и сделать ещё несколько шагов вперёд. Странно будет отступать сейчас. Хотя ещё страннее, наверно, выглядел сам Андрей – застывший в своей неуверенности прямо посреди чужого участка, стоя и пялясь на закрытую дверь дома… Спустя ещё несколько минут он всё-таки набрался сил и сделал несколько шагов вперёд, оказавшись вплотную рядом с невысоким крыльцом.
Неожиданно дверь дома распахнулась и на пороге возникла его хозяйка в засаленной белой сорочке. Жидкие седые волосы на её голове были собраны в некое подобие косы, кожа покрыта пятнами, а из-под кустистых бровей на сморщенном лице на Андрея воззрились два блеклых серых глаза. Старуха держалась одной рукой за дверной косяк, так что были заметны её длинные грязные ногти и покрытые шрамами костяшки пальцев.
– Принёс? – шамкающим голосом спросила старуха.
Андрей кивнул.
– Давай сюда.
Андрей дрожащими руками передал ей сумку, которую всю дорогу так старательно хранил. Старуха деловито раскрыла её и заглянула внутрь, после чего еле слышно хмыкнула себе под нос.
– Жди здесь, – приказным тоном сказала она и скрылась в темноте своего дома.
Заходить внутрь Андрею всё равно не особо хотелось…
Спустя пару минут старуха вернулась с небольшой коробкой в руках, замотанной вдоль и поперек клейкой лентой. Она протянула её Андрею.
– На, забирай, – сказала старуха. – Наконец-то избавлюсь хоть…
Андрей послушно ухватился за край коробки.
– Только запомни, – прищурившись, произнесла старуха. – Никто не знает, кто тебе ответит и правду ли скажут… Понял меня?
– Что… Что вы имеете в виду? – удивленно спросил он, чуть ли не вырывая коробочку из рук её бывшей владелицы.
– Что имею, то и введу, – хрипло хохотнула старушенция. – Осторожнее там, дурила. Иначе можешь плохо кончить – вот что я тебе говорю. Так понятнее? Или ещё пару раз объяснить?
Андрей лишь ошарашенно глазел на свою пожилую собеседницу.
– Да ты, смотрю, совсем не от мира сего, – вздохнула старуха. – Может, оно и к лучшему тогда. Мало вас таких, что ли, землю топчет?.. – она на секунду задумалась и продолжила: – Ладно, вали отсюда. У меня и без тебя делов хватает.
Старуха захлопнула дверь прямо у него перед носом. Андрей ещё какое-то время постоял на крыльце, слушая её удаляющиеся вглубь дома шаркающие шаги, после чего наконец собрался с силами и на негнущихся от волнения ногах пустился в
